Русскому пригрозили реформой

Безграмотность стала проблемой национального масштаба

Что повлияло на честность, предположил на прошедшей недавно пресс-конференции в «Белом доме» директордепартамента образования и науки Александр Зубрицкий. Он отметил, чтоРособрнадзор создал специальную структуру, которая отслеживала ситуацию вИнтернете, работала с провайдерами. Результат не замедлил сказаться. В прошломгоду, например, в Сети время от времени появлялись вбросы – фотографии страницКИМ. В этом году подобное активно пресекалось.

Кроме того, считают специалисты, на справедливости оценоксказался и тот фактор, что в качестве наблюдателей в этом году были привлеченыпредставители общественных организаций, в основном студенческих, которые в силусвоей молодости и принципиальности более чем ответственно отнеслись квыполнению работы. Раньше, к слову, эти функции выполняли родители учеников.

Баллы снизились вместе сознаниями

На российском же уровне честный ЕГЭ поднял на самый высокийуровень проблему, о которой давно уже говорят специалисты: наши дети не слишкомграмотны. Наши дети плохо формулируют свои мысли – как устно, так и письменно. Наши дети плохо сдают ЕГЭ посамому, возможно, главному предмету – русскому языку. О том, что ситуация вышлаза пределы критической, говорил не так давно президент России Владимир Путин.Он заметил, что следует менять систему преподавания языка в школах, может быть,принимать какие-то иные меры, но делатьвид, что ничего не происходит, уже невозможно…

– Как известно, буквально за несколько недель до начала экзаменовминистерство образования существенно понизило минимальные баллы, которые нужнонабрать на экзамене, чтобы сдать его: по русскому языку – с 36 баллов до 24, –говорит Людмила Чижова, начальник отдела мониторинга и развития образованияуправления по работе с муниципальными учреждениями образования администрацииВладивостока. – Понятно, что сделано это было не от хорошей жизни: с каждымгодом все больше и больше выпускников не могут пересечь этот порог. Детидействительно не слишком хорошо знают русский язык… Впрочем, наши,владивостокские, школьники в этом году очень хорошо сдали ЕГЭ по русскому языку– никто не «завалился». И даже если бы минимальный порог остался прежним, всеравно большинство выпускников его бы успешно преодолело. Мы посчитали: 36баллов не набрали бы меньше 10 человек. Это радует. Но тенденция в целом, увы,огорчает.

Что же происходит с русским языком, почему все острее стоитпроблема грамотности и почему так косноязычны молодые – да и не только – люди?

Об этом корреспондент «В» решил поговорить с теми, ктосталкивается с проблемой грамотности ежедневно. С учителями русского языка илитературы.

Не надо начинать с конца

Педагоги единодушны: корни проблемы следует искать отнюдь не всистеме преподавания русского языка и даже не в школе как таковой. Начинать«работу над ошибками» нужно совсем в другом месте.

– На самом деле сдать ЕГЭ нетак уж сложно, как часто говорят, – рассказывает Елена Аношкина, преподавательрусского языка школы № 7, учитель с 20­-летним стажем. – ЕГЭ – это тесты.Натаскать на заполнение тестов можно любого. Вспомните, как в свое время мысдавали девять выпускных экзаменов – устные и письменные. Вот это была тяжелаяподготовка, вот это было сложно. А сегодня, чтобы набрать минимальный порог порусскому языку, нужно решить 17 заданий из 41, и даже можно не писатьсочинение. Это действительно по силам даже троечникам. Но многие дети просто нехотят, не мотивированы, не желают учиться. Да и родители их поощрают: мол,зачем тебе вся эта ерунда – «русиш». Отношение к учебе очень сильно изменилось,к сожалению.

Еще 10 лет назад, когда мыучили детей писать настоящие – развернутые – сочинения, грамматические ошибки впостроении предложений встречались очень редко. Сегодня же это норма. Почему?Дети не читают. Чтение – это сложный процесс, требующий от человека ивоображения, и анализа текста, и логики. Дети же сегодня привыкают восприниматьмир визуально – фильмы, мультфильмы, игры, где все в картинках, где не надоничего воображать, все уже нарисовано. И с текстом они работать не могут, вкаком-то смысле разучились мыслить…

Полностью согласна с коллегойи Галина Ларичева, учитель русскогоязыка и литературы в Техническом лицее, чей стаж работы более 40 лет.

– Язык – это часть культуры, –говорит Галина Николаевна. – Что можно сказать сегодня об образованности нашихлюдей? Много вы знаете таких, кто не просто получил диплом о высшемобразовании, а именно является образованным человеком? Вот то-то же.

Сегодня дети не могут найтипроверочное слово для безударной гласной – допустим, в слове «долина», потомучто не знают, не слышали слова «дол».

– Лексикон у детей обеднелочень сильно, – поддерживает коллегу Елена Олеговна. – Вот простой пример. Уменя в этом году – пятые классы. И перед началом урока я написала на доскеслова, чтобы пятиклассники расставили ударения. В класс зашли 11­классники. Имногим из них простые словарные слова были незнакомы, они не понимали ихзначений! И все это идет из семьи, от общества – мы разучились разговариватьдруг с другом.

Устный, письменный,интернетный…

Разговор о грамотности сучителями русского языка спокойным бытьне может. Они волнуются, горячатся – очень уж наболело.

– В этом году я выпускала тридевятых класса, – говорит Галина Ларичева, – они сдавали государственнуюитоговую аттестацию (ГИА). 79 учеников, насколько я знаю, очень хорошо сдалиГИА по русскому языку. Но это вовсе не значит, что мои дети грамотные и знаютрусский язык. Мы хорошо подготовились к экзамену, ведь натаскать можно любого.Тем более если ученики хотят учиться.

Замечу, что сильнейшеенегативное воздействие на русский язык оказывает Интернет. Подростки проводятмного времени в Интернете, а там нет правил, нет необходимости даже разумностроить фразы. Ученые-лингвисты уже говорят о том,что Интернет формирует свой, особый язык. И это мина замедленного действия.Ребенок во Всемирной сети чувствует себя свободным от диктата взрослых, там егособственный мир, собственный язык, которыйпостепенно начинает замещать русский – тот, на котором мы говорим и которыйучат в школе.

Сегодняшние дети не читают. Икак они могут рассуждать о чем-то, если привыкли кусеченному, бессмысленному и в целом примитивному интернет-общению? И, привыкнув к эсэмэскам, к «комментам нафоруме», в реальности, видя слова «кашелка», «зачот», ребенок даже не усомнитсяв том, что это правильно. Его не смутит надпись на футболке: «Че, не в курсе,кто тут главный?». Он привык к этому в Интернете. Привык не думать…

– Для моих пятиклассников, –продолжает Елена Аношкина, – самое сложное задание – пересказ. Они отучилисьформулировать фразы, связывать слова в предложения, вдумываться в текст. Да иродители не дают детям возможность думать. Я задаю, к примеру, дополнительноезадание, предполагающее поиск информации. Ребенок говорит об этом родителям, тебыстро находят в Интернете статью или реферат, не глядя, отдают ребенку: на,завтра прочитаешь на уроке. И он, бедный, читает, не понимая слов. Приходитсяподчеркивать такие слова и просить на следующем уроке объяснить их значение.Как правило, только после этого родители начинают думать, как же на самом деленадо было выполнить задание. И как можно с этим бороться – с желанием найтисразу готовый ответ?

Что знает об измене14-летний?

Школа – как лакмусовая бумажка– проявляет сразу множество проблем российского общества. Тех самых, которые витоге и порождают безграмотность. Причем часть этих проблем спровоцированавластью…

– Составители и разработчикиучебников, которыми мы сегодня пользуемся и по которым учатся дети, совершенноне думали о том, на кого эти учебники рассчитаны, – говорит Галина Ларичева. –Они очень наукообразные, отягощенные массой ненужных знаний. Зачемдевятикласснику сведения, которые я получила в университете? Для них этомертвые знания, а меж тем их много.

Учебники по литературе оченьскучные и тяжелые. Мои мальчишки, когда я попросила назвать произведения – изтех, что мы читали в этом году, которые их зацепили, назвали один рассказБунина и один Астафьева. Бунина – потому что в нем счастливый финал, аАстафьева – потому что в нем говорится о подростках. Вся остальная литература,которую мы изучали в нынешнем году, говорит о любовных треугольниках, изменах,самоубийствах, серьезных взрослых переживаниях. У детей просто еще нет такогоопыта, они сегодня куда медленнее взрослеют. А то, что было адресованоподросткам, что им понятно и близко, из учебников литературы изъято. И какприкажете потом 14-летнему мальчишке написатьразвернутое и красивое сочинение на тему, до которой он просто не дорос?

– Школа стала, по сути,социальным приютом, – уверена Елена Аношкина. – Мы не имеем права отказать вприеме, обучаем всех. А состояние общества сегодня далеко не идеальное. И школа– срез этого общества. Если это не принять в расчет, нельзя вести речь о каких-то изменениях. Не в системе преподавания русскогоязыка дело. К сожалению…

В чем же педагоги видят выход?На что надеются?

– Когда я училась в университетев Донецке, – говорит Галина Ларичева, – нам рассказывали о намеченной приХрущеве реформе русского языка – в области орфографии. Предлагалось убрать всеисключения из правил, упростить язык. Мне кажется, это было бы правильно. Нореформа не состоялась.

Да, возможно, реформаорфографии пошла бы на пользу. Но я категорически против реформы пунктуации.Запятая – это построение фразы. А предложение – это выражение культурычеловека, структура твоей мысли.

Считаю, что нужно иначеоценивать пунктуационные ошибки, например, иначе их классифицировать. Естьсложные случаи, про которые знать школьникам ни к чему. Предположим, он сделалошибку. Ее надо поправить, но учитывать – нет.

Уверена, что пора начать учитьдетей по другим учебникам, а также пересмотреть программу по литературе. Но всеэто не сработает, если общество как таковое не изменится.

– Какой может быть выход изситуации? – пожимает плечами Елена Аношкина. – Главное – не в школе видетькорень зла и не пытаться исправить именно в школе то, что нужно исправлять вобществе, в масштабах национальных. Пока что никакого оптимизма в этомотношении я не испытываю. Ситуация ухудшается, и предпосылок для улучшения поканет.

Автор: Лика ТКАЧЕНКО, Любовь БЕРЧАНСКАЯ