Трубадур джаза

Международный джазовый фестиваль, стартующий во Владивостоке 11 ноября, войдет в историю Приморья не только громкими именами отечественных и зарубежных музыкантов, коих здесь будет немало. Но еще и тем, что вести этот ежегодный музыкальный форум будет столичный гость – Михаил Митропольский, член Московской и Международной ассоциации джазовых журналистов (JJA), авторитетная личность в среде отечественных джазменов. Можно сказать, что впервые за всю историю этого джазового феста его ведущим станет человек, действительно знающий все тонкости джаза.

За неделю до прибытия во Владивосток Михаил Митропольский дал интервью корреспонденту «В» по телефону.

Страна музыкальных недоучек

– Михаил Михайлович, доброго дня! Хотя у нас во Владивостоке уже вечер… Вы бывали раньше в наших краях?

– Не приходилось, хотя объехал всю страну. Я много слышал хорошего от друзей о вашем городе, о гостеприимстве жителей Приморья. Игорь Бутман рассказывал, как его здесь принимали на ура. Он говорил, что во Владивостоке знают толк в джазе. Мне интересна перемена мест, поэтому с нетерпением жду встречи с Владивостоком и его музыкантами.

– Вы много лет серьезно занимаетесь теорией джаза. Неужели вам не хочется взять инструмент в руки и сыграть?

– Я очень ленивый человек (смеется). Чтобы играть музыку, надо заниматься по пять-шесть часов в день. Хотя играть мне действительно хотелось, но в какой-то момент я понял, что уже поздно начинать учиться этому. Мне всегда нравилось слушать лучших музыкантов. Я не понимал, для чего на сцене выступать худшим. И перспектива стать одним из арьергарда меня не прельщала. Впрочем, худшие музыканты тоже необходимы. Но им стоит заниматься домашним творчеством – для поднятия общего музыкального уровня населения, которому сейчас, к сожалению, с экрана телевизора и по радио преподносят всяческий мусор в качестве настоящего искусства.

– В годы моей молодости музыкальным ориентиром были журналы «Ровесник», «Студенческий меридиан», «Музыка», где регулярно печатались материалы о роке и джазе. Сегодня есть Интернет, где статей о музыке читай не хочу. Но журналистских имен нет. Как вы оцениваете нынешнюю российскую музыкальную журналистику?

– Честно говоря, в целом оцениваю низко. В музыкальной журналистике можно выделить множество пластов. Самый многочисленный, разумеется, люди, пишущие о попсе. О самой музыке они практически не пишут. Их интересуют скандалы и коммерция. Если туда попадает человек, которому интересна именно музыка, он оказывается никому не нужным. Далее – люди, пишущие для специализированных журналов, например, об академической музыке. Такие журналы практически никто не читает. Серьезная джазовая журналистика к этому близка. Круг таких журналистов очень узок, мы тесно общаемся, проблемой становится то, что нам трудно писать что-либо нелицеприятное: непременно кто-нибудь обидится, а это может быть чревато скандалом. Мне самому часто приходится писать нелестные статьи, нередко и о своих друзьях. Многие вообще не считают возможным для людей нашего круга поддерживать дружбу или знакомство и при этом писать негативные отзывы. Еще одно частое обвинение: «Ты не музыкант. Как ты можешь об этом писать?» Тем не менее, пока я чувствую себя востребованным, я буду писать.

– В советское время вся страна знала джазовых музыкантов Бриля, Громина, Чекасина, Ганелина, Тарасова, Кузнецова. Их виниловые диски раскупали, как диски именитых рокеров. Сейчас таких звезд на отечественном джазовом небосклоне нет. Исключение – Игорь Бутман. Как вы думаете, почему?

– У нас страна музыкальных недоучек. В России хорошо развита система музыкальных школ, где детей учат исключительно основам техники музицирования. Большинство людей, усвоив кое-какие навыки, не получают дальнейшего музыкального образования. А когда они видят и слышат игру людей, уровня техники которых им никогда не достичь, они непременно ими восторгаются, не обращая внимания на их идею, внутреннее наполнение.

Талантливых музыкантов у нас много, но за музыкой должна следовать идеология. Многие люди прекрасно владеют инструментами, а мысли в их творчестве нет. Поэтому музыка остается безжизненной. Например, есть популярный музыкант Даниил Крамер. Мне кажется, что он имеет очень сомнительное отношение к джазовой музыке как искусству. Это жонглер высочайшего уровня, который никогда ничего не уронит. Он в совершенстве владеет техникой игры, но искусства я здесь не вижу. Для него важен лишь процесс виртуозного перебора возможностей. И таких, как он, много, поверьте.

Джаз был в моде

– В нашей стране джаз культивируется со времен Леонида Утесова. Но за столько лет мы дальше подражания американцам не ушли. Джаз у нас так и не стал народной музыкой. Играть добротный джаз и понимать его – счастливый удел единиц. Большинство населения не видит различия между Бутманом и Бэтменом. В чем причина непопулярности популярного жанра в России?

– Для многих джаз – это модная музыка досуга, возвышающаяся над заполонившей почти всю музыкальную нишу попсой. В то же время и в нашем джазе идут эксперименты, в которых нередко российские музыканты оказываются на вполне мировом уровне, однако обществу об этом практически ничего не известно. Понятно, что создание клона американского джаза в России бессмысленно. Вечная гонка за лидером без надежд на первое место обрекает эту музыку на постоянную вторичность, что для творческого джаза гибельно.

Это, разумеется, не означает пренебрежения огромным арсеналом джаза, накопленным его родиной. Он требует освоения, но не клонирования. Многие десятилетия существуют яркие образцы национальных джазовых школ неамериканского типа, сформировавшихся в эпоху зрелого джаза. Например, французская, британская, польская, скандинавская, немецкая, японская. России в этом списке, к сожалению, нет.

– Неужели мы не в состоянии создать свой интернациональный или чисто русский джаз? Сегодня гонений на эту музыку нет, как во времена Хрущева, когда за любовь к джазу можно было запросто вылететь из института, из комсомола. Но, несмотря на это, джаз в СССР прогрессировал…

– Советский джаз имел уникальные условия для формирования мультинациональной музыкально-культурной сферы. Общность многочисленных народов с их музыкальными традициями давала возможность творить в широчайшем диапазоне возможностей. Начиная с середины 50-х годов, с исторического XX съезда партии, фестиваля молодежи и студентов 1957 года, эпохи оттепели советский джаз получил карт-бланш на использование национальных культур в джазовых целях.

Правда, одновременно этот процесс тормозился двумя обстоятельствами. Первым совершенно парадоксально оказались давление и опека комсомольских и советских композиторских организаций, понуждавших музыкантов идти джазовым путем. То есть джаз был в моде, играть его заставляли. Естественной, почти детской реакцией музыкантов было поступать наоборот.

Другим фактором была, да и остается по сию пору, борьба между защитниками неприкосновенной святости американской джазовой модели и адептами процессов непрерывного развития джаза как вида импровизационной музыки. Несмотря на эти препятствия, наши музыканты сделали немало, но стабильного соединения этих процессов с просторами мировой джазовой сцены так и не произошло.

Досье «В»

Михаил Михайлович Митропольский родился в Москве 6 января 1950 года. В 1967-м окончил 2-ю математическую школу при МГУ и поступил в Московский инженерно-физический институт на специальность «квантовая радиофизика». В вузе заболел джазом, даже пробовал петь. Будучи научным сотрудником Физического института РАН, в 1978 году начал читать лекции сначала по истории, а затем и по стилистике джаза. С 1979-го – ведущий всех концертов и фестивалей в ДК «Москворечье». С 1989-го ведет джазовые передачи на разных московских радиостанциях: «Юность», «Возрождение», «Надежда», «Радио 101», «Маяк», «Открытое радио», радио «Россия». Последние полтора десятка лет ведет концерты и фестивали в городах России, Украины, Белоруссии, Молдовы, Литвы.

Автор: Сергей КОЖИН