История с географией,

или О том, как свершаласьадминистративно-территориальная сделка века

Десятилетиями искали выход из административно-территориальноготупика, а топор, как говорится, под лавкой. Право разрешить «неразрешимый»вопрос предоставили народу, и все встало на свои места.

Многие сегодня задаются вопросом: как так могло получиться,что насквозь, если можно так выразиться, российская территория оказалась отторгнутой?

В истории с передачей Крыма Украине, случившейся в начале1954 года, до сих пор не все понятно. Хотя и открылись архивы, обнародованыдокументы тех и последующих лет, многое еще предстоит «откапывать». Не до концапрояснены тайные пружины, приводившие в действие механизм передачи.

Партия сказала: надо!

Основная версия: во всем виноват Хрущев, который решилподарить область к большому празднику – 300-летиювоссоединения Украины с Россией. Между тем ни в одном из доступныхисследователям документов Никита Сергеевич не «светится». Есть подписи другихвысших руководителей как союзного, так и республиканского ранга, а вот первогосекретаря ЦК КПСС, коим тогда был Хрущев, нет.

Это был хитрый, изворотливый политик, умевший как никтодругой вершить чужими руками. Тем более в такой щекотливой ситуации, какпередача субъекта из одной республики в другую.

Впрочем, обо всем по порядку.

Отторгнуть Крым Хрущев, как сегодня уже установлено,замыслил давно, задолго до январских дней 1954 года, когда был запущен процесс.Но прежде высовываться было опасно – Сталин на корню пресекал любой сепаратизм.Но вот генсека не стало, и «дорогой наш Никита Сергеевич» взялся за гуж.

Действовал осторожно, осмотрительно. В начале 54-гогода Хрущев был далеко не всесилен. Неформальным лидером слыл предсовмина СССРМаленков, не было у Хрущева полной поддержки в Советах, косо посматривали ивоенные. А посему – шел обходным путем.

Сначала вопрос рассматривал Президиум ЦК КПСС – высшая на товремя верховная власть в СССР. Современному читателю такая формулировка можетпоказаться странной: как это партия может быть высшей властью? Странно,конечно, но так тогда было устроено наше государство – партия командовала всем.

В стране, конечно, имелись и законодательная, иисполнительная власть – Советы и правительство, но, повторимся, как скажетпартия, так и будет!

Не все брали под козырек

Рассмотрев вопрос о передаче «анклава», ЦК спустил вопросдля законодательного оформления в Президиум Верховного Совета РСФСР.

По действовавшей тогда в СССР Конституции вопросытерриториального изменения находились в ведении Верховного Совета СССР, и еслиуж партия проявила инициативу, то логично было бы адресовать именно парламентустраны, но в ЦК КПСС решили поручить Президиуму республиканского Совета.

Почему процедура принятия решения шла по этой схеме, а не поправовой, законной, нигде не говорится. Во всяком случае, ни в одном издоступных источников разъяснений обнаружить не удалось.

Выскажу свою точку зрения.

Спусти партия свою инициативу в Верховный Совет страны –дело могло получить нежелательный резонанс. В состав Совета входилипредставители всех 16 союзных республик, а также территорий в ранге автономныхреспублик. Поднятие вопроса территориального изменения в одной из них моглипородить вопросы. Если уж изымается из России, то почему нельзя у других?Практически у каждой республики имелись претензии территориального характера.Это в ЦК понимали, а посему нельзя было допустить побочных толкований. Поэтомуи был выбран наиболее щадящий вариант – Президиум ВС РСФСР.

5 февраля 1954 года состоялось это историческое (безкавычек!) заседание парламента республики. Из 27 членов Совета явились только13. То есть кворума не было, тем не менее решение было проголосовано и переданопо инстанции.

История не сохранила причин массовой неявки. Выскажупредположение, что имел место протест. Спущенная из ЦК инициатива сомнительна вправовом отношении, и, чтобы не участвовать, большинство просто проголосовалоногами.

Далее пошло как по накатанной.

После Президиума Верховного Совета республики вопросутверждал Верховный Совет СССР. Получив санкции партийного ареопага плюсвердикт республиканских законодателей, здесь уже все прошло без сучка изадоринки – и кворум наличествовал, и в прениях недостатка не было…

Между тем единодушия достичь не удалось. Первым – правда,еще до рассмотрения в Москве – противился первый секретарь Крымского обкомапартии Михаил Титов. Будучи хорошо осведомленным в закулисных играх вокругКрыма и предвидя развитие ситуации, он еще в 1952 году докладывал Сталину онеобходимости совершенствования административно-территориальнойцелостности области. Сталин поддержал крымского лидера, но провести в жизньпредложения не успел – в марте 53-го скончался. Хрущев это запомнил, икак только донесли об очередном возражении, тут же выгнал «смутьяна» из Крыма.

Резко противился и Главком ВМФ СССР Николай Кузнецов, длякоторого ситуация представлялась совершенно немыслимой: стратегически важнейшийприграничный регион вместе с главной военно-морскойбазой союзного подчинения Севастополем отныне оказывался как бы в двойномподчинении.

Главком предпринял попытку донести свое несогласие доруководства Верховного Совета СССР через его секретаря Николая Пегова.

Они были хорошо знакомы, дружили семьями еще с конца 30-хгодов, когда судьба впервые свела их во Владивостоке. Кузнецов командовалТихоокеанским флотом, Пегов был первым секретарем Приморского крайкома партии.Оба были сталинскими выдвиженцами. Кузнецов вскоре станет Наркомом ВМФСоветского Союза, его выдающаяся роль в Великой Отечественной войнеобщеизвестна. Пегов тоже проявит себя и после войны получит перспективноевыдвижение в ЦК, но…

При Хрущеве сталинские кадры оказались задвинутыми в тень, иПегов ничем не смог помочь своему соратнику. Более того, именно ему выпадетнеблаговидная участь скрепить подписью решение Верховного Совета о передачеКрымской области в другое государство.

Запад ликовал

Это не оговорка – именно государство. В соответствии сКонституцией СССР союзные республики имели право выхода из Страны Советов ещесо времен Ленина. Это было всем хорошо известно, но в то время никто ипомыслить не мог, чтобы стать независимым, – в СССР свято верили в тезис «Союзнерушимых Советских Республик навеки сплотила Великая Русь»...

В свое время, работая в ИТАР-ТАСС,автор сих строк имел возможность обсуждать крымский вопрос с коллегами-международниками.Хорошо помню рассказ одного ветерана, работавшего в Америке в 50-егоды.

Как только из Москвы дошли вести об «украинизации» Крыма,информация тут же появилась на первых полосах американских газет: Украинскоегосударство приросло стратегически важной территорией.

В Америке именно так квалифицировали свершившееся.Прагматичные янки полагали, что все эти разговоры про нерушимость до поры довремени. Есть Конституция, в которой черным по белому записано о праве выхода,а раз так, то рано или поздно неизбежное свершится. Созреет политическаяситуация, пойдут проблемы в экономике, а остальное – дело техники.

Так и получилось: грянула горбистройка, пошел парадсуверенитетов – и что осталось от нерушимости?..

«Незалежное» правособственности

Между тем если в СССР в целом и в России в отдельностицарило это самое «нерушимое» благодушие (какая, в конце концов, разница, гдеэтот Крым – в России или в Украине - в СССР ведь все живем!), то соседипрекрасно сознавали всю правовую сомнительность затеянного, иначе не стали быгородить правовые подпорки.

В 1968 году в одностороннем порядке украинские властиприняли решение о том, что Севастополь – украинский город республиканскогоподчинения.

Верховная власть в СССР, впрочем, и в России тоже,промолчала или сделала вид, что не заметила. Скорее всего, пребывала в плену«нерушимых» иллюзий. И никому в Кремле не пришло в голову, что нарушается однаиз основополагающих статей Советской Конституции: вопросы обороны государствавсецело находятся в ведении Союзного государства, а не республик!

В результате получилась парадоксальная ситуация. Военно-морскаябаза Черноморского флота Севастополь выводилась из союзного подчинения. Внешне,конечно, ничего подобного как будто не наблюдалось. Базой и флотом рулил центрв лице Министерства обороны СССР, Севастополь же, как город, все больше врасталв областные структуры. Избирались депутаты в областной крымский совет,укреплялись хозяйственные связи и т.д.

Никого в Москве данная двойственность не беспокоила – кто бымог вообразить, что в один прекрасный момент разбежимся по незалежнымквартирам…

В 1990 году, когда уже начинался парад суверенитетов,делается еще один разграничивающий шаг – Россия и Украина заключают договор, вкотором четко и без всяких экивоков и туманностей записывается о незыблемостиграниц и отсутствии каких-либо взаимных территориальныхпретензий. И опять советские, равно как и российские руководящие товарищи,точнее, наверное, будет сказать Иваны, не помнящие родства, не проявилибеспокойства.

Но и это еще не все!

Грянул 91-й год – Беловежская Пуща. Украина –независимое государство. Только тут дошло, что натворили. Черноморский флот – вловушке, выход к Черному морю урезается до минимума.

Мировая и европейская демократии руки потирают, в НАТОпросто ошалели от такого подарка…

Жареный петух клюнул – бросились исправлять. Летом 1993 годаВерховный Совет уже новой, послесоветской России направляет в СоветБезопасности ООН текст обращения, главный тезис которого – незаконность,нарушение исторической справедливости. Украина, разумеется, делает ответныйход. И здесь российская сторона в Совбезе получила, что называется, под дых.

По указанию президента РФ Ельцина постпред в Совбезе ООНЮлий Воронцов (между прочим, тоже наш земляк – до войны жил во Владивостока,учился в одной школе вместе с дочерью Пегова; вот такие, как говаривал Пушкин,бывают в жизни странные сближения) с высокой трибуны Совбеза доказывает оюридической неправомерности… обращения российских парламентариев.

Совбез, естественно, принимает сторону Украины. При этом,заметим, у России оставался последний аргумент – право вето. Постпред Воронцовэтим правом, опять-таки по указанию Ельцина, невоспользовался…

…Разрубили гордиев узелпроблем крымчане. Их твердая позиция, вера в торжество справедливости оказалисьсильнее всех совбезов, санкций, незалежных притязаний. Ну и, конечно, сыграласвою роль поддержка России – как властей, так и всех слоев общества, осознавших,что отступать больше некуда.

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ