От войны можно и тронуться умом
Я родилась в 1935 году на Украине, в Житомирской области. Отец был военным, мы часто меняли место жительства в связи с его службой. Когда началась война, мне было шесть лет. И уже год к тому моменту мы жили на Западной Украине (на территории нынешней Польши).
Поясок без платья
Мой отец, Павел Терентьевич Кулибаба, воевал с первого дня войны. Помню, как он уходил 22 июня: мы с мамой и маленьким братиком Володей (ему было 4 года) вышли провожать папу на улицу, махали вслед, а он скакал на коне вдаль, такой большой-большой, высокий-высокий. А мама, Ефросинья Артемовна, горько плакала…
Через несколько дней нам велели готовиться к эвакуации. Разрешили взять только один чемодан. Собирались впопыхах, не понимая, как все успеть, что взять. Помню, потом в чемодане оказался один сандалик, а второй забыли. Взяли поясок от платья, а само платье – нет…
Ехали мы двое суток в товарных вагонах, по дороге то и дело случались бомбежки. Тогда мы все выскакивали из вагонов и бежали прочь, а затем возвращались, снова ехали. А мимо летели вагоны с ранеными, все они были, как мне запомнилось, в окровавленном нижнем белье, я в жизни не видела столько крови…
В эвакуацию мы ехали к дедушке и бабушке в село Ракитное, что в Киевской области (тогда и в голову никому не могло прийти, что фашисты возьмут Киев). Помню, когда приехали в Киев, его уже бомбили вовсю, от зарева пожарищ ночью было светло как днем, мы по вечерам не зажигали огня…
Где спрятаться, как спастись
Добрались мы к дедушке с бабушкой, а вскоре в село пришли и немцы. Нас всех из дома выгнали – в нем обосновались офицеры, и при них были злющие собаки. А мы поселились в погребе.
Мама и бабушка сначала готовили немцам еду. Однажды мама хотела унести картофельные очистки в погреб, чтобы нам сварить, а солдат немецкий увидел и ударил ее изо всех сил по рукам прикладом автомата. Руки у мамочки опухли и долго болели…
Нам, детям, по лету еще разрешали вылезать из погреба и гулять, но редко. Помню, как прямо над погребом висели вишни, а сорвать их мы не могли – собак боялись.
Потом фрицы стали угонять в Германию молодых парней и девушек, а нашей маме было всего 28 лет, и дедушка с бабушкой очень боялись, что ее угонят. Когда немцы проводили облавы на молодежь, мама пряталась то на чердаке, то в курятнике, а потом дедушка стал потихоньку, скрытно во-зить ее в лодке на другой берег реки, где она по два-три дня скрывалась.
Самым страшным за всю оккупацию стал день, когда немцы расстреляли партизанский обоз с продовольствием рядом с деревней. Все было в одной страшной куче: трупы людей, лошадей, продукты… Деревенских отправили туда, чтобы скидывали убитых и раненых людей в выкопанную неподалеку яму. Трупы лошадей сбрасывали в овраг.
Из той ямы, куда людей бросали, еще несколько дней слышались страшные стоны. Моя бабушка после этого умом тронулась. У нее на войну ушли три сына и зять, мой отец, и вот все ей казалось, что всех четверых она в той яме похоронила… Лежала она и плакала, оплакивала сыновей, зятя. И всю войну так. На плечи мамы, помимо заботы о нас, детях, легла еще одна – ухаживать за заболевшей матерью…
Мне пора было учиться, и немцы даже открыли в селе школу, куда привезли своих учителей. Но мама не пустила меня туда. И другие родители тоже. Через некоторое время школу эту закрыли.
Левитан под звон колоколов
Всю оккупацию и потом, когда Киев и Украину освободили, мы прожили в Ракитном. Помню, как пришло известие о победе. Все побежали на площадь, где стояла уцелевшая церковь, а на ней был прикреплен радиорепродуктор. Слушали сообщение, обнимались, кричали, плакали…
Отец мой вернулся с фронта в звании подполковника, он воевал не только на полях Великой Отечественной, но и участвовал в боях с Японией. Был награжден орденом Красного Знамени и тремя орденами Красной Звезды.
После победы папа забрал нас с Украины и привез на Дальний Восток, где он служил в Ольге с 1947 по 1949 год. Мы жили в Черниговке, в Барабаше, в Ольге. В Ольге у меня родился еще один братик, много лет спустя он был ликвидатором Чернобыльской аварии. А брат Володя, когда вырос, стал подводником и даже командовал знаменитой лодкой К-19.
Много в моей жизни было и горького, и хорошего. Но я радуюсь каждому мирному дню, радуюсь за своих детей и внуков, правнуков: какое счастье, что они не знают, что такое война! И очень хочу, чтобы никогда они этого не узнали…
Валентина ИСАЕВА (в девичестве Кулибаба), Владивосток
«Я помню. Помните и вы»
С огромной радостью, дорогие читатели, мы продолжаем получать от вас письма в адрес наших постоянных акций. На акцию «Я помню. Помните и вы» приходят письма, в которых вы делитесь с нами воспоминаниями о том, как жилось во время войны в оккупации или в тылу. В адрес «Колонны победителей» приходят письма, в которых вы рассказываете о дедах, прадедах, отцах или даже знакомых, которые воевали на фронтах Великой Отечественной.
Мы будем продолжать публиковать ваши письма, пока они будут к нам поступать. Мы понимаем, как важна любая мелочь, как дорого любое свидетельство очевидца.
Но мы просим вас уважать и наш труд. Мы понимаем, как трудно вам писать, как болят ваши руки и как плохо видят глаза, но все же просим по возможности не писать на прозрачной бумаге типа кальки или простым карандашом. Такие письма очень трудно читать, а порой просто невозможно разобрать – и это достойно сожаления. Попросите детей и внуков помочь вам, поверьте, они не откажут. Мы ждем ваших писем.
Наш адрес: 690014, Владивосток, Народный проспект, 13, газета «Владивосток», с пометкой – «Я помню. Помните и вы» или «Колонна победителей». Электронный адрес [email protected] – с такой же пометкой.
