Как меня чуть не купили
Нелегкое, доложу я вам, читатель, дело – работа продавца в супермаркете. Во-первых, за день почти не удается присесть. Во-вторых, покупатели не склонны быть любезными и часто сами не понимают, чего хотят. В-третьих, если вы никогда не пытались разрезать, например, головку сыра, чтобы сделать кусочек в 200 граммов, то советую попробовать – и вы многое поймете о жизни, уверяю.
Чтобы написать правду,журналисту приходится всегда быть в гуще событий
Откуда мне знать? А япобывала в шкуре продавца. Целых 12 часов. Работа в газете дает такой шанс. Оченьпопулярной в свое время была эта акция «В» – «Журналист меняет профессию»…
За годы работы в газетепобывать в чужой шкуре довелось не раз. И знаете, это очень помогает. Видишь жизньне такой, к которой привык… А значит, не закуклишься в своем взгляде на мир, незакоченеешь в «есть две точки зрения: моя и неправильная».
Приходилось мне и проституткамна трассе вместе с волонтерами раздавать презервативы и мирамистин. Помню, как сиделипоодаль в машине, ожидая, пока договорятся девочки с очередным клиентом, и вдругв боковое стекло нашего автомобильчика постучал вдрызг пьяный мужчина. Заглянувв приоткрытое водителем на палец окошко, мужичонка обвел нас (журналиста, специалистаЦентра по борьбе со СПИДом и двух девушек-волонтеров) невероятно похотливым взглядоми спросил: «Шеф! Почем девок привез?»… Вы никогда не чувствовали себя живым товаром?Очень, знаете ли, отрезвляет.
Сколько встреч, которыесовсем не обещали изначально быть интересными, сколько писем, не суливших на первыйвзгляд ничего особенного, было за эти годы!
Помню людей, которыеприходили в газету, к журналистам как к последней надежде: бабушку-ветерана, которойотказались выделить положенный автомобиль; мать сына-инвалида, которая в буквальномсмысле очутилась с семьей на улице; тяжелобольную женщину, от которой отказаласьслужба патроната. Помню и знаю, как тяжелы и подчас бесплодны попытки им помочь;как тяжело нести на себе бремя «вы – моя последняя надежда».
Помню свою первую беседус ВИЧ-инфицированным. Это был американец, волонтер, приехавший в Россию с миссиейпросвещения, Джейсон Джеснос. Он спокойно говорил о своем диагнозе и своей жизни– в России в то время люди, которым был поставлен диагноз «ВИЧ», прятались не толькоот прессы, но даже от самих себя. Беседа с Джейсоном была в каком-то смысле откровением. Я помню ее и сегодня, а ведь прошло уже 12 лет.
Этим и дорога, если вдуматься,журналистская профессия: встречами с людьми, которые оказываются интересными настолько,что помнятся и через десяток лет, неожиданными открытиями – как правило, они происходяттогда, когда идешь выполнять рядовое и, казалось бы, сиюминутное редакционное задание.Помню, как мы с Вячеславом Воякиным получили задание – в год режимного водоснабжения– найти источники, в которых владивостокцы набирают воду: колодцы, ключи, кринички.Сколько интересного мы узнали тогда! И о колодце 1905 года постройки на улице Мопровской,и о «серебряном ключе» в дачном поселке на Сиреневке. Получилось несколько репортажей,имевших огромный отклик!
Журналистская работа,как и любая другая, состоит из будней, из сотен ежеминутностей, из новостей, прокоторые завтра никто не вспомнит, из рутины – положено выдавать на-гора две полосыв неделю по своей тематике, будь любезен, выдавай, и никого не волнует, откуда тывозьмешь темы, героев, собеседников. Но периодически рутина вдруг превращается винтереснейшую реальность, во взрыв красок и эмоций! Как часто это происходит, зависит,кстати, от журналиста. Сидеть на скучнейших пресс-конференциях, зевать от скукина каких-нибудь круглых столах, тоскливо смотреть на собеседника, который не в состояниисвязать трех слов, – все это картинки, знакомые любому из моих коллег. Но, думаю,со мною согласятся все коллеги: как только ты позволил скуке, зевоте, тоске взятьнад собой верх, ты пропал! Пусть на один материал, но пропал как журналист. Искатьинтересное ежедневно в ежедневном, искать и находить и показывать вам, дорогие читатели,вот моя работа. И я ее люблю. Уже много лет.
Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ
