КТО? Кирилл!

Как уже сообщал «В», на днях во Владивостоке прошел круглый стол, посвященный проблемам уличного искусства, граффити и вандализма. Участие в обсуждении принимали люди самого разного возраста и социального статуса – от подростков, нервно реагирующих на слова «общество» и «ответственность», до убеленных сединами членов Союза художников. О том, как шло обсуждение и к каким выводам пришли собравшиеся, «В» расскажет в одном из следующих номеров. Пока же представляем вашему вниманию звезду круглого стола, легенду российского уличного искусства – Кирилла КТО.Социальный протест или голая коммерция?Для уличных художников он – гуру, звезда, авторитет, человек, которого уважают и чье мнение ценят. Во Владивостоке Кирилл – несмотря на более чем неблагоприятные погодные условия – создал роспись на стенах подземного перехода в районе остановки «Молодежная». С нее разговор и начался…– Во Владивостоке очень много стрит­-арта, – сказал Кирилл, – и уровень его намного выше, чем можно было бы ожидать. Много хороших работ. И то, что вы здесь называете вандализмом, на самом деле детская пакость. Настоящий вандализм – это когда не только электричку разрисовывают, но и стреляют в машиниста, который хочет это пресечь.В Москве у меня есть только один положительный опыт сотрудничества с властями – когда к нам обратились с просьбой закрасить тоннель. Собственно, денег на работу не дали. Но дали разрешение работать. В этом смысле Владивосток более передовой город, чем Москва. У вас художникам и на материалы деньги дают, и за работу платят. Закрашивали мы этот тоннель в стиле лоскутного одеяла. Эту же идею я взял за основу в работе на «Молодежной». Почему? Потому что переход – как и тоннель в Москве – был весь «затеган» (теги – рисунки в виде комбинации букв, которые так любят рисовать граффитчики. – Прим. авт.), а это всегда нужно учитывать, когда приступаете к ремонту или перекраске. Если теги нарисованы, значит, они и дальше там будут появляться, только уже на новой поверхности. Кстати, именно поэтому так часто говорят о вандализме, мол, мы покрасили, а тут сверху нарисовали. А нужно просто учитывать детали! Поэтому мы придумали такой рисунок, в который легко вписываются новые теги. Они там периодически появляются и закрашиваются другими. И у вас будут появляться, но тем и хорошо «лоскутное одеяло».Между прочим, во время работы в переходе, если ко мне подходили и спрашивали, я предлагал принять участие – нарисовать свой кусочек «одеяла». Но… Сегодня многие способны что­-то написать в Интернете, создать в программе картинку, даже сгенерировать слоган, но как только доходит до реальных дел, оказывается, что у кого-то спина болит, кто­-то занят и так далее. У людей сформирован чудовищно сильный иммунитет к объектам городской среды, это связано с агрессивной наружной рекламой в первую очередь и вообще с тем, что люди погружены в быт, в свои сложности. И многие работы граффити, кстати, даже не замечаются. Люди устали, находятся в апатии. Это нужно как-­то менять, поэтому многие мои послания посвящены им. Вот одно из них: «Обязательно все будет хорошо, но только если ты сделаешь для этого все и кое­-что еще». Все ждут, когда узбеки или таджики что­-то сделают, а сами сидят в Интернете.Лавочки для прохожихКирилл КТО – человек, как и большинство тех, кто точно определил свою жизненную позицию и философию, очень спокойный, взвешенный. Уже более двух лет он не имеет своей квартиры, предпочитая ночевки и кратковременное жилье у друзей и соратников, гостиницы или даже ночевки на улице; он раздал почти все добро – то есть такие дорогие нашему сердцу вещи. И на все имеет свой взгляд…– Я рисую с середины 90-х, вначале это были социальные граффити – послания, адресованные социуму. В какой­-то момент мне стало понятно, что рано или поздно города будут полностью завоеваны наружной рекламой, автомобилями, а также пустым бессодержательным граффити. И я стал с эим бороться. Многие рисунки, теги лишены и оригинальности, и содержания. Поэтому я сначала их менял, потом закрашивал. Иногда нет времени закрашивать, тогда я просто комментирую в довольно издевательском тоне. Но это как об стену горох. Мне кажется, сегодня граффити изживает себя.У граффити-авторов есть такой распространенный стереотип, будто бы они борются с системой. На самом деле это не так. Граффити­индустрия прекрасно сосуществует с капиталом, прекрасно взаимодействует с государственными организациями. Объемы продажи краски в России колоссальные, и это о многом говорит: на граффити делают деньги, это выгодно. Так что не нужно иллюзий. Чем еще я занимаюсь? Срезаю баннеры, потому что они уродуют облик Москвы, а я его люблю и горжусь своим городом. Заклеиваю зеркалами глаза звезд на афишах концертов. Особенно борюсь с виниловой рекламой – растяжками, баннерами. Кстати, из некоторых баннеров мы с друзьями шили сумки, очень крепкие получились. Маркирую те объекты, которые вредят внешнему облику города, к примеру вывески. Или камеры наружного наблюдения, установленные слишком низко и травмирующие людей. Два-три года назад стал задумываться о наглости автомобилистов. Я не люблю автомобили и по мере возможности борюсь с этим хамством. Сам же передвигаюсь на велосипеде или пешком. Многие борются с неправильно припаркованными, к примеру, автомобилями, царапая их ключом или еще как­-то. Автомобиль можно использовать, вышучивая, обыгрывая. Я использую их как стремянки для своих работ, заклеиваю значками со штраф-стоянки неправильно припаркованные авто. Вообще художники стрит-­арта, уличного искусства, могут, хотят и умеют сотрудничать с обществом. Постепенно вырастая из протеста, они начинают заниматься тем, что реально полезно людям. Вот простые примеры. В Москве есть группа, которая рисует на асфальте «зебры» в проблемных местах. Некоторые из таких «зебр», кстати, потом узаконивают и ставят соответствующие знаки. Вместе с ними мы делали лавочки и ставили в парках, где их нет.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ