Фрицы припожаловали, а потом тикали

Семья у нас была небольшая: отец Василий Колбанев, мама ПрасковьяКолбанева (на фотографии они как раз перед войной) и трое детей. Мне к началу войны шесть лет было, братику Володе –четыре года, сестричке Римме – десять месяцев.

Собиралисьстроиться, а тут война…

Про то, что будет война, вконце 30-х годов особо никто не думал, никто ее не ждал. В стране веласьполитика укрупнения колхозов, народ переселяли из маленьких деревень, собираявсех вместе. Настала пора и нашей семье переезжать в соседнее село. Переезд отецобставил основательно: мы не просто сами перебрались на новое место, но иперевезли свой дом, дворовые постройки – в разобранном, конечно, виде. Но уотца были золотые руки, он собирался скоро все привести в порядок, а в доме,хоть и был он немного недостроен, жить можно было.

Переехали мы весело, сшутками, с радостью. День был субботний– 21 июня 1941 года.

Погода стояла солнечная,жаркая. Мы с братиком были возбуждены, веселы – как же, новое место, всенезнакомое. Бегали по двору, гонялись за бабочками, ну и за сестренкой Риммойприсматривали, усадив ее в тенечке. Хороший был день! Кто ж знал, что за егопорогом нас ждет война…

На следующий день взрослыетолько и повторяли это слово. «Война!» «Война!» – это неслось отовсюду. В небегудели самолеты, лица мамы и отца были непривычно растерянными, озабоченными.Но и они еще не понимали всего грядущего ужаса.

«Тыуже большая, помогай маме»

Однажды ночью я проснулась отшорохов. Было темно. Горела керосиновая лампа на столе. Я увидела, что отец имама не спят. Отец был одет, держална руках Риммочку и целовал ее. Потом взял на руки Володю, поцеловал, обнял. Иподошел ко мне. Папа целовал меня и говорил, что я уже большая, шесть лет, чтодолжна помогать маме присматривать за малышами. А он уходит на войну… Я непонимала, почему у отца были мокрые щеки, почему он плакал.

Мама ушла провожать отца настанцию, а с нами осталась соседка. Ушли воевать мамин брат и еще трое дядьев,отцовские братья. Все они погибли…

Помню, как вернулась мамапосле проводов. Был поздний вечер. Она сидела на камне у дома, опустив руки инизко свесив голову на грудь. Слезы катились по лицу, а мы с братом стояливозле нее и старались заглянуть в глаза. Вокруг нас лежали разобранные доски,кирпич, камни. Всю войну простоял наш дом недостроенным, холодным, пустым…

Голод,голод, голод

В самом конце лета в селовошли фашисты. На мотоциклах, здоровенные, наглые, рукава до локтейзакатаны. Веселые, самоуверенные. Заполонили все село и первым делом на заборахразвесили целые списки приказов. В конце любого приказа была одна фраза: «Заневыполнение – расстрел!».

В деревне нашей остались старики, женщины и дети, все мужчины идаже молодые ребята, девушки ушли на фронт. Фрицам было раздолье. Переловиливсех кур, увели коров, забрали всю картошку, опустошили погреба. Есть сталонечего.

Помню постоянное чувство голода. Что мы понимали, детвора:хочется есть – плачешь и просишь у мамы. А маме откуда взять? Мы ели лебеду ищавель, собирали колоски ржи и лущили зерно, которое тут же и съедали. Зимой былосовсем туго. А весной откапывали мерзлую картошку, клали ее на край железнойпечурки. Как чуток оттает, сразу ели, без соли.

Голод – главное чувство, которое у меня четко связано с войной.Забегая вперед, скажу, что и в послевоенные годы было очень голодно. Впервыенаелась от души я только в 1954­м, когда приехала на работу в Приморье ипоселилась на квартире у хлебосольнойхозяйки.

Солдатв сене

Зимой к чувству голодадобавилось постоянное ощущение холода. Вроде топилась в доме печь, а вода введре все равно покрывалась коркой льда.

Фашисты сначала стояли вдеревне постоянно, потом ушли и стали только наведываться. В один из такихприездов увели с собой дочь наших родственников, 18­летнюю Женю Колбаневу, ирасстреляли за связь с партизанами.

Помню, как однажды, еще летом,мама с соседками пошли в лес за сухостоем. Там они увидели раненного в ногукрасноармейца. Сам идти он не мог. Отнесли его на плащ-палатке в один из трехсараев, стоявших на отшибе, принесли подушку, одеяло, какой-то еды и сталивыхаживать его. В деревне было 19 дворов, и каждая семья чем-то пыталасьпомочь. Мазями лечили солдата, отварами трав.

В начале осени припожаловалифашисты. За сеном. И пошли в те сараи, где мы прятали солдата. Набили сеномодну машину, вторую. Два сарая опустошили полностью, остался третий – где лежалраненый. Вся деревня замерла… А солдат, как он потом нам рассказывал, спряталсяв углу под сеном, держал в руке пистолет и думал, что еще хоть одного фашистаубить успеет.

Когда фрицы набили сеном обемашины под завязку, они уехали. Мы вошли в сарай. Он был почти пустой. И тольков том углу, где прятался раненый, оставалось немного сена…

Красноармеец вскоре поправилсяи ушел искать партизан или войска. Много позже, когда деревню освободили, вколхоз пришло письмо от него! Он писал, что отыскал свою часть и воюет. А всехнас сердечно благодарил.

Бомбыс песком

В километре от нашей деревнибыл большак, по которому немцевпогнали от Москвы. Помню постоянное зарево, канонаду, звуки разрывов бомб. Какмы с братом радовались: фрицы тикают!

Они к тому времени совсемозверели. Мы уже знали, что в соседнем селе всех жителей собрали в сарае исожгли заживо. Поэтому многие из нашей деревни ушли в лес. Остались женщины ссовсем малыми детьми, собрались все вместе в одном доме. Только дед Алексей,инвалид, неходячий, уходить из дома своего, стоящего на въезде в деревню,отказался. Сказал, все равно где помирать. Вот в его дом и ворвались однаждыутром фашисты.

Дед Алексейпотом рассказывал: они его спрашивают, где весь народ. Он махнул рукой всторону леса: ушли, мол. И фашисты поверили. Не стали дома проверять, уехали.Так мы спаслись. А еще дед говорил, что фрицы были замотаны в бабьи платки, ана поясах у них висели бутылки с горючей смесью.

Еще сутки просидели мы всевместе, потом решили пойти по домам. Вышли на улицу, а небо все в зареве, вогненных всполохах, самолеты идут низко-низко…

Тяжело нам в те дни пришлось.Наши войска наступали, вели обстрел трассы, фашисты огрызались и бомбили наших,и нашей деревне в том числе перепадало. Не раз нам приходилось прятаться впещере в горе неподалеку. Помню, бежим к пещере, снаряды свистят, мы падаемлицом в землю, а мама, раскинув руки, накрывает нас, всех троих, своим телом…

Ночевали, как правило, впогребе. Однажды ночью как ухнуло что­то во дворе! Вышли утром, а возле дома –пять ям здоровенных, из них обломки торчат. Позже, когда пришли наши солдаты,они обследовали ямы и нашли там целые,невзорвавшиеся, немецкие бомбы. Внутри у них была не взрывчатка, а песок. Какон туда попал, никто не знал, а ведь именно это нас и спасло.

В школумимо мин

Когда в село вошли наши, голоди холод словно перестали быть такимисильными. Ведь самое страшное уже было позади!

Начала работу школа всоседнем, за три километра, селе Речаны. 19 детей из нашей деревни пошлиучиться. Я пошла в первый класс в 1943-м, почти девять лет мне было. В старомдоме стояли длинные парты, за ними помещалось 14 человек. Тетрадей не было,писали чернилами в книгах.

Ходили в школу пешком и босиком – до глубокой осени и весной, кактолько таял снег. Помню, однажды осенью днем выпал легкий снежок, так мы домойбосиком по нему бежали все три километра, только пятки сверкали. И никто незаболел, наутро все в школу пошли!

Часть пути в школу пролегала по большаку, по которому отступалиот Москвы немцы. В кюветах по обеим сторонам валялись обломки снарядов, подбитая техника. Были там и неразорвавшиесяснаряды, мины. Повсюду виднелись строгие надписи: «Осторожно! Заминировано!».

Ах, как влекли все эти железки любопытных мальчишек! Родители иучителя каждый день строго-настрого наказывали нам: «В школу и из школы –только по дороге, в сторону, в лесок – ни-ни! Там мины!» Но разве мальчишек этоудержит? Вот и полезли двое наших друзей посмотреть, что же там, в лесу,интересного. На всю жизнь инвалидами остались…

Уроковнет – Победа!

О том, что пришла победа, мыузнали, когда пришли на уроки. Школа была единственным двухэтажным зданием вселе, и мы увидели, что прямо на крыше установлен большущий красный флаг.Местные уже знали про победу, возлешколы детвора радовалась: мальчишки боролись друг с другом от обилиячувств, девочки прыгали. Все шумели, стоял счастливый галдеж.

Всех учеников после звонка собрали в самом большом классе.Учительница Серафима Петровна Милохина, не скрывая слез (у нее на войне погиблидва сына), поздравила всех с победой и сказала, что нынче уроков не будет,потому что это великий праздник.

Мы побежали домой. Около моста повстречали артиллеристов спушками. Они спросили: чего это вы не на уроках, школу прогуливаете? Мынаперебой стали кричать: победа, конец войне! Солдаты остановились, засмеялись,схватили нас и стали подбрасывать вверх, тормошить, целовать…

А дома плакала мама. Она всегда верила, что пропавший без вестиотец вернется. Но так и не дождалась…

Последнее письмо от отца пришло из-под Смоленска в 1941 году.Помню, были там такие слова: «Дорогая моя Пашенька! Береги наших деток, а я идув бой!»

Мы выросли, гордясь своим отцом. Все трое получили образование,вырастили детей и внуков. Наши дети и внуки знают, что их дедушка и прадедушкаВасилий Константинович Колбанев погиб за Родину. И потому будет память о нем иобо всех солдатах той войны, защищавших мир от фашизма, жить вечно.

Ираида РОМБ, поселок Славянка

Акция «В»

«Я помню. Помните и вы».

Дорогие читатели,предлагаем вашему вниманию очередное письмо, пришедшее к нам в адрес акции «Я помню.Помните и вы».

Вы пережили Великую Отечественную? Вы помните, как это было? Помните,как жилось тогда, что люди говорили, что делали, как выносили это неимовернотрудное время?

Расскажите нам о том, что выпомните. Это нельзя забывать, эти воспоминания просто не имеют права уйти икануть в безвестность.

Мы понимаем, как трудно вамписать и вспоминать, как много лет прошло. Но мы просим вас осознать, наскольковажно то, что вы помните. Попросите родных записать ваш рассказ и прислать нам.

Расскажите! Мы не имеем правазабывать эти четыре страшных года – с 1941-го по 1945-й.

Ваши мама, папа, бабушка илидедушка рассказывали вам, как жилось во время войны? Поделитесь с нами, совсеми читателями «В».

Мы ждем ваших писем ивоспоминаний. Если у вас сохранились фотографии того периода, мы обязательно ихопубликуем и вернем вам.

Наш адрес: 690014,Владивосток, Народный проспект, 13, газета «Владивосток», акция «Я помню.Помните и вы».

Для электронных писем:news@vladnews.ru с пометкой «Акция «В».