В поисках социального рая

Люди даже с сильно ограниченными возможностями могут чувствовать себя полноценными и полезными обществу. От общества нужно немного: помочь им поверить в это

Родственники, было дело,даже в «Жди меня» письма писали. Бесполезно. А мальчик действительно больной – унего довольно тяжелая форма ДЦП. Вся забота об инвалиде легла на плечи бабушки идальних родственников: они оплачивали сиделку, поскольку, когда парень вырос, старойженщине тяжело было за ним ухаживать. Ситуация обострилась, когда старушка умерла,а родственники решили на склоне лет переехать на запад к детям. Встал вопрос: чтоделать с выросшим, но беспомощным парнем? С собой везти? Повторюсь, родственники– седьмая вода на киселе. Зачем им такое бремя, тем более что и сами они уже былинемолоды и здоровьем похвастать не могли? Единственный выход – сдать сироту в интернат.Что и было сделано.

А вспомнила я эту историю,когда разговаривала с главным врачом Владивостокского клинико-диагностического центраАнжелой Кабиевой после ее недавней поездки по Америке. Поездка была ознакомительной:делегации российских медиков и соцработников показывали, как в Штатах организованымедицинская помощь и образование детей с ограниченными возможностями, в том числес задержкой умственного развития. При этом нашим специалистам дали возможность наблюдать,как живут инвалиды практически всех возрастов.

Доступная среда со стажем

Конечно, нужно сразупрояснить: американское общество шло к этим результатам полвека, мы же, похоже,в самом начале пути. У нас только сейчас начинается процесс социализации инвалидов,только недавно стали говорить о том, что место детей-инвалидов – в обычных детсадахи школах. В частности, во Владивостоке создается доступная среда для маломобильныхжителей: оборудуют пешеходные дорожки тактильной плиткой, устанавливают звуковые светофоры, пандусы, закупили автобусы, предназначенные для перевозки колясочников.А с этого учебного года в садах начнут работать группы кратковременного пребываниядля детишек с ограниченными возможностями, с малышами будут заниматься психологии педагоги.

В США эта практика ужеустоявшаяся.

В обычном детсаду, рассказываетАнжела Анатольевна, есть группа для особенныхдетей. Правда, на двух-трех ребятишек приходится по одному воспитателю. В обычнойшколе есть особенный класс, в котором обучение проходит индивидуально, то есть наодного ученика приходится по одному учителю. Занятия ведутся параллельно: у одногоученика, допустим, урок истории, у другого – математика. Потом учителя меняютсяи так далее.

Важно, что школы даюттаким детям не только общее образование. Существует и профессиональная подготовка.

Интересный пример: парняс тяжелейшей формой ДЦП (он не разговаривает, не двигается, но все понимает) учаттрудиться. На подголовнике его кресла установлена кнопка, которая подключена к шредеру– бумагорезке. Девочка с синдромом Дауна закладывает бумагу в автомат, а мальчикнажимает затылком кнопку и запускает машину. То есть парня приучают к механическомутруду, при этом он должен отслеживать последовательность действий, таким образомтренируя внимание: его задача – включить аппарат только после того, как девочкаположит в него бумагу и отойдет в сторону. Что немаловажно, эту кнопку сделали специальнодля него.

Понятно, что он работаетне для того, чтобы себя прокормить. Главная задача этих занятий – дать человекувозможность почувствовать себя полноценным. В дальнейшем ему подберут работу, котораяможет быть абсолютно бессмысленной и, вероятно, никому не нужной, но он будет еевыполнять. Впрочем, многие адвокатские конторы в Америке предпочитают нанимать именнотаких работников: они не умеют читать, просто выполняют механический труд, при этомсохраняется тайна уничтожаемых документов.

Чтобы здоровый понялбольного

Для взрослых тоже находятзанятия.

– Нас возили и в реабилитационныйцентр для взрослых, – продолжает рассказ Анжела Анатольевна. – У них свой рабочийдень: их привозят, они завтракают, потом работают. Выращивают овощи, которые потомпродают местному населению по весьма символичным ценам, ухаживают за курами, свиньями.Затем все идут в классы – читать, рисовать… А в солнечные дни работают волонтерами.Да-да, выезжают в городские парки на уборку.

Этим кураторы центра,по их собственному признанию, достигают сразу две цели. Во-первых, помогают инвалидампонять свою надобность обществу. А во-вторых, пытаются воспитывать это самое общество,показывая людям, не дающим себе труда дойти до урны, кто убирает за ними их мусор.Что ж, нормального человека, скорее всего, можно пронять, если он увидит, что брошенныйим фантик от конфеты или пивную банку подбирает инвалид на коляске.

А еще они развозят едутем инвалидам, которые из дома вообще не выезжают, в основном лежачим. Спрашивается:зачем? Ведь проще нанять курьеров, тем более что и колясочники-то сами не передвигаются,только с сопровождением. Цель таких поездок – показать инвалидам, что есть кто-то,кому нужна их помощь.

– Знаете, это очень важно:донести до таких людей, что на их проблемах свет клином не сошелся, что есть те,кому может быть еще хуже, – объясняет Анжела Кабиева. – И тем самым излечить ихот потребительских настроений и эгоизма, свойственного очень многим инвалидам. Те,кто с ними живет, знают это очень хорошо…

Нет, я не утверждаю,что Америка – это социальный рай. Скажу больше, все те страшилки, которыми нас пугалив далекое советское время, в значительной степени правда. И бездомных там огромное количество (по данным CNNза 2012 год, в США только бездомных школьников зарегистрировано1,2 млн). И да, американцы лидируют по уровню потребления наркотиков, количествуубийств и изнасилований. Но при этом более 50 лет назад американское общество обратиловнимание на инвалидов. И то отношение к людям с ограниченными возможностями, котороеони видят сегодня, стало должным уже для многих поколений.

На какие деньги существуютподобные центры? На гранты. К слову, система грантов именно для поддержки инвалидовдействует и в нашей стране. Так что возможность помогать больным государство предоставило,осталось нам, здоровым, воспитать в себе желание помогать.

О неограниченных возможностях

– По сути, у нас у всехвозможности ограниченны, – рассуждает Анжела Анатольевна. – Допустим, я не могубыть балериной, значит, мои возможности ограниченны. Я не могу стать космонавтом,значит, и эта возможность у меня ограниченна. Так же и с детьми, и с инвалидами– какие-то возможности у них ограниченны: кто-то не может ходить, кто-то слышать,а кто-то видеть…

Наверное, им нужно посвятитьотдельный материал, но несколько слов о них я все-таки скажу в рамках этого. Я протех, кто, преодолевая боль и отчаяние, из тех ограниченных возможностей, что у нихесть, выжимают по максимуму.

Жила в нашем городе девушкаКатя (в прошедшем времени говорю, потому что ее уже нет в живых). Жила на искусственнойпочке, с восьми лет болела диабетом, в семнадцать полностью ослепла. Но при этомона обладала невероятнейшей силой духа: в библиотеке для слепых ее телефон давалитем, кто вовсе духом пал. И она всегда поднималась и вместе с мамой ехала к тому,кто нуждался в ее поддержке.

В клинике у Анжелы Кабиевойработает Катин друг – массажист Дима. Он тоже слепой. Слепой с высшим образованием– он дипломированный социальный работник. Но и этим Дима решил не ограничиваться.Он в одиночку из Владивостока добрался до Кисловодска – там лучшая в стране школамассажистов, выучился и сейчас успешно трудится.

– Более того, он добился,чтобы в его кабинете сделали ремонт, – рассказывает Анжела Анатольевна. – Спрашивается,для чего – он же слеп, ему все равно не видно. А вот для того, чтобы его пациентамбыло удобно и приятно… 

Автор: Лика ТКАЧЕНКО