Корея в белом халате-3
КОРРЕСПОНДЕНТ «В» посетил университетский медицинский центр «Халлим» в городе Чхунчхон провинции Канвондо (Южная Корея) по приглашению профессора Ли Санг-Су.
Окончание. Начало в номерах за 22 и 29 январяТараканы и здравоохранение в Стране утренней свежести – несовместимы Спорт – это не здоровье Рассказывая о достопримечательностях центра «Халлим», ориентированного на полное протезирование суставов и операции на позвоночнике, не могу не упомянуть о туалете для пациентов-колясочников на первом этаже 12-этажного здания. Этот клозет, где могут без проблем развернуться и разъехаться две, а то и три коляски, поразил меня количеством приспособлений для удобства больных. Специальные поручни закреплены на каждой стене, чтобы можно было опереться, встать или сесть без посторонней помощи. Разумеется, возле умывальника и унитаза тоже. О туалетной бумаге в кабинках, бумажных полотенцах и о стерильности я даже не говорю: с этим здесь все в порядке. Такие же туалеты и на этажах, где расположены больничные палаты. По словам профессора Ли Санг-Су, стандартный период госпитализации – до и после операции на тазобедренном суставе – длится 10-14 дней. Если нет каких-либо осложнений. И все это время пациенты должны чувствовать себя комфортно, как в обыденной жизни. Акцент на санитарно-гигиенической комнате я сделал не случайно. Дело в том, что после замены поврежденной сочлененной кости искусственным суставом из пластика или из металла больные несколько дней не могут ходить даже на костылях. Но зато могут самостоятельно передвигаться по этажам на коляске, которую им предоставляют бесплатно. При главном входе в госпиталь их припарковано более десяти штук. Лифты в госпитале также приспособлены для перевозки колясочников. И где вы видели такое отношение к колясочникам в России? Среди пациентов университетской клиники «Халлим» много пожилых людей, детей и бывших спортсменов. Об этой местной статистике я узнал от профессора Ли. И если с первой и второй категорией больных все понятно (у старого, как и у малого, кости хрупкие: чуть оступился, упал – заработал перелом или трещину кости), то спортсмены сюда попадают, можно сказать, по собственной воле. Как это ни странно прозвучит, но, отдавая себя спорту, стремясь к рекордам и медалям, они не думали о своем здоровье, о том, чем чемпионские звания им аукнутся в будущем. – У спортсменов очень быстро изнашиваются плечевые и коленные суставы из-за больших нагрузок. На первый взгляд, это крепкие и здоровые люди, которым можно только позавидовать. На самом деле все спортсмены – наши потенциальные пациенты. Или пациенты госпиталей, специализирующихся на сердечно-сосудистых заболеваниях. Спорт – это не здоровье. Это самоистязание человека непонятно ради чего, – говорит профессор Ли Санг-Су. «Владивосток» на память Во время фотосессии в холле госпиталя вдруг отчетливо слышу слово «здравствуйте» на русском языке, но с сильным акцентом. Оборачиваюсь и понимаю, что сидящий на диване мужчина в черной куртке обращается именно ко мне, так как никто более не отреагировал на его приветствие. Здороваюсь и с удивлением спрашиваю: – Вы говорите по-русски? – Совсем плохо. Мои дед и бабушка жили на Сахалине. У них был свой дом. Когда началась война с Японией, старые люди уехали в Корею. Мои родители хорошо говорили по-русски. Они думали вернуться на Сахалин, – говорит мой новый приятель по фамилии Ким. Он вполне сносно говорит по-нашему. Правда, долго подбирает нужные слова. К знаниям русского языка, усвоенным от предков, добавилась языковая практика, когда Ким работал механиком портового крана в Пусане. – В Пусане много русских рыбаков. И много русских shop (магазинов), – улыбается мужчина. И тут же вываливает из своего лексикона еще несколько русских слов: «рыба», «бабы», «водка» и «сука». И снова улыбается, обрадованный произведенным на меня впечатлением. Так, перемешивая русские слова с английскими, разбавляя доходчивыми жестами, Ким рассказал, что пришел в госпиталь, чтобы проведать жену. Ей делали операцию на позвоночнике. Здесь мужчина хлопнул себя по пояснице, затем сложил из пальцев кольцо и дунул на него. Кольцо «разлетелось». Даже не обладая медицинскими знаниями, я сообразил, что его супруге удалили диск позвоночника. Прощаясь, я подарил корейскому другу экземпляр газеты «Владивосток». Не уверен, поймет ли он что-нибудь из писанины моих коллег, но цветные фотографии Ким рассматривал с интересом. Дурят нашего брата Кстати, удаление диска позвоночника – одна из самых несложных и распространенных операций из полутора тысяч, которые ежемесячно делают в клинике «Халлим». И одна из недорогих. Об этом мне чуть позже рассказал профессор Ли. Ее стоимость – 5000 американских денег. При этом я повторюсь: пациент платит только 30 процентов, остальное берет на себя страховая компания. И в то же время, если бы такую же операцию делали в клиниках Сеула и Пусана, где действует международный прайс, то она обошлась бы пациенту в 8000-9000 долларов США. Такой же разброс цен, практически в два раза, и на другие операции: онкологические, гинекологические, стоматологические и т.д. К примеру, за полное протезирование тазобедренного сустава в городе Чхунчхон провинции Канвондо пациент заплатит 10 тысяч «зеленых», а в Сеуле – 20. Хотя между этими городами всего два часа езды по отличной дороге и такое же высококачественное медицинское обслуживание. К сожалению, наши соотечественники не догадываются о таком ощутимом разночтении. А многочисленные российские фирмы и компании, которые занимаются медицинским туризмом, знают об этой специфике здравоохранения Кореи, но своих клиентов в эти нюансы не посвящают: им это невыгодно. С каждого клиента они имеют от 20 до 30 процентов от суммы медицинского контракта. Между тем профессор Ли и его коллеги надеются, что с отменой визового режима между Россией и Южной Кореей с 1 января 2014 года поток пациентов из нашей страны в южно-корейские клиники и медицинские центры увеличится. И наши соотечественники научатся связываться с госпиталями в Республике Корея напрямую, минуя посредников. Через Интернет это сделать очень просто, или можно позвонить по телефону. При этом необязательно знать английский или корейский языки. Во всех клиниках работают русскоговорящие переводчики. Не исключено, что один звонок поможет сэкономить несколько тысяч долларов. Лицензия против жалобы Перед отъездом из Чхунчхона у меня состоялся прощальный разговор с директором госпиталя «Халлим» доктором медицинских наук Чо Юнг-Джуном. На встрече также присутствовали профессор Ли Санг-Су и переводчик. Корейские медики интересовались моими впечатлениями, спрашивали, что мне понравилось, что нет. Признаюсь, каких-либо минусов в работе их университетского медицинского центра я не нашел. Точнее, не заметил. И все-таки один каверзный вопрос я для них приготовил. – Доктор Чо, я видел, что пищу вашим пациентам привозят прямо в палаты. А как вы боретесь с тараканами?Толмач перевел, после чего доктор Чо и доктор Ли недоуменно переглянулись. Они явно не поняли вопроса и что-то по-корейски сказали переводчику. – С кем мы боремся? – спросил меня переводчик. – С тараканами. Толмач снова перевел, и мои профессора открыли свои компактные электронные справочники. Они искали в корейском языке значение загадочного русского слова «таракан». Когда же я объяснил им, что тараканы – это такие жуки, которые водятся в каждой русской больнице как домашние животные, у доктора Чо и доктора Ли глаза полезли на лоб. – В наших клиниках таких насекомых давно нет. Когда-то были, но мы их ликвидировали. Если бы у нас были ваши тараканы, наш центр лишили бы лицензии. Для этого достаточно одного письма пациентов в министерство здравоохранения, – сказал доктор Чо. На этом мы и расстались, каждый остался со своими тараканами. То есть они без таковых. Владивосток – Чхунчхон провинции Канвондо (Южная Корея) – Владивосток
Автор: Сергей КОЖИН
