​Что нам ждать от порто-франко?

Проект Свободного порта Владивостока обретает первые очертания: Минвостокразвития отчиталось о том, что в разрабатываемый ведомством законопроект по максимуму интегрированы все предложения «с мест». Корреспондент EastRussia встретился с главой Владивостока Игорем Пушкаревым, чтобы узнать ожидания столицы Приморья в связи с новым статусом.

Другой город, другие мы

– Игорь Сергеевич, Владивосток в 2012 году пережил серьезный импульс, связанный с проведением cаммита АТЭС. Чем, по-вашему, различаются Владивосток до 2012 года и после?

– Это другой город, он кардинально преобразился внешне. Появились уникальные мосты – через бухту Золотой Рог, на остров Русский и низководный Де-Фриз – Седанка, 120 км новых дорог, развязки, современный университет, аэропорт, очистные сооружения, новые набережные и скверы, в городе стало в 15 раз больше фонарей освещения – их число выросло с трех до 45 тысяч! Поменялась практически каждая сфера городского хозяйства, появился новый муниципальный общественный транспорт, отремонтировано почти две тысячи многоквартирных домов.

– А люди?

– Пока шла большая стройка, было много слухов, что не достроят, бросят, уйдут. Люди были уставшими от грязи, пыли, пробок… А потом увидели, что все сделано, что город другой, и посмотрели на Владивосток по-иному, еще больше его полюбили, пережив вместе с городом все тяготы большой стройки.

У нас уникальная история: горожане чувствуют себя причастными к этим грандиозным изменениям, видят, что действительно вершится история города, что он обретает новые символы, которые будут с ним навсегда.

Архитектура влияет на ментальность. Как почти невозможно теперь представить город без мостов, так и людям сложно вернуться к тому, что было «до». Мы уже стали другими.

– Владивосток – портовый город. Люди регулярно бывают за границей, в первую очередь – в Азии. Вы чувствуете влияние Азии, соответствующие потребности горожан?

– Владивосток всегда был особенным и живым, мы привыкли равняться на лучшее, что видим у соседей. Нам не надо второго сорта, нам надо либо так же, либо лучше. Токио, Пекин, Сеул, Сан-Франциско – это те города, с которыми сравнивают свой город его жители. А вместе с саммитом АТЭС мы ощутили себя настоящим мировым центром.

– Вы иногда озвучиваете тезис о том, что главный потенциал Владивостока – то, что он находится в сердце густонаселенного азиатского района…

– В радиусе тысячи километров от Владивостока живет порядка 400 млн человек. Для сравнения: в аналогичном радиусе от Москвы – менее 100 млн. Это колоссальный рынок сбыта, с нашими ресурсами мы обязаны использовать это географическое преимущество. Чего стоит, например, туризм – интерес колоссальный. Ведь мы самый близкий европейский город ко многим странам Азиатского региона.

– А в чем, по-вашему, заключается «европейскость» Владивостока?

– Архитектура, люди, менталитет – все. Мы даже стараемся для общественного муниципального транспорта, например, брать европейские автобусы. Это специально делается – для нас это в определенном смысле стандарт.

– Каков сейчас турпоток у Владивостока?

– В 2007 году у нас было 50 тысяч туристов, потом поток вырос в пять раз – до 250 тысяч. Но потенциал у нас – 2–3 млн человек за год. А если пойдет развитие свободного порта, там и 10 млн можно будет достичь.

– Говоря о свободном порте, вы имеете в виду безвизовый въезд?

– Да, сегодня это серьезное ограничение для приезжающих. Мало того что надо получить визу, необходимо зарегистрироваться, проживать там, где зарегистрировался, в той же гостинице. Есть конкретный пример: ввели безвизовый режим с Южной Кореей – поток туристов туда увеличился сразу. Раньше примерно одинаковое количество рейсов было в Пекин, Токио и Сеул. А сейчас в Корею самолеты летают в два-три раза чаще, чем в другие страны.

Самый свободный порт

– Вы когда первый раз услышали фразу «Свободный порт Владивостока» – в момент послания президента Федеральному собранию или все же что-то знали заранее?

– До послания. Но я не был уверен, что это в итоге прозвучит.

– Первое ваше поручение, которое вы дали после того, как президент произнес фразу «свободный порт»?

– Я сразу отправил СМС помощникам: готовьте информацию о том, что такое свободный порт, более подробно, в том числе с точки зрения исторических прецедентов. Уже на следующий день мы имели на руках аналитику, начали формировать наше видение свободного порта. Запустили расчеты, которые показали бы экономический эффект от введения данного статуса во Владивостоке. Практически сразу к нам поступил запрос от Минвостокразвития: как бы мы хотели, чтобы выглядел законопроект о свободном порте? Мы направили предложения, все они были учтены.

– Какой же эффект вы смогли просчитать?

– Утроение ВРП Приморского края за 10 лет. Это прирост на 34 % в масштабах всего федерального округа. Но это мы считали только Владивосток с непосредственно прилегающими территориями.

– То есть это эффект от введения режима свободного порта только в городе, без учета еще 10 муниципальных образований, отраженных в более поздних версиях законопроекта?

– Да, именно так. Цифры по большому Свободному порту Владивостока мы в данный момент актуализируем. По предварительным оценкам, мы получим прирост налоговых поступлений на уровне 500 млрд рублей за 15 лет.

– Город выдержит такой рост экономики? Пробки, транспортные проблемы, экология – не получится ли обратного эффекта?

– Мы понимаем, как решить эти проблемы. У нас есть проекты по объездной дороге вдоль Амурского залива (ВКАД), достаточно проработанные и просчитанные. Есть другие инфраструктурные решения. Режим свободного порта позволит нам более интенсивно привлекать к вложениям в инфраструктуру частных инвесторов, по схеме государственно-частного партнерства.

– В числе прочих поправок в законопроект о свободном порте вы продвигаете обоснование считать искусственно намытые территории частью свободного порта. Есть планы по созданию таких территорий?

– Да, это важно. У нас много планов по строительству на воде – например, те же марины для яхтинга. Много желающих построить марины, но все делают это сейчас пиратским способом, потому что оформить и получить разрешение практически невозможно – такая процедура. Поэтому, если мы эту поправку внесем, это будет легализация для таких инвестиций.

Кроме того, мы понимаем: при строительстве в городе будет много изъятого грунта. Есть планы по отсыпке новых территорий со стороны Амурского залива, там, где мелководье. Больше всех в мире отвоевывает и отсыпает территорий Республика Корея. Мы намерены воспользоваться этим опытом.

– В соответствии с законопроектом свободный порт будет регулироваться наблюдательным советом. Он получит широкие полномочия, его возглавит вице-премьер правительства России, и все решения совета будут обязательны для исполнения региональными и муниципальными органами власти. Не получится ли здесь ручное управление?

– Закон довольно рамочный, все случаи индивидуальные и частные. Должен быть механизм, который сможет гибко и оперативно принимать решения. Именно таким мне представляется наблюдательный совет. При этом без прямого подчинения федеральному правительству такая масштабная идея не будет работать, я изначально говорил: в идеале полпред должен возглавить эту структуру. Так в проекте закона сейчас и есть.

– Идея высоких штрафов за нарушения вам импонирует?

– Да.

– А персональная ответственность муниципальных и региональных чиновников за неисполнение решений набсовета?

– Да, отлично. Только так и надо.

Флаги и гости

– Переходим к самому интересному. Что свободный порт даст жителям? Он даст работу?

– Если быть точным – повышение уровня жизни.

Автоматически каждый станет богаче, у кого есть здесь квадратный метр квартиры, земли, предприятие, бизнес – все это сразу будет стоить дороже. И возможностей у людей, которые здесь будут жить, появится намного больше.

– Единый налог свободного порта – хорошая штука?

– Он упрощает систему, делает ее прозрачной и понятной. Платишь социальные отчисления – 7,6 % (вместо 30%), работник платит НДФЛ 13 %, и дальше – 10 % от разницы между доходами и расходами. Это вообще один-два бухгалтера будут делать на предприятии. Легко проверяется, легко считается, все понятно.

Мне некоторые коллеги-иностранцы не раз говорили, что одно из основных препятствий для зарубежных инвесторов, когда они приходят в Россию, это наш Трудовой кодекс. Мало того, что у наших граждан каждый третий день в году – выходной, так еще и социальные отчисления вместе с НДФЛ – это почти 50 % от фонда заработной платы.

– На обсуждениях, кстати, звучала мысль понизить подоходный налог.

– Есть такая мысль, но тяжело будет ее провести, потому что это основной доход, который формирует нам бюджет. Муниципалитет получает сейчас 21 % от собранного подоходного налога, от 13 %. Я думаю, что если снизить его, то можно больше выиграть: население подтянется. Но здесь надо считать. Чтобы принять и отстоять эту позицию, конечно, надо все доказывать серьезно, с цифрами. Мы сейчас считаем, как это сделать.

– Вы выступили с идеей, чтобы в рамках свободного порта во Владивостоке могли развернуться ведущие международные клиники…

– Да, это мы считаем очень важным. Сегодня большой поток людей и денег уходит за границу – во многих сложных случаях наши сограждане предпочитают обращаться в корейские или сингапурские клиники. Это характерно для всего АТР, только по Приморью количество обратившихся в 2014 году за медицинскими услугами в Южную Корею превысило 7 тысяч человек.

Если мы позволим подобным качественным и ультрасовременным технологиям прийти во Владивосток, мы не только в два раза снизим стоимость этих услуг (на цену перелета и проживания в Корее). Мы сможем дать нашему населению выбор: лечиться по страховому полису по нашим стандартам или за совсем другие деньги, но по южнокорейским или другим стандартам. Поскольку окончательное решение, где получать медицинские услуги, все равно остается за гражданином, мы считаем, что подобным решением мы не нанесем вреда отечественной медицине. Наоборот, мы создадим условия для обмена технологиями, для повышения квалификации наших врачей. А людям даем возможность сэкономить. Не надо будет в Корею лететь, клиника будет здесь.

– А в чем заключаются преимущества корейской медицины? Это более современные технологии?

– Современные технологии, современные регламенты, более понятные и простые. Там можно пригласить в клинику любого оперирующего профессора, доктора, который приедет и прооперирует. А у нас этого сделать нельзя, может работать только тот, кто сертифицирован здесь, в этой клинике. Врачи у нас хорошие, но система управления негибкая.

У нас реаниматолог отвечает за то, чтобы больной не умер во время операции, а за то, какие последствия у него будут завтра или через месяц, он ответственности не несет. У нас медсестра не заинтересована, чтобы больного выходить, а там заинтересована. А 50 % успеха операции зависит от послеоперационного ухода и 50 % – от удачно проведенной операции. Они, вся бригада, от хирурга до медсестры, нацелены на конечный результат.

– В чем заинтересованность в этой ситуации корейской стороны?

– Такая же, как и у всех остальных иностранных резидентов свободного порта: они будут зарабатывать деньги.

Автор: Марина ГАЛКИНА, ИА «Восток России»