Твоя – плати, моя – паркуй

Один день пребывания авто на незаконной парковке обходится автовладельцам Владивостока в 70-80 рублей. Цена вполне подъемная. Единственный минус – гарантий, что с вашей машиной ничего не случится, никто не даст. Охранники – сплошь иностранцы, выходцы из Средней Азии.Мало кто из них готов представить свой паспорт, зато почти у каждого припасена жалостливая история из жизни. Скорее всего, именно ее вы и услышите в ответ на вопрос, куда делся ваш автомобиль. Как в популярной программе «Наша Раша». «Я спрашиваю, где автомобиль?» – спросите. «Где, начальника…» – многозначительно ответит охранник. Итак, первый адрес полицейской проверки – парковка на Нерчинской, у магазина, что выше СИЗО. Проезд заставлен машинами с обеих сторон. Авто стоят вплотную к витрине – мышь не проскочит. Водители, желающие проехать во дворы, должны пробираться по узенькой тропе меж двух рядов автомашин, как по горному серпантину. Движение влево, движение вправо – и ненароком кого-нибудь зацепишь. На небольшой площадке у входа в магазин стоит древняя разбитая «Тойота» на спущенных колесах. Внутри теплые вещи, телевизор, какие­-то инструменты, термос, пластиковая посуда и куча хлама. Используется как сторожка. На машине есть госномера. К нам подходит охранник-узбек. Сообщает, что ночная парковка стоит 80 рублей. Сотрудник ИАЗ УМВД по Владивостоку показывает удостоверение и просит представить документы. Русский язык у узбека начинает дико хромать – то ли от волнения, то ли от воспаления хитрости. Мигранты, по словам стражей порядка, быстро забывают русский, когда дело касается проверок. Стараются избежать административных протоколов. Чем больше протоколов, тем меньше у них шансов войти в квоту рабочих мигрантов. Копия паспорта обнаружилась в опорном пункте полиции. На вопрос, почему не сказал о ней сразу, Шухрат только развел руками. Русский магическим образом улучшился. Только появилось какое-­то армейское арго. На вопросы отвечал «есть, товарищ старшина» и «так точно». Оказалось, перед тем, как мигрировать в Россию, Шухрат служил старшим лейтенантом в Самарканде. Во Владивосток переехал девять лет назад. Здесь у него жена и двое детей. Старший ходит в местную школу. Дело закончилось написанием двух протоколов: за незаконную организацию парковки и за разбитый автомобиль. Итого: от одной до трех тысяч рублей штрафа. Шухрат облегченно вздыхает. Следующий адрес – большая парковка на Народном проспекте. Участок огражден забором из листового железа. Въезд через ворота. У ворот с одной стороны будка охранника, с другой – вышка. Последняя представляет собой маленький и грязный офис с низким потолком. Больше похож на какие­-то сени в деревенской избе. За окошком конторка. За ней сидит однорукий работник парковки по имени Юсуф – выдает жетончики и собирает деньги. Цена – 70 рублей. В углу куча грязной одежды и одеял. Очевидно, на них спят. По документам здесь должна быть стройка. По факту – незаконная парковка почти на 150 машин. Свободных мест практически нет. Юсуф настаивает на том, что здесь идет стройка. Против него говорят прайсы на стенах, жетончики на гвоздиках и здравый смысл. Упираться нет смысла. Второй охранник хмуро молчит. Русский язык забыл, хотя минуту назад нормально общался. Зато разговорился Юсуф. Признался, что ничего уже в жизни не боится. Даже полицейских. Руку потерял в Киргизии во время локального конфликта. Женат, есть сын. Парня, конечно, жалко, но административный протокол составили. Парковка на Народном проспекте зарабатывает по приблизительным подсчетам 300 тысяч в месяц. Охранникам из этой суммы достается крохотная часть. Они мигранты. С ними проще. Много не просят. В случае чего – в трудовую инспекцию не побегут. И деться им некуда. Разве только вернуться на родину, но этого они не хотят больше всего. Потому что там у них нищета и бардак. А у нас здесь пока еще нет.

Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ «Владивосток»