В начале было слово
И где этому только учат? Чиновничий язык не преподают в университетах, не написаны на нем из-вестные книги, нет специальных учебников, пособий, инструкций и даже памяток, которые бы устанавливали правила складывания слов определенным казенным порядком. Но на нем говорили, говорят и будут говорить, наверное, до скончания лет.
Чиновничий язык –это торжество формы над содержанием, речевая геометрия, выдающая пустые фигуры,обертки от мыслей. Предложения получаются тяжелыми, точно сложенными изкирпичей, нет, бетонных блоков. А в конце возникает вопрос: «Что он хотелсказать?» Затем уже следуют толкования и трактовки. На любой лад. В зависимостиот исторического момента. Чиновничий язык, как дервиш, стремится уйти отпрямого ответа, как иезуит – свернуть в казуистику, как мистик – вернуться отчастного к общему, к коллективному, к первозданному. Чиновничий язык лоялен иодинаков ко всем без исключения. Он со всем согласен. «Согласно указу,распоряжению, постановлению, закону». Он вооружен кипами нормативных актов,талмудами законов, сводами правил. У него за спиной тяжелая артиллерияофициальных документов. На любой вопрос найдется цитата из кодекса, ссылка настатью главу, пункт, подпункт.
Прилагательныесуществуют здесь точно в заточении, под охраной существительных-истуканов,наряженных по форме: два корня, приставка, суффиксы, окончания. Порядок словзакреплен строгими и неписаными правилами.
Чиновничий языквскрывает суть вещей. Он всегда видит человека, пребывающего «в качестве»кого-нибудь или чего-нибудь. Он владеет пространством, ставит границы, ибо всемероприятия проходят «в рамках» и ничто вне этих рамок не происходит.
Чиновничий язык непринадлежит какой-либо профессии или призванию. Он не связан с достатком иположением людей. Слово «я» в нем убито. Он вечно спокоен, в нем исключеныэмоциональные краски, все человеческое ему чуждо. Он пренебрегает нормамирусского языка. Дублирование смыслов, тавтология, смешение стилей – все этосчитается несущественным. Он имеет другую природу. Точно откровение, котороедается человеку свыше. Мужчина говорит или женщина – гендерные различиястираются в жерновах чиновничьего языка. Теряется личность, остается лишьфункция. Ремесло почти апостольское, несущее миру зарегламентированное слово.
Любое сакральноезнание нуждается в жрецах. Но, боже мой, какие у чиновников могут бытьсакральные знания? Зачем низводить человеческую речь до какого-то протокола?Оставьте этот кондовый язык в официальных документах. А с людьми надо говоритьпо-человечьи. Если, конечно, вы хотите что-то объяснить, а не реализоватьвозможность в рамках своих полномочий в качестве представителяоргана/ведомства/заведения донести до населения необходимую информацию в устнойили письменной форме согласно с планом мероприятий.
Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ
