Из врагов народа – в победители
МОЙ дед по материнской линии Тимофей Иванов 22 июня 1941 года встретил в робе зэка, а День Победы отмечал увешанный орденами и медалями, в сломленной Вене (Австрия на тот момент была одной из земель фашистской Германии).
Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай... моего дедаНа фронт или сгниешьВ зону дед попал за год до войны. В 1940 году 16-летним юношей удачно устроился в своей глухой забайкальской деревне помощником кузнеца. Того через несколько недель репрессировали, поэтому деду пришлось самому осваивать азы мастерства — чинить инструменты, подковывать лошадей, делать косы-литовки и многое другое. Люди платили продуктами и деньгами. Вот ты уже и кулак. Стукнули и на него. Отправили деда по этапу из Даурии в Амурскую область. А здесь заставили сплавлять плоты по реке Зее – страна нуждалась в древесине.В день начала войны он с бригадой «врагов народа» под охраной бойцов НКВД пригнал очередной плот к городу Свободному. За разборкой плота на бревна и услышали страшное сообщение. Старшие товарищи по бригаде сказали парню: «Это твой шанс, сваливай отсюда на фронт или сгниешь». Поэтому и легло на стол «гражданина начальника» заявление: «Прошу искупить вину кровью!»Так отправили моего деда Тимофея Иванова на Вологодчину, где собирались очередные штрафные роты. Переодели в обмундирование, дали в руки винтовку Мосина. Муштровали, выводили на стрельбище, заставляли ползать и на корточках передвигаться. Кормили… нет, про кормежку рассказывать не буду, вдруг дети прочитают. В октябре его роту отправили на передовую, в самые что ни на есть болота Калининской (ныне Тверской) области. Калининский фронт. Враг не здесь наступал, все силы бросил на Москву. После победы под Москвой в декабре 41-го началось контрнаступление Красной армии. Его роту отправили в атаку уже ближе к Новому году. Надо было захватить другой край замерзшего болота. Смысла в этом никакого не было. Но штрафники приказы не обсуждают, хоть еще и СМЕРШа не было, а пулеметы за спинами уже стояли.Практически вся рота полегла. А моему деду повезло (он сам так считал), на середине заледеневшего болота его тяжело ранило осколком фашистской мины.Что называется – смыл кровью!Больше года его лечили. Дивизионный, потом фронтовой госпиталь. После отправили в неглубокий тыл получать воинскую специальность. Стал мой дед наводчиком зенитного орудия. Аккурат к началу битвы на Курской дуге его батарею отправили в действующую армию. Боевые дежурства, охрана воздушного пространства, стрельба по вражеским самолетам. Наверное, и сбивал.Затем освобождал Восточную Украину. Советские войска двигались вперед так, что вражеские части оставались за спиной в окружении. Как-то раз батарея вошла в одно богатое украинское село. Все расчеты свои орудия побросали на центральной улице. А расчет моего деда свое орудие загнал во двор и прикрыл ворота, чтобы офицеры не мешали. Жители угощали солдат, в том числе и самогонкой. А рано утром в село зашли немцы, видимо, из окружения пробивались. Из танков в упор расстреливали батарею. Один Т-iv проезжал по улице. Дед опустил дуло пушки, ребята распахнули ворота и, когда вражеский танк с крестами мимо дома двигался, «вдарили» прямой наводкой в слабо защищенный бок. А потом пьяненькие бойцы выкатили пушку за ворота. И под прикрытием черного дыма от горящего танка стали стрелять по вражеским бронированным машинам. Фрицы отступили. Но еще один немецкий танк остался в селе с разбитой гусеницей. Спустя какое-то время откуда-то прибежал командир батареи. Позже его «героизм» отметили орденом Боевого Красного Знамени. А всему расчету, единственному из всей батареи вступившему в бой, дали по медали «За отвагу».Следующую медаль «За боевые заслуги» дед получил за бои на западном (правом) берегу Днепра. Его батарея прикрывала с воздуха плацдарм севернее Киева. Деда ранило в голову. Так что медаль ему дали за ранение, после которого у него стало слабнуть зрение на один глаз. Но не комиссовали, а отправили после госпиталя на фронт – 3-й (или 2-й — уже не помню) Украинский.Освобождал мой дед Восточную Европу. Вместе со всей батареей выставлял огневую завесу при налетах штурмовиков и бомбардировщиков люфтваффе, прикрывал наши войска от внезапных воздушных ударов. Был еще раз ранен и контужен. Получал заслуженные награды.В составе фронта воевал в Австрии и юго-восточной части Германии. Вначале наступали на Берлин, но в первые дни мая 45-го их дивизион резко развернули на юг и быстро отравили в сторону Альп. Поэтому победителем мой дедушка зашел уже в Вену.В столице Австрии рядовой Иванов прослужил до середины 1946 года – уже тогда Советский Союз ждал внезапного удара от бывших союзников и «заклятых друзей». Когда пришел приказ о демобилизации, его комиссовали в полку в числе первых – из-за множества ранений.Благодарности от генералиссимуса рядом с иконамиДомой в Забайкалье дед вернулся с трофеем — немецким велосипедом. Я потом, в 60-е годы, на нем гонял повсюду, вся Даурия завидовала. От полученной раны дедушка практически ослеп. Пенсию ему дали 49 рублей. Иногда, подвыпив с односельчанами, фронтовик ругал власть (но без конкретных имен), которая заставила солдата выживать на нищенскую подачку (даже моя бабушка получала пенсию 56 рублей, являясь ветераном тыла, – она служила в тыловом госпитале во время войны с Японией в Маньчжурии, Северной Корее, на Курилах и Сахалине). Про Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина мой дед никогда не говорил. Тем более плохого. А вот несколько благодарностей за ратные подвиги за подписью генералиссимуса висели под стеклом в красном углу – между иконками и семейными фотографиями – на стене бревенчатой избы, которую он успел срубить после войны и до своей слепоты.Такими, как мой дед, простыми солдатами, прикрывавшими своими телами и жизнями Родину, вынесшими за четыре года на передовой все тяготы и невзгоды окопной службы, голод, холод и жару, каждый день ходившими под смертью, было большинство фронтовиков. Иначе бы не победили. Слава богу, что еще остались в живых фронтовики. И каждый нынешний день – это их День Победы. Вечная память погибшим в войну, умершим от ран и просто не дожившим до Великой Победы. P.S. Мой материал будет неполным, если я не скажу о своих дедушке и бабушке по отцовской линии. Мой отец их не помнит. В детском доме, куда его вывезли в начале войны в село Ленинское Еврейской автономной области с Украины, ему сказали просто: погибли. Гораздо позже добавили редкие подробности. Мол, детей из попадавших под оккупацию территорий вывезли, а родители еще оставались: демонтировали какой-то оборонный завод, грузили оборудование на платформы, потом с этим составом и выехали. В дороге эшелон попал под бомбежку. Почти все погибли.
Автор: Николай КУТЕНКИХ
