4-й проводник

Выбивальщику мешков в транспортной интереснее ...Колю Пукаса, 18-летнего паренька из села Ракитного Дальнереченского района Приморского края, призвали в Красную армию в конце 1943 года. Но отправили не на фронт, а в Хабаровск на курсы пулеметчиков. Но повоевать с фашистами не довелось. До осени 1945 года рядовой Николай Пукас охранял государственную границу недалеко от поселка Облучье Еврейской автономной области. Пока СССР не объявил войну императорской Японии. Когда началась маньчжурская наступательная операция, пулеметный батальон, где служил Николай, перебросили по железной дороге на станцию Гродеково. Далее советские войска пешим строем двинулись на Харбин, оккупированный Квантунской армией. Соблюдая секретность, колонны шли преимущественно ночью. – Во время марша в наши ряды подстраивались японские диверсанты-смертники, переодетые в форму красноармейцев. Они убивали наших солдат прямо в строю. На моих глазах ночью смертник зарезал нескольких бойцов, шедших впереди меня. Мне чудом повезло, что диверсант не пристроился ко мне и я живым вернулся с войны, – рассказал Николай Мартынович. Демобилизовавшись после пяти лет службы, сержант Пукас устроился на Владивостокский хлебозавод бригадиром цеха, где выбивали мешки от мучной пыли. Наверное, он так бы и выписывал наряды и вел учет выбитым мешкам, если бы в 1949 году не получил повестку из военкомата. Военком предложил ему службу в милиции: либо в транспортной, либо в территориальной – на выбор. Бывший пулеметчик предпочел транспортную милицию. – Там железная дорога, порты – торговый и рыбный, значит, там интереснее, – справедливо решил Николай. Пассажиров будили саблями24-летнему сержанту транспортной милиции Николаю Пукасу доверили охранять исторический объект в краевом центре – железнодорожный вокзал. Конечно, не ему одному, а вместе с сотрудниками линейного отдела милиции станции Владивосток. За 36 лет работы на вокзале он узнал все его уголки-закутки, все его тайны. По словам Николая Мартыновича, вокзал – это живой организм, со своими привычками и проблемами. В том числе и с главной – воровством вещей у пассажиров. Когда сержант Пукас только делал первые шаги в правоохранительных органах, заявления о пропаже багажа поступали в отделение милиции каждый день. Тогда вокзал работал круглосуточно, и люди могли коротать ночь в зале ожидания. Наряд милиции ходил и следил, чтобы граждане не дремали. В начале 50-х годов прошлого века милиционеры носили сапоги со шпорами, в холодное время года – папахи и помимо табельного оружия были вооружены саблями. – На морозе металлический наконечник ножен накалялся, и мы прикладывали его к щеке спящего пассажира, чтобы он не проспал свой чемодан, – смеется ветеран. Наверное, это и в самом деле забавно, когда человеку за шиворот бросают кусок льда, скользкую лягушку или, как в нашем случае, будят промерзшей сталью. Хотя лично мне столь «тонкий» ментовский юмор непонятен. Тем не менее я смеюсь вместе с Николаем Мартыновичем. Положение гостя обязывает. – Мы знали по именам и в лицо всю местную шпану, всех женщин легкого поведения. Знали, кто на чем специализируется и даже кто чем болеет. И они нас тоже знали. Этих…теток тогда много собиралось на вокзале, а на привокзальной площади они вообще стояли толпой. Мы, конечно, пресекали их деятельность: приводили в дежурку, оформляли, ставили на учет, – вспоминает бывший милиционер. Вернусь из тюрьмы – убью! Помимо заурядной кражи вещей на территории железнодорожной станции Владивосток случались и серьезные преступления – грабежи, изнасилования и даже убийства. Зачастую подобные ЧП происходили на Брянских путях – так железнодорожники именуют отстойник вагонов, расположенный дальше ж/д вокзала, в сторону Эгершельда. Обычно в пригородных поездах работали банды по 3¬4 человека. Грабители примечали в вагоне спящего или пьяного пассажира, ехали с ним до отстойника и там раздевали, частенько догола. Иногда избивали до беспамятства. Преступников ловил уголовный розыск по наводке транспортной милиции. И весьма результативно. Однажды в линейное отделение поступила информация, что на станции Первая Речка систематически и в большом количестве пропадает груз из товарных вагонов: текстиль, мясные консервы и другое продовольствие. Оказалось, что злоумышленники вскрывали вагоны, когда те стояли в районе ледопункта. В 50-е годы еще не было вагонов-­рефрижераторов, и скоропортящиеся грузы охлаждали льдом. От ледопункта почти до озера Чан (Юность) под железной дорогой был проложен тоннель из труб почти в рост человека. О его существовании мало кто знал. В этот подземный ход можно было попасть через специальные люки.Опера спустились в тоннель и, пройдя несколько метров, наткнулись на 100 ящиков с тушенкой. Судя по всему, груз должны были скоро вывезти. Поджидать грабителей поручили сержанту Пукасу. – Дело было зимой. Мне дали бутылку водки для сугрева. Консервы, говорят, там есть, не пропадешь. Сидел в засаде три ночи! Пост покидал только засветло: по моим расчетам, среди белого дня грабители не рискнут вывозить ящики. И они, действительно, пришли на третью ночь. Трое мужчин запрыгнули в тоннель с фонарями, и я сразу узнал двоих из них. Это были осмотрщики вагонов с Первой Речки. Иной раз мы даже с ними выпивали по стопочке. Я тихонько прошел по тоннелю, вылез через другой люк, обошел кругом, и тут они начали вытаскивать ящики, чтобы грузить их на машину, – рассказывает Николай Мартынович. Когда старшина Пукас вышел из темноты и как ни в чем не бывало поздоровался с мужиками, назвав их по именам, грабители от неожиданности присели на ящики. Сразу сообразили, что бежать бесполезно. – Все, ребята, на этом дружба наша кончилась. Сейчас можете идти домой, а утром приходите в отделение, – приказал милиционер. На суде один из преступников пообещал отомстить старшине после освобождения из мест заключения. Но это была пустая бравада. Подобные угрозы Николай Мартынович слышал за годы службы не раз. Как-то пришлось ему задерживать демобилизованного моряка при попытке изнасилования молодой стрелочницы на блокпосту станции Первая Речка. Краснофлотец был сильнее и крупнее старшины. Ударив милиционера дверью, попытался бежать. Но Пукас его задержал, и насильник получил 15 лет лишения свободы. После оглашения приговора он пригрозил убить старшину. Но прошли десятилетия, и где теперь тот «бравый» морячок? То­то! А бывший старшина милиции Николай Пукас сидит напротив меня, пьет чай и с улыбкой вспоминает случаи из своей жизни. Погибали на посту…В 1956 году старшину Пукаса неожиданно откомандировали на полтора месяца в Хабаровск, в представительство авиакомпании «Аэрофлот». Отныне в его обязанности входило обеспечение безопасности пассажиров и экипажа самолета во время полета. Смена места работы была вынужденной. В июне 1954 года в Новосибирске бортмеханик Владимир Поляков из ревности попытался захватить самолет «Ил-­12», чтобы протаранить им окна квартиры, где, как он полагал, находилась его супруга с любовником. Попытка угона не удалась… но породила массу желающих покинуть страну развитого социализма по воздуху, без соответствующего на то разрешения. Можно сказать, что самолеты стали угонять из Советского Союза пачками. Правда, практически безуспешно. С 3 января 1973 года согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР угон самолета стал квалифицироваться как самостоятельный вид преступления, за которое предусмотрен расстрел. Военными совместно с КГБ был разработан секретный план «Набат», разрешавший сбивать угнанные авиалайнеры при угрозе нарушения ими государственной границы. Невзирая на находившихся на борту пассажиров и экипаж.Мало кто знает, что «Аэрофлот» был единственной авиакомпанией в Европе, где экипажу выдавалось личное оружие (обычно три пистолета Макарова на экипаж) с правом его применения в случае насилия, связанного с неподчинением. Кроме того, в салоне воздушного судна всегда находился вооруженный охранник под видом обычного пассажира. Согласно легенде его называли «проводник № 4». Одним из таких «проводников № 4» был сержант транспортной милиции Николай Пукас из Владивостока. Работа была интересной, почти все время в воздухе: переночевал в гостинице – и в путь. За полтора месяца он побывал едва ли не во всех городах Советского Союза. Правда, дальше аэропорта ему не разрешали удаляться. – Только в Москве был, наверное, раз десять. Даже в Якутии был. В основном летал на турбовинтовом «Ил­18». Был одет по гражданке, как рядовой пассажир, но под пиджаком – пистолет. Обычно я сидел в третьем ряду от кабины пилотов, около прохода. Это место никому не продавали. Моя нога всегда была чуть выставлена в проходе. Когда самолет пролетал над государственной границей, из кабины выходил второй пилот и, проходя мимо, наступал мне на ногу, как бы невзначай. Это был сигнал: «Будь начеку!», – вспоминает Николай Мартынович. Ему и здесь повезло, за время работы в авиакомпании «Аэрофлот» на борту опекаемых им самолетов не произошло ни одного ЧП. Хотя были случаи, когда «проводники № 4» погибали на посту. К примеру, 17 мая 1973 года была предпринята попытка угона в Китай самолета «Ту-­104», следовавшего рейсом Москва – Челябинск – Новосибирск – Иркутск – Чита. Во время полета сопровождавший рейс милиционер выстрелил в спину угонщику, но выстрел оказался несмертельный, и террорист успел привести в действие взрывное устройство. Самолет взорвался в воздухе, погиб 81 человек – экипаж и пассажиры.…Сегодня участнику Великой Отечественной войны Николаю Мартыновичу Пукасу 88 лет. Из них 36 лет он проработал в транспортной милиции. И нисколько об этом не жалеет.

Автор: Сергей КОЖИН