​Нелли Уварова: Дочь только недавно узнала, что я – актриса

Нелли Уварова – актриса, взгляд которой западает в душу. Телезрители полюбили ее как исполнительницу роли Кати Пушкаревой в сериале «Не родись красивой».

А вот театралы задолго до этого познакомились с этой удивительной актрисой – она служит в знаменитом Российском академическом молодежном театре. Нелли имеет несколько серьезных профессиональных и зрительских наград, которые говорят о редком единодушии признанных мастеров кино и простых зрителей в отношении ее актерского таланта. А еще Нелли – счастливая женщина, которой удается совмещать карьеру с семейной жизнью. Она замужем за актером Александром Гришиным, в их молодой семье растет дочь с красивым именем Ия. И у нее уже есть свой театр! Об этом и многом другом актриса рассказала нашему корреспонденту накануне своего 35-летия.

Творчество и семья

– Нелли, известно, что не у многих актеров получается совмещать работу в кино и сериалах с театральной сценой. Как же вам это удалось?

– До съемок в сериале «Не родись счастливой» я уже пять лет работала в РАМТе, куда попала сразу после института. Но работой в привычном понимании слова я это никогда не могла назвать. Театр – это некий путь, образ жизни, постоянная учеба у материала, партнеров, режиссеров. В этих столкновениях и рождается что-то новое. И я очень благодарна судьбе за то, что в моей жизни есть этот праздник – мой театр. Тут я расту и в профессиональном плане, и, что еще более важно, в человеческом. 15-й год уже пошел!

– После выхода на экраны сериала «Не родись красивой» вам поклонники и журналисты покоя не давали. И я знаю, что вы с прессой достаточно сурово обходились, многие журналисты отзывались о вас как о «колючем» человеке…

– Этому есть объяснение. Вокруг меня царил нездоровый ажиотаж, а у меня практически ни на что не было времени. Я даже не могла себе позволить поспать лишний час, не могла с любимым человеком вечер провести… Сейчас у меня уже другой режим – все упорядочилось, скажем так.

– Как вы думаете, в какой сфере вы могли бы проявить себя, кроме театра и кино?

– Не знаю… Но могу предположить исходя из опыта, который есть у меня и моих родителей... В свое время они были специалистами в определенных профессиональных сферах, занимали руководящие должности, жили и работали в Литве, потом в Грузии. В Тбилиси, когда у власти стоял Гамсахурдиа, был недолгий, но очень яркий период, когда увольняли просто за то, что у тебя русская фамилия, хотя ты мог прекрасно говорить на грузинском языке. И мои родители остались не у дел. Приехали в Москву, а тут их специальности оказались невостребованными. Прибавьте к этому возраст, отсутствие гражданства и прописки: они приехали в Россию в статусе беженцев. Когда несколько лет в профессии потеряны, вернуться на прежние позиции почти невозможно…

– И как они справились с ситуацией?

– Они хватались за любую работу, чтобы прокормить своих детей и дать им возможность учиться. Моя старшая сестра в тот момент была уже студенткой Текстильной академии, а я училась в выпускном классе и уже пыталась где-то подрабатывать. Родители сделали все для того, чтобы у нас с сестрой была возможность учиться, а не работать с 18 лет, чтобы себя прокормить. Я помню, как папа с мамой работали без выходных и праздников в течение многих лет. Несколько лет подряд новогодний стол я собирала одна, потому что 31 декабря мои родители работали до 11 вечера. У них была одна задача: успеть добежать! А теперь, если жизнь заставит, и я буду хвататься за любую работу, делать для моей семьи все, что от меня зависит. У меня есть ребенок, и я не могу себе позволить просто наслаждаться творчеством. Хотя в истории есть примеры, когда людей и творческие идеи спасали. Меня очень вдохновляет история семьи Лилианны Лунгиной. Ее мама в период крайнего безденежья открыла в Париже театр «Петрушка», и со временем он стал очень известным. Кукол для спектаклей она сделала сама – из папье-маше, а впервые она их сделала в голодной России – из мякиша черного хлеба.

«Не боюсь быть нелепой»

– Нелли, женщины часто боятся показаться смешными, даже не все актрисы соглашаются на комические роли. А вы как к этому относитесь?

– Я не боюсь играть смешных и даже некрасивых героинь. И совершенно не боюсь быть смешной в жизни. Более того, нередко попадаю в абсолютно нелепые ситуации. Иногда мне кажется, что люди, которые видят меня впервые, думают, что я сумасшедшая, настолько дурацкие со мной случаются истории. Но если проанализировать, то, в принципе, такое происходит и с другими людьми. Почему же люди известные должны быть каким-то эталоном? Нет, мы все – живые. Когда что-то случается неординарное, смеюсь над собой и думаю: «Ну, по крайней мере, люди, с которыми я соприкоснулась, теперь точно будут знать, что я живая и что меня можно потрогать и даже ущипнуть!»

– Расскажите о каком-нибудь подобном случае.

– Этим летом я снималась в Москве в восьмисерийном фильме «Спутники» по повести Веры Пановой. И получила приглашение на другой проект – в Санкт-Петербург. Помню, был День города, самое начало сентября. Я с утра приготовила чемодан, поставила у дверей и поехала к друзьям. От них я вышла, когда гремел салют, четко рассчитав время от своего дома до вокзала. Но салют отгремел, праздничная толпа хлынула из центра – и город «встал». Мне пришлось сразу ехать на вокзал, без чемодана. Но когда я до него добралась, поезд ушел на моих глазах… Я стояла на перроне с маленькой сумочкой, в которой лежали шоколадка, красный клоунский нос на резинке и еще какие-то бесполезные вещи. Билета у меня нет, денег с собой нет, и банковской карты тоже… А утром меня должны встречать на вокзале в Санкт-Петербурге, чтобы еще три часа везти на съемочную площадку в лес… Кругом кутерьма, меня все узнают, просят автограф, фотографируются со мной… А я стою и думаю: «Денег, что ли, за фотографии попросить?» В городе коллапс, на помощь ко мне выехали несколько человек, но никто не может доехать… Тем временем уходит еще один поезд и разряжается мобильный телефон. Наконец деньги мне привозят – и долгожданный билет у меня в руках. Я, счастливая обладательница места в плацкарте, бегу по вокзалу, потому что могу опоздать уже и на этот поезд. И вдруг ко мне подходит молодой человек и говорит: «Простите, мне очень стыдно, но не могли бы вы мне чуть-чуть добавить на билет? Я опоздал на поезд…». Он весь красный, просто багровый, я вижу, что это не «развод», ему действительно стыдно. Но у меня денег нет! И тут меня разбирает смех – видимо, от нервного напряжения… Люди, конечно же, обращают на меня внимание, и вести себя адекватно все сложнее… Вот такой ужас!

– Да уж! Но вы в поезд попали в результате?

– Да, попала… Наверное, я еще долго буду вспоминать и как добывала билет, и как стояла в Санкт-Петербурге под дождем – без денег, без телефона, но зато с красным носом в сумке и шептала: «Найдите меня кто-нибудь!» И вот такой абсурд в моей жизни периодически случается…

Самый благодарный зритель

– Дочь берете в театр? Закулисье ей знакомо?

– Ия бывает в театре, но редко. И лишь пару месяцев назад она узнала, что ее родители – артисты. Раньше она об этом не подозревала – подумаешь, родители уходят на работу, приходят с работы... Мы с ней вместе бывали в театре, приходили на спектакли и «к маме на работу», но сцена, зал и гримерка никак не пересекались в ее мире. А тут – такое откровение для ребенка: мама – актриса!

– Как же это произошло?

– Каждый год для детей работников театра мы готовим новогоднюю сказку – это детский праздник со спектаклем, чаепитием и поздравлениями. И я участвовала почти во всех новогодних сказках. Только когда была беременна и когда Ия была совсем маленькой, не участвовала, пропустила пару сезонов. А в этот раз я сказала мужу: «Ия обязательно пойдет на праздник и увидит нашу сказку!» Она раньше видела сказки с нашим участием, но нас с мужем не узнавала – просто была таким благодарным зрителем… В этот раз мы ставили «Снежную королеву». Я играла очень экспрессивную ворону в черном наряде, она говорила низким, хриплым голосом. И вдруг Ия меня узнала! Ребенок испытал шок! Ведь мама – это мама, а тут вдруг – черная ворона. Сначала она объявила всему залу, что ворона – это ее мама, а потом попросила меня: «Не надо больше говорить разбойничьим голосом, пожалуйста!» В финале Ия не удержалась и выбежала на сцену со слезами… Благо это случилось не на глазах изумленной публики, ведь в зале находились все свои. Теперь я ужасно себя виню, что не догадалась хотя бы как-то дочку предупредить. Ия потом долго еще мне говорила: «Ты, пожалуйста, так больше не делай, мама! Я испугалась, мне не нравится, когда ты говоришь страшным голосом».

– А как она сейчас относится к театру и вашей работе?

– Сейчас начался какой-то новый этап в жизни дочки. Недавно приходим с Сашей домой и видим: Ия стоит в пижаме, вся обвешанная какими-то украшениями. Спрашиваем: «Что это ты такая нарядная?» А она отвечает: «А я иду в театр зубы чистить!» То есть у нее сложилось мнение: если у родителей есть театр, то должен быть и у нее. В ванной, например.

– После того как у вас родилась дочь, «долгоиграющие» кинопроекты рассматриваете?

– В основном отказываюсь от них. Потому что вся жизнь, собственно, проходит в репетициях и съемках. Актерская профессия сродни состоянию влюбленности. И если процесс киносъемок не проходит в любви, это муки, как если бы тебя каждый день пытали… И тогда съемки в сериале – полгода жизни в аду. Когда нет любви к материалу, к режиссеру, нет человеческого тепла внутри команды, обидно за каждый час такой жизни, за каждую минуту. Работаешь и думаешь: «Я хочу домой, отпустите меня!». В этот момент чувствуешь вину перед любимым человеком, родителями, ребенком за то, что не с ними, а здесь, занимаешься какой-то ерундой… И все потому, что надо было сказать «нет», а ты сказал «да». Теперь терпи! «Если ты – хозяин своей жизни, то будь им», – не устает повторять мой учитель Георгий Георгиевич Тараторкин. Да, у меня есть жажда, есть голод работы, но я научилась ждать и выбирать.

Автор: ИА «Столица»