Кровавая дорога в космос
12 апреля – День космонавтики БЕЗ технического персонала, обслуживающего стартовые комплексы космодрома Байконур, ни одна ракета не поднялась бы в космос. И не было бы подвига Гагарина, Титова, Поповича, Терешковой, Комарова…
Эта история началась в 1959 году, когда выпускники минно-торпедного факультета Тихоокеанского высшего военно-морского училища имени адмирала С.О. Макарова готовились к океанским походам, но попали… на космодром Байконур. Ракета похожа на торпеду Лейтенант Станислав Губарев был в числе 75 молодых офицеров, направленных служить на сверхсекретный военный объект, расположенный в казахстанской степи. …Вопреки утверждению, что в послевоенные годы все мальчишки бредили небом, мечтая стать летчиками, как прославленные асы Второй мировой войны Иван Кожедуб, Александр Покрышкин или Алексей Маресьев, учащийся 34-й владивостокской школы Стас Губарев мечтал о море, о военных кораблях, о дальних странах и неведомых островах, о тельняшке и о черной офицерской форме с золотыми погонами и сверкающими пуговицами. Поэтому, получив аттестат о среднем образовании, он, не раздумывая, отнес заявление в ТОВВМУ с просьбой допустить его к вступительным экзаменам. Даже когда 4 октября 1957 года СССР запустил на околоземную орбиту первый искусственный спутник Земли, и «Союз нерушимый» получил титул «космической державы», наш герой, уже будучи курсантом третьего курса минно-торпедного факультета, не «заболел» космосом. Тем более, изучая начинку смертоносных торпед и мин, он, конечно, не догадывался, что пройдет совсем немного времени и его судьба сделает крутой финт, после того как ему вручат диплом, золотые погоны и офицерский кортик... На торжественное построение в честь очередного выпуска молодых лейтенантов во Владивосток из Москвы прилетел начальник Управления высших военно-морских учебных заведений адмирал Степан Кучеров. – Ракета похожа на торпеду, поэтому будете служить в ракетных войсках, – «обрадовал» столичный гость минеров-торпедистов. Но конкретное место будущей службы не огласил. Название космодрома Байконур было тогда государственной тайной. Надо отметить, что переориентация военно-морских офицеров на сугубо сухопутную службу не была спонтанной. В конце 50-х годов прошлого века еще не было такого понятия, как «звездные войны», но военная доктрина советского правительства под руководством Никиты Хрущева уже была нацелена на космос. Сокращая армию и военно¬морской флот, Никита Сергеевич резонно полагал, что только межконтинентальные баллистические ракеты смогут достать вероятного противника СССР, коим тогда были Соединенные Штаты, на другом континенте. Исходя из этого в Советском Союзе уделялось особое политическое и финансовое внимание развитию военно-космических сил. – Нам сказали, что на новом месте придется учиться. Возражений ни от кого не поступило. И мы поехали поднимать ракетные войска, весь курс, 75 человек. Мы тогда о космосе ничего не знали, кроме того, что где-то над нами летают советские спутники, – вспоминает капитан 3-го ранга в отставке Станислав Губарев. Как работает наша техника Прежде чем попасть на Байконур, офицеров¬дальневосточников привезли в городок Камышино, это в Волгоградской области, для формирования подразделений по обслуживанию космодрома. Здесь же молодым лейтенантам выдали подъемные. И еще строго предупредили, чтобы они никому не рассказывали о том, что увидят или услышат на космодроме. После чего с новоявленных ракетчиков взяли подписку о неразглашении... На Байконуре молодых офицеров расселили в бараках в городке Ленинске, расположенном в 50 километрах от космодрома, на закрытой и тщательно охраняемой территории площадью 7360 квадратных км. Рядовые бойцы, обслуживающие стартовые комплексы, жили в палатках прямо на космодроме. Бытовых условий ни у тех, ни у других никаких, коммунальные услуги на улице. Зато питание у ракетчиков было на убой. Рядовых и офицеров кормили по усиленным нормам, как летчиков¬испытателей. Наш герой вместе со своей женой Нелли Ивановной также поселился в Ленинске. Космодром и город связывала железная дорога, поезда туда и обратно ходили строго по расписанию. – У нас не было ни смыва, ни душа: город только строился. Но космонавты жили в гостинице, и у них все было хорошо, – рассказывает Станислав Григорьевич... Лейтенанта Губарева назначили начальником подготовки расчета центральной двигательной установки ракет. В его подчинении было 25 бойцов. На космодроме служили представители всех родов войск, исключая кавалерию. В шутку ракетчики называли себя «потешными войсками», хотя служба была у них далеко не шуточная и даже опасная. – Когда мы приехали на Байконур, нашу команду привезли на стартовую площадку, где нас встретил Сергей Павлович Королев. Он поздоровался с каждым из нас и сказал: «Смотрите, товарищи моряки, как работает наша техника». И в этот момент недалеко от нас стартовала ракета. Представляете, огромная сигара, высотой почти 35 метров, поднялась на высоту около 200 метров... и взорвалась. Она развалилась на части, которые полетели в разные стороны. Потом нас построили, и мы пошли собирать осколки и блоки, – рассказывает Станислав Григорьевич. Это был запуск межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, разработанной ЦКБ-1 под руководством Сергея Королева. Когда над головами рвануло, все присутствующие на стартовой площадке запрыгнули в окоп. Станислав оказался на плечах какого¬то полковника. В тот раз все обошлось без жертв. Гагарин мог полететь раньшеНесколько месяцев спустя Станислав Губарев стал очевидцем трагедии, случившейся на Байконуре. 24 октября 1960 года во время 30¬минутной подготовки к старту ракеты Р¬16 неожиданно сработал двигатель второй ступени. Огромный факел, вырвавшийся из сопла, в считанные секунды поглотил ракету и стартовые сооружения. Многометровая махина, начиненная горючим, переломилась и упала на стартовый стол. Расчет лейтенанта Губарева работал на другой стартовой площадке, впоследствии названной «гагаринской». Поэтому в море огня не попал. По словам Станислава Григорьевича, он и его бойцы видели, как десятки людей, объятых пламенем, кричали и корчились от дикой боли, умирая под объективами автоматических фотокамер, которые должны были увековечить победное торжество советской ракетной техники. И ничем не могли помочь своим товарищам. По официальным данным, при взрыве Р-16 погибли 17 представителей госкомиссии и 57 военнослужащих, в том числе и главнокомандующий ракетными войсками главный маршал артиллерии Митрофан Неделин. Позже на пепелище нашли его оплавленную Звезду Героя Советского Союза, депутатский значок и кусок ткани кителя. И все! В ноябре и декабре от ожогов и отравлений скончались еще 11 человек. Технический руководитель испытаний и главный конструктор ракеты Михаил Янгель не пострадал. Между тем, по неофициальным сведениям, только в момент взрыва ракеты сгорели заживо 200 человек. Согласно сообщениям советских СМИ маршал Неделин погиб в авиакатастрофе… За время службы на Байконуре Станислав Губарев наблюдал много стартов ракет разных систем, и не все они заканчивались благополучно. Ему доводилось видеть трупы собак, обезьян, мышей, которые погибали при неудачных стартах: с помощью животных человек прокладывал дорогу в космос. Но взрыв Р-16 он запомнил на всю жизнь. И еще крепкое рукопожатие генерального конструктора Сергея Королева. Кстати, из¬за гибели Р-16 был отложен старт ракеты-носителя «Восток» с первым человеком на борту. Мало кто сегодня знает, но изначально он был запланирован на декабрь 1960 года.Страшно, когда люди горятПо словам Станислава Губарева, за время службы на Байконуре ни с кем из звезд отечественной космонавтики ему встречаться не приходилось. Кроме Сергея Королева. Космонавты и члены правительства, приезжавшие на космодром перед очередным стартом, постоянно находились под охраной. – Мы даже не знали, для чего или для кого готовим очередную ракету. Мы видели, что идет усиленная подготовка к запуску ракеты с человеком. Мы это ощущали, но когда это произойдет и кто будет первым космонавтом, мы не знали. Все работы проходили в режиме строгой секретности. Что в прессе писали, тем мы и довольствовались, – говорит капитан 3-го ранга в отставке Станислав Губарев… На Байконуре лейтенант Губарев прослужил до конца 1960 года. Потом его, как опытного специалиста, перевели в Архангельскую область, на космодром Плесецк. Здесь тоже были стартовые площадки, но уже для боевых ракет, нацеленных на США и страны блока НАТО. Именно с космодрома Плесецк мог быть нанесен ядерный удар по Америке во время Карибского кризиса в 1963 году, когда мир был на грани Третьей мировой войны. Впрочем, это уже другая история…После Плесецка старший лейтенант Станислав Губарев уволился из вооруженных сил и попал в госпиталь из-за нервного срыва. Слишком часто на его глазах гибли сослуживцы, молодые парни, которым еще жить да жить. – Когда живые люди горят на твоих глазах, когда от попадания жидкого кислорода голова рассыпается, это страшно, – вздыхает ветеран ракетно-космических войск. Он признается, что от увиденного на космодроме едва не сошел с ума. Поправив здоровье, он прошел медицинскую комиссию, восстановился на службе и получил направление на Тихоокеанский флот, в войсковую часть № 3134, специализирующуюся на радиоразведке. Позже она будет переформирована в знаменитую 38-ю бригаду радиоразведки ТОФ... В марте нашему герою исполнилось 77 лет. В офицерской книжке капитана 3-го ранга Станислава Григорьевича Губарева есть запись «служил в ракетных войсках стратегического назначения с 1959 по 1961 год». Ни номера войсковой части, ни места службы: секретно. Из 75 молодых лейтенантов, выпускников ТОВВМУ им. адмирала Макарова, откомандированных служить на Байконур в 1959 году, на флот вернулось только 10 человек. Остальных краснофлотцев-дальневосточников судьба разбросала по городам и весям Советского Союза.
Автор: Сергей КОЖИН
