Как актера из театра выгоняли...

80-й юбилейный сезон Приморский академический театр имени Горького начнет в сентябре, но, по большому счету, весь 2012 год проходит под знаком этого юбилея. И переживает его весь театр – от работников сцены до ведущих актеров. Картина юбилея складывается из множества историй. Вот мы и решили, как и в прошлом «Парке», задать несколько однотипных вопросов актерам театра имени Горького и посмотреть, как разные краски сольются в общую палитру, а из ответов вдруг возникнет общая история театра.Сегодня слово заслуженному артисту России Евгению Вейгелю. Это будет не совсем интервью, а что­-то вроде расширенного блиц-опроса. Итак…– Я стал актером, потому что…– Потому что мне нравилось. В детстве я посещал танцевальный коллектив, а потом узнал про народный театр «Бригантина» у нас в Находке, пошел туда. Понравилось. Правда, у меня был выбор, я всерьез увлекался спортом, играл в гандбол и мог пойти по этой стезе. Собственно, я и поступать­-то не сразу рискнул на актерский, сначала пошел на завод работать. А потом знакомая девочка, которая окончила музучилище и поехала поступать в Хабаровский институт культуры, позвала меня за компанию. Мол, Женька, поехали, там есть актерское. Я сдал все экзамены и поступил. А девочка передумала и уехала домой. Вот так. Два года отучился в Хабаровске, а потом без документов рванул во Владивосток в академию искусств, сдал два тура, а потом уж мой будущий педагог Герман Рогов вызвал меня и сказал: «Давай-ка за документами, только не опоздай на сочинение!». В Хабаровске, ясное дело, без восторга отнеслись к моему финту ушами. Но нашлись люди, которые меня поняли. Документы отдали, я вернулся во Владивосток.– Если не актер, то…– Спорт, может быть? Мне и в Хабаровске предлагали бросить институт и уехать в политех в Комсомольск-на-Амуре и играть за сборную вуза. Или археология. В школе я сильно этим увлекался, книжки собирал.– Я пережил это вместе с театром…– В театр имени Горького я пришел в 1986 году. И вместе с театром пережил 90-е годы. Ведь актерам тогда выжить было практически невозможно, что там во Владивостоке – в Москве знаменитые артисты сидели без работы, без копейки! А уж что творилось в провинции… И огромная заслуга Ефима Семеновича в том, что он сумел сохранить театр, актеров не растерять. И сколько он принял за это ругани, сколько хулы. Чего только о нем не писали, какие только статьи по театру не били прямой наводкой, и это за то, что мы нашли способ выжить. Да, мы были клоунами на шоу, но только на шоу! А в зрительном зале, на сцене царил театр! – Я ликовал по этому поводу вместе с театром…– Ликовал я… Когда в 1989 году мы выпустили «Биндюжника и Короля». Мы были крепкие, веселые, здоровые, и это была потрясающая премьера!Из столь же значимых для себя спектаклей назову еще «Самоубийцу», «Иванова»… Удивительный вообще спектакль – «Иванов». Такая редкая атмосфера в нем сложилась. Уж сколько лет мы его играем, а каждый раз за сценой, пока идет «Иванов», тишина. Каждый актер сосредоточен, вдумчив… Эта роль всегда во мне, вот ночью разбуди, я на 90 процентов текст вспомню.Очень люблю «№13, или Безумная ночь», обожаю, когда есть возможность подурачиться и похулиганить… Труднее прочих давалась роль в спектакле «Деревья умирают стоя». Режиссер впервые меня увидел на гастролях в Москве, в «Борисе Годунове», где я играл Пимена, у меня был такой характерный грим: седые волосы, борода… И он почему-то решил, что я лучше всех сыграю старика, в пьесе – дедушка героя, которого играл Сергей Миллер, а мы с ним почти ровесники. Младше своего героя я был лет на 40. И это было для меня тяжело, у меня был тяжелый грим, множество седых волос приклеивать приходилось, а я это терпеть не могу.– В моей гримерке обязательно…– Я в гримерку, в театр обязательно прихожу рано и сразу начинаю переодеваться, даже если до спектакля много времени. Друзья шутят: «О, Вейгель переоделся, значит, спектакль будет!».– Вот такой был случай…– А как же, было-было… Вот на гастролях в Большом Камне играли мы «С любимыми не расставайтесь». У меня же там роль характерная, я играю такого опустившегося человека, грим соответствующий, одежда… А выход у меня, если вы помните, из зала. И вот идет спектакль, скоро наша с Леной Саниной сцена, я иду из зала, поднимаюсь на сцену, сажусь рядом с Леной… И вдруг от дверей в зал отделяется билетер тамошний и начинает на меня шипеть: «А ну иди отсюда!». Я так тихонько ей ( я уже в роли же): «Да я сейчас, я только…» А она громче: «А ну иди, кому сказала!». И начинает выходить на сцену, чтобы стащить меня оттуда. Лена Санина – смотрю – уже плывет. Марина Волкова, она секретаря суда играет, пытается сказать билетеру, мол, не надо, мы сами, а та вся в осознании своей ответственности: «Что уж вы сами, счас я его быстро поганой метлой!». И идет на меня... В зале – тишина... Народ ничего понять не может. И Марина тихо так шепчет женщине: «Да это наш, актер, это по спектаклю так…» «Ваш?» – билетер вся обомлела, ахнула и эдак спиной со сцены, из зала вышла… И тут народ просто зарыдал. Мы не могли начать сцену минут пять. Между прочим, во время антракта эта женщина­-билетер была просто звезда местная, к ней чуть не очередь стояла с вопросом: «Ну ты же специально, тебе же сказали так сделать, да?»…Нечто похожее, кстати, было и во Владивостоке на спектакле «Шум за сценой», где у меня тоже выход из зала. Смотрю: на моем месте сидит пожилая, серьезного такого вида женщина. Я подошел, говорю, вы мое место заняли, пересядьте, пожалуйста. Она пересела, но стала на меня коситься. Раз посмотрела, два… Уже спектакль идет. А она наклоняется ко мне: «Покажите­ка ваш билет!». Я плечами пожимаю, пересаживаюсь на другой ряд, уже моя реплика… И как только я дал реплику из зала, то понял, что надо быстро идти на сцену, потому что эта женщина засучила рукава и готова была разобраться с нарушителем порядка! С тех пор, кстати, я попросил, чтобы мне выписали постоянный пропуск на это место на «Шум за сценой». Во избежание…– Я никогда не забуду эти гастроли...– Я не забуду ни одни гастроли! Ни одни! Помню, к примеру, первые свои, в Словакию, в 1989-м, с «Биндюжником и Королем». В маленьком городке Нитра под Братиславой шел фестиваль, и мы как приглашенные гости приехали. Зал небольшой, декорации не влезают, ехали целый день, устали, но спектакль был… До сих пор вспоминаем, как на одном дыхании он прошел! А гастроли в Японии первые? Разве это забудешь? Из голодного СССР в те магазины… А Америка? Да все гастроли – фантастика!– Пожелание театру…– Желаю, чтобы театр жил, процветал, радовал зрителей, ездил на гастроли! Театр без гастролей – болотце. Чтобы зритель к нам приходил и любил нас так же, как мы его. Себе же – ролей. Банально, но…Дорогие коллеги, у нас замечательная труппа! Это не красивые слова, это правда. Мы умеем тепло относиться друг к другу. По большому счету. Я всех люблю, и мне со всеми вами комфортно. Я знаю, что могу на каждого из вас положиться.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ