Упавшие с Сергиякова штаны посчитали спасением спектакля

80-й сезон Приморский академический театр имени Горького начнет в сентябре. Но, по большому счету, весь 2012 год проходит под знаком этого юбилея. И переживает его весь театр – от работников сцены до ведущих актеров. Картина юбилея складывается из множества историй. Вот мы и решили задать несколько одинаковых вопросов актерам театра Горького, дабы посмотреть, как разные краски сольются в общую палитру, а из ответов вдруг возникнет общая история театра. Итак, мы попросили продолжить фразы:Я стал актером потому, что…Если не актер, то…Я пережил это вместе с театром…Я ликовал по этому поводу вместе с театром…В моей гримерке обязательно…Вот такой был случай…Я никогда не забуду эти гастролиПожелание театруИ первым под «раздачу» попал народный артист России Владимир Сергияков.1. Я стал актером случайно. Здесь нет «потому что» – просто так сложилась жизнь. В первый раз попал в театр уже совсем взрослым, когда мне был 21 год и я служил в армии в Витебске. Наш полк дважды водили в театр, даже спектакли помню: «Трибунал» и «Однажды в новогоднюю ночь». На меня, надо сказать, эти культпоходы большого впечатления не произвели. А вот когда я уже приехал во Владивосток… Стал играть в Народном театре, побывал в институте искусств, атмосфера которого мне чрезвычайно понравилась. Это было нечто отличное от Политехнического института, где я пытался учиться, и от технического училища, которое я окончил в Тольятти. Люди другие – вот что меня сначала зацепило. Потом попал на спектакль «Неравный брак», где играли два великих мастера – Андрей Присяжнюк и Евгений Шальников. И вот это меня потрясло! Примерно тогда я и понял, что назад для меня дороги нет. 2. И если бы не актер, то и не знаю… Я ведь пробовал себя на разных поприщах. Когда приехал во Владивосток, работал на стройке и добрался до замбригадира. Может, и бригадиром стал бы, но вот… Сегодня в каком­-то смысле я применяю те знания и умения, что приобрел на стройке. И дома все делаю сам, и программу «Особенности национального ремонта» вел на телевидении. Меня воспитывал дед, отец умер рано. А дед был крестьянином и умел очень многое делать сам. А вот брат деда был оперным певцом. Но сгинул в 37-м… 3. Хороший вопрос. 90-е годы я пережил вместе с театром. Ох, не хочется вспоминать это время. Оно было тяжелым, не все театры выдержали. Но наш – сумел, выстоял. Были и пустые залы, и безденежье, и держалось все на ниточке. Ефим Семенович нашел идеальный для того времени выход – то самое шоу, за которое и его, и наш театр так ругали и пинали. А мы зарабатывали этим деньги – и благодаря этому театр выплыл! Я, конечно, пел мало, помню даже песню «Целый день стирает прачка…», но вел почти все шоу…4. Вместе со всем театром я ликовал, когда ему дали звание академического. Ведь это в первую очередь официальное признание того, что у театра есть своя школа! И в этом есть немного и моей заслуги, и каждого моего коллеги. Ликовал ли, когда мне присвоили звание народного? Не знаю, но событие было огромное, тем более что документы мне вручали в Кремле. Я играю Тевье-молочника в «Поминальной молитве» 12 лет. И никогда спектакль не идет по накатанной. Так что сегодня это не тот спектакль, который ставился более десяти лет назад. Он стал глубже и интереснее, пронзительнее. Кстати, у меня и «дочки» почти не менялись. Марина Волкова, Яна Мялк, Ольга Налитова, Елена Санина – после этого спектакля уже вечные мои дочки, наверное. Растут на моих глазах.5. В моей гримерке всегда есть Александр Славский. И это самый главный мой талисман (смеется). Мы вместе учились, вместе отдавали себя этому театру, многое пережили, а по сути – прожили жизнь. И вместе подошли к тому порогу, когда друг друга надо беречь. Для меня работа в театре, в академии искусств, в Приморском отделении СТД – это единое целое, которое называется «театральная жизнь».6. Ох, сколько этого было… Вот из недавнего. Репетируем спектакль. Репетиции шли трудно, настал прогон. Первый акт на прогоне прошел так себе. В финале второго акта выхожу – я играю отца – благословлять жениха и невесту: мол, счастья вам, дети, и руки так вверх поднимаю… И вдруг чувствую: что­-то не то. Глядь, а у меня упали штаны! Переодевался-то в темноте, костюм у меня на толщинку, обхвата не чувствую, штаны держались на помочах. И в спешке девочки­-костюмеры помочи надеть забыли. Упали, значит, штаны, я их суетливо поднимаю, стараюсь замять ситуацию. Прогон закончился, выходим обсуждать. Режиссер поднимает тоскливо глаза и говорит: «Володя, а вот этот трюк со штанами ты сам придумал, да?». И столько безнадеги в его голосе было, мол, совсем комедия не удалась, раз актеры стали штаны снимать для создания комизма.7. Первые гастроли в Японию. Это ж было самое начало 90-х… Попав впервые за границу, был потрясен и ошарашен. Знал, конечно, что мы в СССР живем не очень важно, но даже предположить не мог, что настолько плохо, настолько недостойно человека… Гастроли в Москву и Питер всегда ответственны и важны. Я с театром вообще немало поездил. Меня совершенно очаровала Украина, поразил Ташкент… Ведь гастроли – это не только встреча с коллегами и другим зрителем, это и открытие страны для самого себя, открытие мира.8. Желаю я вам, друзья-артисты, всегда удачи, всегда успехов и всегда хорошего зрителя, хороших с ним взаимоотношений. Театру в целом желаю одного: иметь своего зрителя! И если надо – накормлю на юбилей весь театр!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ