40 дней в ожидании штурма

Собкор Первого канала во Владивостоке недавно вернулся изЛуганска – одной из самых горячих точек мира

– Я приехал в Луганск 8 апреля.Войска к тому времени взяли город в кольцо и обещали дать бой, – рассказываетжурналист. – 40 дней мы провели в ожидании штурма.

Высоты низких технологий

– Отношение к вамместных журналистов? Вы находились по разные стороны информационных баррикад,но оставались коллегами по цеху. Журналистская этика работала в те дни? Это как-то сказывалось в общении?

–Общение проходило довольно спокойно, корректно. Напрямую враждебного отношенияя не ощущал. Но опосредованно, за глаза, узнавали о себе много нового.

Одинхороший пример. В горсовете Луганска проходило совещание руководствановосозданной республики с мэрами областных городов. Мы пришли на съемку.Впереди нас сидели журналисты местного издания «Реальная газета». Рядом виситгерб – интересно чей: области или города? Спросили у коллег. «Раз мы сидим свами в горсовете, значит, и герб городской», – был ответ. Мы сказали спасибо.На следующий день на страницах «Реальной» читаем следующее: «Наших в заленемного. Сзади сидят незнакомые нам московские журналисты, слышится протяжноеакание и голоса: «Смотри, мол, какой у них герб смешной, че там за башня стопорами, гы-гы-гы». Мы вежливо объясняем московским гостям о значении ипринадлежности герба». У читателявозникает картинка: якобы приехали москвичи, этакая расслабленная гопота,хозяева положения, и обсмеяли их герб. На самом деле на гербе были изображеныдоменная печь и два молота по краям. Про башню с топорами мы ничего не говорилии уж тем более не смеялись, потому что надо быть по меньшей мере кретином,чтобы высмеивать геральдику города, где ты находишься в гостях. Такого бы мысебе никогда не позволили. Даже на ум бы не пришло. И это пример достаточномягкий. На самом деле в плане дезинформации и пропаганды украинская прессадостигла таких высот, каких представить сложно. Если мы интерпретируем факты врусле российской государственной политики, причем не врем, не берем их извоздуха, ничего не выдумываем, то украинские журналисты сочиняют напропалую.

Былдень, когда ополченцы штурмовали здание областного военкомата. В итоге пришли кдоговоренности: прикомандированные к военкомату полицейские должны покинутьздание. Подогнали автобус, сели несколько десятков человек. Их увезли в сторонуаэропорта. Проукраинская пресса подала это в таком ключе, что нацгвардия отбилаатаку ополченцев на облвоенкомат. Факты переворачивают с ног на голову. Былиребята – буквально единицы, которые старались объективно подходить кинформации, выслушать обе стороны и донести до общественности обе точки зрения.Но им очень сложно работать, потому как подавляющее большинство СМИ, в томчисле и региональных, подконтрольны официальному Киеву.

Гляжусь в тебя, как в Путина

– Были опасенияпризнаваться в том, что ты журналист и приехал из России?

–В Луганской области, как, в принципе, и во всей Украине, отношение кжурналистам резко обострено и обрело даже какие-то гипертрофированные черты.Нас постоянно спрашивали, где наши войска, что думает Путин. Люди верили, что унас имеется прямая связь с президентом и все, что мы снимаем, в кратчайшиесроки попадает к нему. Конечно, президент смотрит российские каналы, но нашаработа не может влиять на политические решения. А жителям Луганска казалось,что может, и еще как. Сначала мы для них были правдорубы, единственные люди,которые способны донести их точку зрения до мировой общественности. Потом,когда стало понятно, что у России нет намерения вводить свои войска, отношениек нам изменилось. Люди стали высказывать обиды: какой, дескать, от вас здесьтолк? Их можно понять, они взвинчены, находятся на грани нервного истощения. Мыдля них были такой персонализированной Россией, которой можно высказатьпретензии.

Все,что мы могли, это освещать события. Мы не были пропагандистами. Я бы не назвалнас даже бойцами информационной войны. Конечно, мы поддерживали официальнуюроссийскую позицию, но в любой ситуации оставались репортерами, старались бытьобъективными.

Я всегда предъявлял удостоверениекорреспондента Первого канала – и сторонникам федерализации, и представителямофициального Киева. Мы не диверсанты, не шпионы. Мы репортеры. Когда мы снималипозиции нацгвардии или полиции, то подходили к военным, на блокпосты. И яникогда не считал нужным представляться кем-то другим – всегда показывалудостоверение, называл имя и фамилию. Это честнее и правильнее. Это хоть какая-то гарантия безопасности. Тяжело представить ситуацию, прикоторой будут намеренно стрелять в журналиста.

– Жизнь простогонарода в Луганской области – какая она?

– Есть усталость от напряжения, отнеразберихи, есть беспокойство. Как можно спокойно чувствовать себя, еслисорвана посевная? Те, кто мог, уехали – одни на запад страны, где нет такойнапряженности, другие в Россию. Но куда поедут шахтеры? Куда поедут работникисела? Бюджетники? Им остается только одно: жить на этой земле. А народ тамживет в основном бедно, даже по украинским меркам. Зарплаты очень маленькие.Жизнь, в принципе, дешевле, чем в России, но есть ряд товаров и услуг, которыепо ценам превосходят наши. Например, бензин там стоит 16 гривен – почти 50рублей за литр.

Одинраз во всех банках Луганска исчезли доллары. И перевод из Москвы мы получили вгривнах. Был определенный риск, потому как гривна через несколько дней моглауже ничего не стоить. В другой раз закрылись почти все отделения «ПриватБанка». Структура принадлежит олигарху Коломойскому, губернаторуДнепропетровской области. Он выразился на этот счет, что деньги в Луганскуюобласть ввозить не будет, так как власть захватили сепаратисты, а если хотитеснять средства – езжайте в Днепропетровскую область. Слава богу, продолжалосьэто два дня.

– Какие настроенияу местных жителей?

–В Луганской области на русских смотрят с надеждой. Конечно, попадались люди,которые относились с подозрением. Был такой случай. Мы работали в городеСтаханове, где народ штурмовал местный отдел милиции. В толпе обнаружилисьлюди, которые открыто называли себя бандеровцами. Мы стояли с ними совсемрядом. Нас узнали сразу – успели примелькаться. Первый канал там хоть и невезде, но показывает, и наши светлые лица можно было увидеть по нескольку разза день. Обстановка была напряженная. Чтобы ее хоть как-то разрядить, оператор рассказалмне анекдот. Я улыбнулся. К нам подошел какой-то парень, оченьрасстроенный, и сказал: «Украина разваливается на куски, а вам смешно! Это выее разваливаете». Я говорю: «Стоп, не мы ее разваливаем, и нам сейчас вовсе несмешно». Слава богу, удалось избежать конфликта.

Гни свою линию

– Эффективны ли проукраинские СМИ всвоей пропаганде?

–Один раз продавщица в Луганске отказывалась нас обслуживать. Приняла, наверное,за диверсантов. По украинским каналам каждый день говорят, что все русские –диверсанты. Расспрашивала, кто мы и зачем приехали. Пришел администратор иурезонил ее, потому как война войной, а клиентов терять не хочется. Но промывкамозгов там идет достаточно серьезная.

Такогоумения перевернуть факты с ног на голову, придумывать их на ровном месте невстретишь нигде. Идет не просто пропаганда, а именно промывка мозгов. Когдаслучилась та самая кошмарная бойня в Одессе (2 мая в ходе столкновениясторонников «Евромайдана» и пророссийских активистов, а также при пожаре водесском Доме профсоюзов погибли 46 человек, более 200 человек пострадали. – Прим. авт.), то в течение суток ни одно украинскоетелевидение не сказало об этом ни слова. Видимо, в верхах вырабатывалась какая-то позиция: как подаватьэтот инцидент. Мы с самого утра переключали каналы: российские СМИ только обэтом и говорили. Украинские – молчали. Это чудовищно.

Фотографиис избирательных участков 11 мая, когда в Луганской области проходил референдум,посвященный независимости от Киева, украинские СМИ выдавали 25 мая – как свыборов президента Украины. Явка 11 мая была огромной. Народ массово шел научастки. Члены избиркомов утверждали, что такой явки не было никогда. Потомукраинские СМИ написали, что голосование велось под дулами автоматов. Никакихавтоматов там, естественно, не было.

Вцелом украинские СМИ транслируют народу одну и ту же мысль, что ситуацию на юго-востоке раскачиваютисключительно русские, сами граждане Украины не хотят отделяться от Киева, ихустраивает то, что произошло на майдане, они хотят демократических выборов итак далее. Не было ни звука с другой стороны, ни слова об объективныхпредпосылках: об экономическом развале, о нежелании Киева признать вторымгосударственным русский язык, на котором говорят более 90 процентов жителейрегиона. И, в конце концов, ни слова о прямой военной агрессии Киева на юго-востоке.

Как там у нас дела?

– Есть ли хоть однасторона жизни, хоть одна сфера деятельности на Украине, которой политика некоснулась?

–К сожалению, тяжелейшая ситуация, в которой оказались государство и егограждане, отражается во всем. О политике говорят музыканты, деятели культуры иискусства, ни одно интервью со знаменитостью не обходится без краткогокомментария о судьбе Украины. Разговоры ведут в магазинах, у пивных ларьков, наплощадях, на улицах, в храмах.

Отэтого сильно устаешь. Хочется поговорить о чем-то ином, но всегда упираешьсяв политику. Помню, пересеклись в гостинице с журналисткой из Киева. Началось стого, что мы сидели и грустили: хотелось попробовать настоящей украинской кухни– борща, галушек, вареников. В гостинице же была европейская кухня. Журналисткауслышала наш разговор, повернулась и сказала: а вы поезжайте в прекрасный городКиев. Мы пытались отшутиться, не переводить разговор на политические рельсы, ноон автоматически туда свернул. И эта тема преследует тебя повсюду, еюнаэлектризован воздух. Зашел в оптику купить очки. Продавец с ходу: ну что там,вы же там бываете, вы же все знаете, как там у нас дела?

Газетыот корки до корки про политику. На последней странице обычно интервью с заезжейзвездой.

Ипервые вопросы: как вам то, что происходит на юго-востоке, и не страшно ли былоехать?

Дажебатюшки в храмах не могут оставаться в стороне. Почти все они относятся ксторонникам федерализации с пониманием и сочувствием. Они также в полномнедоумении, зачем на них направляют танки, авиацию. И прежде всего они молятсяоб одном: не дай бог прольется кровь.

Акровь уже льется…

Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ