Война и мир старшины Адамюка

Рассказывая о войне,фронтовик из Приморья чаще вспоминает лирические моменты огненных лет

Окружение, как в кино

24 декабря 1940 года 20­-летнийрадист Адамюк уже был в рядах 322-го полка 32-й Хасанской Краснознаменной стрелковой дивизии,расквартированной в поселке Раздольное. Он тогда думал, что отдастконституционный долг Родине и вернется на флот. Но началась война…

В последних числах сентября1941 года 32-­я дивизия, укомплектованная в основном дальневосточниками, былапогружена в вагоны, и состав отправили в Москву. До Можайска добралисьблагополучно, но разгружались уже под бомбежкой врага. Тогда дивизия понеслапервые потери, но роту связи Бог миловал.

– Все телефонисты и радистыотбыли в подразделения полка для обеспечения связи в бою. Меня и моегопомощника радиста Черепанова направили в передовую группу майора Наумова наШевардинский редут. На самый западный участок Бородинского поля, где каждаяпядь земли полита кровью русского народа в 1812 году. Мы все знали, в какомисторическом месте нам предстоит воевать. И это поднимало наш боевой дух, –говорит Валентин Михайлович.

Немецкие танки и пехота пошлина штурм редута ближе к вечеру 13 октября. И нарвались на плотный огоньпехотинцев-дальневосточников.Потом были еще атаки и еще, и так двое суток без передышки. А на третий деньстрелковый полк, защищавший Шевардинский редут, получил команду отступить: силыбыли неравными. Большая часть 322-го полка оказалась отрезаннойот родной дивизии и Пятой армии. Пехотинцы понесли большие потери, старшинаАдамюк был ранен в голову и легко контужен во время минометного обстрела. Вмедицинской части его перевязали и поставили на голову скобы, чтобы глубокаярана не расходилась. У Валентина Михайловича около правого виска и сегоднякраснеет небольшой рубец – память о тех боях.

– Оказавшись в окружении, мыне знали, в какую сторону двигаться, где свои, где немцы. И в дивизии не зналинашу дислокацию, потому что проводной связи в окружении нет. В такой ситуацииодна надежда на радистов. Мы могли запросто попасть под огонь нашей артиллерии.Помните, как в фильме «Живые и мертвые» из окружения выходила воинская частьпод командованием генерала Серпилина? Эту роль очень достоверно сыграл АнатолийПапанов. Так это о нас. Тогда все мы живые запросто могли стать мертвыми. Но мыс Черепановым наладили связь по радио со штабом дивизии и получили направлениевыхода из окружения. Нам приказали идти через Марфин брод на северо-восток. Через два дня вся наша большая группа подкомандованием майора Наумова, а также другие разрозненные подразделения,присоединившиеся к нам, вышли из окружения в районе шоссе Нарофоминск –Кубинка, – вспоминает ветеран.

В роте связи 322­го полкапосле первого боевого крещения осталась половина бойцов. Старшина Адамюк был направлен в медсанбат, онвернулся в свою роту через месяц. За своевременную организацию связи в боях подМожайском герой нашего рассказа получил свою первую боевую награду – медаль «Забоевые заслуги». Его помощник Черепанов тоже был награжден медалью, толькопосмертно.

Как-то после войны писатель Константин Симонов спросилу маршала Советского Союза Жукова: «Когда был самый опасный период в оборонеМосквы? Наверное, в декабре, когда немцы стояли в 20 километрах от столицывозле Яхромы и Крюкова?» На что Георгий Константинович ответил так: «Нет, натот момент немцы были измотаны, их силы были на пределе, и мы это знали. А вотс 6 по 13 октября 1941 года было очень опасно в районе Можайска. У нас не былов резерве регулярных войск, и прибытие дальневосточников сильно облегчилоситуацию».

Вспоминая добрым словомдальневосточников, маршал Победы имел в виду и 32-ю Хасанскую Краснознаменную стрелковую дивизию,где в роте связи 332­го полка служил старшина Валентин Адамюк.

Сладкоежка Марта

Рассказывая о войне, ВалентинМихайлович чаще всего вспоминает не кровавые побоища с противником, алирические моменты огненных лет, которых было не так много...

– В нашей роте помимосвязистов служили лошади. Животные стояли на довольствии, как военнослужащие. Лошади в роте делали большоедело. Они возили кухню, бочки с водой и другой хозяйственный инвентарь,необходимый для нормальной боевой деятельности. К нашей тачанке срадиостанцией, агрегатом для зарядки батарей, запасными радиостанциями и другимимуществом были прикреплены две лошади: кобылица Марта и конь. Поначалу он былбезымянный, но затем бойцы почему-то дали ему немецкое имя –Курт, – вспоминает Валентин Михайлович.

Лошади прибыли на фронт изРаздольного вместе с 32-й Хасанской Краснознаменнойстрелковой дивизией. Животные были очень сообразительными, но особым умомотличалась Марта. Однажды старшина Адамюк погладил четвероногую землячку пошее, сказал на ушко несколько ласковых слов и угостил кусочком сахара. Мартаосторожно взяла губами лакомство, разгрызла его и стала внимательно смотреть надарителя, будто просила: «Дай еще, если есть». У старшины нашелся в кармане ещеодин кусок сахара. Когда лошадь его съела, связист показал ей ладошки, даваяпонять, мол, ничего больше нет. Тогда Марта потянулась губами к карманам,откуда старшина вытащил сладость. Пришлось ему вывернуть карманы. Лошадьоблизнулась... и покивала головой, будто благодарила за угощение.

После этого случая старшинаАдамюк не раз угощал Марту сахаром. И она всегда встречала его радостно,поднимая и опуская голову, потом тыкалась мордой в карманы галифе. По ееповедению было видно, что животное ждет щедрого «однополчанина».

– Как-то я решил угостить и Курта. Но когда он потянулсяк моей ладони, на которой лежал сахар, Марта подошла к конкуренту и укусила егоза шею. Конь шарахнулся, не взяв угощение. Марта тоже не стала брать сахар, атолько пристально посмотрела мне в лицо. Тогда я зажал в руке сахар и отошел отлошадей. И в тот момент Марта опять укусила Курта. Я в шутку погрозил ейпальцем и громко сказал, что нельзя быть такой жадиной. Я не знаток лошадиныхповадок, но думаю, что поведение людей схоже с нравами братьев наших меньших.Случалось, что подолгу отсутствовал в роте, а по возвращении всегда проведываллошадей. Сладкоежка Марта, услышав мой голос, заранее начинала покусыватьКурта. Она его предупреждала, чтобы тот не вмешивался в нашу дружбу. Мол,третий лишний, все, как у людей, – смеется Валентин Михайлович.

В конце 1942 года старшинаАдамюк отсутствовал в роте три недели. Когда он вернулся с задания, первымделом пошел к лошадям с тремя большими кусками сахара в кармане. Не дойдя доконюшни около 60 метров, он громко позвал свою любимицу. Лошадь тут жезаржала... и стала ревностно кусать Курта за шею. Об этом старшине рассказалидевушки-радистки, которые находились в конюшне ивидели волнение лошади. Они знали о«сладких» отношениях старшины и лошади.

– Марта скучала по мне. Когдаона слышала мужские голоса, то всегда поворачивала голову в сторону говорившихлюдей. Иногда ржала, иногда взбрыкивала и нетерпеливо махала хвостом. Она меняждала, как верная боевая подруга. Последний раз мы встретились с Мартой раннейвесной 1944 года. К тому времени мы уже освободили Оршу и наша дивизия влилась во Второй Прибалтийскийфронт в районе Новоржева. Я тогда сильно ушиб ногу, мне трудно было ходить, ипочти неделю разъезжал на тачанке, которую возили Марта и Курт. Прощаясь, яугостил Марту сахаром. Когда она его съела, то не потянулась к карманам, как прежде, а внимательно посмотрела мне вглаза. Будто хотела что-тосказать. Показалось, что даже плачет. Наверняка она чувствовала, что мырасстаемся навсегда. С тех пор я больше не видел этих лошадей, – говоритВалентин Михайлович.

Во время освобождения Латвиистаршина Адамюк был ранен и несколько недель находился на лечении в госпитале.После выздоровления его перевели в другое подразделение, в 41-й отдельный гвардейский батальон связи дивизии.Однажды он встретился со своим бывшим командиром роты и поинтересовался, какпоживают лошади, сладкоежка Марта ирусский конь с немецким именем Курт.

– Лошадей от нас передалиартиллеристам, но у них они пробыли недолго. Во время отступления повозку соснарядами, которую они везли, накрыло фугасом. Возничий и Курт погибли сразу, аМарта выжила, но ее посекло осколками. Пришлось кобылу пристрелить, – ответилофицер.

Так трагически оборваласьжизнь лошадей из Раздольного.

Живет и здравствует

День Победы старшина Адамюквстретил в Курляндской области Латвии, в медсанбате. 8 мая 1945 года егозацепил осколок снаряда во время обстрела порта Либава. Но фортуна вновь была кнему благосклонна: смертоносный кусок металла не повредил жизненно важныеорганы. Это было его седьмое ранение. После демобилизации он вернулся во Владивосток,где ныне живет и здравствует.

1 марта этого года ВалентинуАдамюку исполнилось 95 лет. Несмотря на почтенный возраст, память у него – дайбог каждому. Названия морей, стран, городов, мелких населенных пунктов, где емудоводилось побывать, даты, события, фамилии людей, с которыми сводила егосудьба много лет назад, он помнит, как азбуку Морзе. Валентин Михайлович издал шесть книг своихвоспоминаний.

В Черниговке, в районномкраеведческом музее, есть стенд, посвященный участнику Великой Отечественнойвойны, кавалеру нескольких боевых орденов, почетному радисту СССР Валентину Михайловичу Адамюку.

Автор: Сергей КОЖИН