Живучий "Вирус"

Владивосток привык регулярно принимать политические "грязевые ванны". Поэтому как-то незаметно прошла "юбилейная" дата - исполнился ровно год с того момента, как Приморский краевой суд назначил первое слушание по знаменитому на всю страну "милицейскому делу".

Процесс носит закрытый характер, поэтому не будем сейчас вдаваться в детали, составляющие тайну следствия. А тем более предвосхищать возможный итог. Решение вопроса о невиновности или виновности милиционеров находится целиком в компетенции суда. Давайте просто попытаемся вспомнить, что происходило за этот год в суде и на каком этапе находится слушание дела сегодня.

Итак, 25 марта прошлого года в Приморском краевом суде должно было начаться слушание уголовного дела по обвинению бывшего начальника УВД Приморского края полковника милиции Владимира Ипатова, начальника управления по борьбе с организованной преступностью (затем главы налоговой полиции края) Александра Бондаренко, сотрудников управления Бугрова, Гарбушина, Дудина и гражданина Шулпина. Им инкриминируется фальсификация дела о взятке в отношении мэра Владивостока Виктора Черепкова, что привело к его отстранению от должности в марте (тоже дата) 1994 года. Обвинение включает в себя несколько статей Уголовного кодекса РФ. Основная - "превышение власти".

Однако в тот день, 25 марта, были установлены только личности обвиняемых. Процесс был отложен на неопределенное время в связи с болезнью судьи Александра Перфильева. Не сомневаясь в этой весьма уважительной причине, отметим два момента.

Во-первых, начало процесса в марте 1997 года совпало по времени с визитом в Приморье заместителя руководителя администрации президента России Евгения Савостьянова, который пытался помочь мэру “навести порядок” в городе. Евгений Савостьянов, кстати, побывал тогда у председателя Приморского краевого суда Виктора Ражева, а после заявил, что “мы держим разбирательство уголовного дела под контролем”.

Во-вторых, назначение слушания дела именно в Приморье не вызвало особых восторгов у руководителей краевой Фемиды. Были обращения в Верховный суд с просьбой перенести слушание дела в Хабаровск, в крайнем случае - назначить оттуда председательствующего на процессе. Главный прокурор страны Юрий Скуратов выступал за то, чтобы дело слушалось в Москве. Но председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев принял однозначное решение - дело должно рассматриваться в Приморском краевом суде.

Связаны ли все упомянутые события с отнюдь “не гладким” началом процесса, сказать сложно. Но факты остаются фактами.

Через некоторое время уголовное дело передают другому судье - председателю квалификационной коллегии судей Приморского края Николаю Титову. И наконец-то “процесс пошел”. Но пошел опять-таки нервно, с непрекращающимися скандалами. Слушание дела постоянно срывалось и откладывалось. Виктор Черепков - человек, без сомнения, занятой, ему часто приходится ездить в командировки.

В конце концов Виктор Черепков доверил отстаивать его интересы в рассмотрении “милицейского дела” своим представителям. В частности, адвокату Людмиле Зыбелевой. Последняя известна тем, что в свое время защищала сына мэра - Владимира, обвинявшегося в нападении на школу и похищении оттуда компьютеров. Именно она представляет интересы Черепкова-старшего на подавляющем большинстве заседаний суда. Правда, и сам Виктор Иванович время от времени удостаивает суд своим присутствием. В августе прошлого года, например, он давал показания.

Во многом дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки из-за позиции защиты, которая перешла в “контрнаступление”. В мае 1997 года адвокаты обвиняемых Елена Фролова (защитник Владимира Дудина), Валерий Михайлюков (представляет интересы экс-начальника УВД края Владимира Ипатова) и Алексей Сорочинский (адвокат Александра Шулпина) устроили пресс-конференцию. Они высказали предположение о том, что слушание дела затягивается умышленно. “Продолжает раскручиваться спираль скандальных разоблачений, разного рода политических интриг в рамках уголовного процесса. Поэтому журналистам говорить о виновности или невиновности обвиняемых пока что не стоит”, - сказала Елена Фролова.

Через некоторое время освобождается из-под стражи под подписку о невыезде Гарбушин. Такая мера применена в связи “с резко ухудшившимся состоянием здоровья”. В целом он провел под стражей около 2 лет, большую часть из которых находился в следственном изоляторе “Лефортово” в Москве вместе с Бугровым, Дудиным и Шулпиным. Ипатов и Бондаренко были практически сразу отпущены под подписку о невыезде из Владивостока. Правда, Александру Сергеевичу пришлось несколько месяцев провести под стражей. Для изменения меры пресечения Гарбушину потребовалось, кстати, специальное согласие генеральной прокуратуры, поддерживающей государственное обвинение на данном процессе.

Суд посчитал, что исключительной опасности для общества приморские милиционеры не представляют, и решил удовлетворить просьбу адвокатов. Помимо того, к моменту освобождения Гарбушин и другие обвиняемые уже были допрошены судом. Поэтому чуть позже по причине “отсутствия общественной опасности” судом были освобождены из-под стражи и все остальные.

После этого обвиняемые делают еще один ход. Елена Фролова и ее клиент Владимир Дудин дают еще одну пресс-конференцию. На ней Владимир Иванович еще раз подчеркивает: “Мысль о том, что это процесс политический, пришла ко мне уже на первом допросе, когда меня начали склонять к версии, что Черепков не совершал преступления, а все факты, с которыми мы работали, вымышлены... Приморские милиционеры - заложники политических игрищ. Но беспрецедентный случай с нами - это всего лишь один из способов борьбы с неугодным кое-кому в Кремле губернатором Приморского края Евгением Наздратенко”.

По мнению Дудина, “уголовное дело в отношении работников милиции - это политический заказ, исполнителями которого являются в первую очередь бывший генеральный прокурор России Алексей Ильюшенко, его заместитель в то время Олег Гайданов и тогдашний заместитель министра внутренних дел Михаил Егоров”.

После прекращения уголовного дела в отношении Черепкова дело повернулось на 180 градусов. Когда стало известно, что практически все участники операции “Вирус” являются сотрудниками милиции, данное дело решено было сделать инструментом “подавления инакомыслия в Приморье”, сказал обвиняемый.

Владимир Дудин заявил также, что не считает виновным себя и своих коллег, так как в ходе операции “Вирус” сотрудники приморской милиции опирались на закон РФ “Об оперативной и розыскной деятельности”, принятый в 1992 году. По мнению Владимира Дудина, генпрокурор Алексей Ильюшенко не мог не знать о том, что сотрудники приморской милиции действовали во время операции “Вирус” именно в рамках данного закона. Следовательно, бывший генеральный прокурор проявил “своеобразную” заинтересованность в возбуждении уголовного дела.

В 1994 году Владимир Дудин получил материалы из контрольно-ревизионного управления, от агентурной сети, из других источников, которые наводили на мысль о должностных злоупотреблениях некоторых чиновников (назывался, например, отдел градостроительства и архитектуры) и мэра Владивостока в сфере земельных правоотношений и жилищного законодательства, в выделении площадей из нежилой муниципальной собственности различным структурам, в неправомерной аренде. “Все эти факты были проверены и нашли свое подтверждение в материалах уголовного дела”, - заявил Владимир Дудин.

“Те факты, которые сегодня обнародуются в зале суда, могут повергнуть в шок и вызвать социальный взрыв жителей Владивостока”, - сказал он. В первую очередь он имел в виду доказательства, которые были собраны оперативными работниками милиции во время операции “Вирус”. Тогда же Дудин заявил, что независимо от решения, которое вынесет по делу Приморский краевой суд, он будет настаивать, чтобы факты и доказательства в отношении виновности Черепкова были проверены в полном объеме и по ним вынесено соответствующее решение”. Вместе с тем Дудин уточнил, что существует решение генпрокуратуры о прекращении дела в отношении Черепкова “за отсутствием в действиях события преступления”.

Это выступление вызвало весьма бурную реакцию всех участников процесса. Страсти, правда, удалось несколько погасить. “Силенцо стампа” - это итальянское выражение подразумевает ограничение всех контактов с прессой на какой-то период. Аналогичной договоренности достигли все заинтересованные стороны на одном из заседаний суда.

Некоторое время было тихо. Но, видимо, “милицейское дело” не может существовать без скандалов. Очередным героем стал ранее неизвестный широкой публике персонаж. Владимир Мурашов, работавший во время операции “Вирус” главным специалистом отдела по бытовому обслуживанию населения, торговле и предпринимательству, был вызван в качестве свидетеля обвинения против сотрудников милиции. И он вдруг сообщил, что в ходе предварительного следствия дал ложные показания о виновности некоторых милиционеров под давлением Виктора Черепкова. Свои показания Мурашов давал в тот момент, когда Виктора Черепкова не было в зале заседания.

Уже в этом году Владимир Мурашов объявлял голодовку, поскольку мэр не являлся в суд на “очную ставку” с ним. Соратники мэра, впрочем, объяснили изменения показаний Мурашовым меркантильными интересами. Он, мол, хотел получить квартиру, а мэр не дал, тогда Мурашов и решил “отыграться”.

Не все гладко и в показаниях других свидетелей, которые порой прямо противоположно отличались от данных на предварительном следствии. Невольно закрадывается сомнение в качестве расследования, проведенного следственной бригадой генеральной прокуратуры, а также в ее методах. Например, Владимира Дудина “взяли” во Владивостоке прямо на улице, когда он гулял с ребенком. Или такой пример. Того же Дудина даже не допросили по одному из пунктов обвинения - растрата государственных средств. Между тем материалы дела ни много ни мало составляют 72 тома.

На сегодняшний день допросы обвиняемых, потерпевших и свидетелей фактически закончены. В понедельник, 30 марта, после очередного перерыва начались лишь дополнительные допросы, во время которых у свидетелей уточнялись некоторые детали показаний. После этого наступят судебные прения - выступления защиты и обвинения (его на процессе будут поддерживать сразу 3 сотрудника генеральной прокуратуры страны). Следующий шаг - последнее слово обвиняемых и, наконец, приговор.

Впрочем, ждать его, учитывая ход и характер процесса, придется еще долго. Но в любом случае окончательный вердикт по “делу милиционеров” станет в политических игрищах веским козырем.

Автор: Дмитрий ХАБАЛОВ, "Владивосток"