Арсеньев и Семь Грехов

ПУТЕШЕСТВУЯ по Дальнему Востоку, В.К. Арсеньев бывал в самых разных его местах, в том числе на реке Бире, но предположить, что когда-то здесь будут компактно проживать евреи… Наверное, это показалось бы ему фантастикой, причем ненаучной. Зато на Бире он нашел племя ламаков, почему-то говоривших по-удэгейски.По льду БирыВпервые в тех местностях, которые позже вошли в состав ЕАО, В.К. Арсеньев побывал ровно 100 лет тому назад. В январе 1912 года Переселенческое управление откомандировало его в распоряжение приамурского генерал­губернатора Н.Л. Гондатти в качестве чиновника по особым поручениям. Через месяц, в конце февраля 1912 года, Арсеньев совершил первую поездку в новой должности для инспекции «состояния рабочего вопроса на Бирских угольных копях». Эта мини-экспедиция, пролегавшая в основном по руслам замерзших рек, длилась всего десять дней. Тем не менее Арсеньев не только собрал большое количество сведений, в том числе статистических, географических, этнографических, археологических, но и выступил в Хабаровске с докладом.Газета «Приамурские ведомости» в номере от 10 марта 1912 года писала: «8 марта на общественном собрании В.К. Арсеньев сделал очень интересное и содержательное сообщение о реке Бире, об угольных копях и части строящейся в этом районе Амурской железной дороги. Сообщение сопровождалось демонстрированием массы диапозитивов и дополнялось подробными картинами... Тема сообщения вызвала большой интерес, зал собрания был полон...»Газета опубликовала доклад В.К. Арсеньева в двух номерах. Вот впечатления о нижнем течении Биры: «Когда едешь по реке и пробуешь ориентироваться по солнцу, то замечаешь, что солнце бывает по несколько раз в день то впереди перед лицом, то сзади за спиной, то с одной стороны, то с другой... Зимой при езде по льду реки на лошадях миновать эти извилины, т.е. сокращать их берегом, не представляется возможным, потому что берега хоть и невысоки, но очень обрывисты». Еще любопытные сведения: «…Река разбивается на 15 проток, которые образуют в этом месте настоящий лабиринт. «Здесь сильный разбой», – говорят казаки и называют протоки эти Семь Грехов. И выше Семи Грехов, и ниже их река снова принимает вид одного русла, но после сопки Тихонькой (место нынешнего Биробиджана. – Прим.авт.) начинают все чаще и чаще встречаться перекаты». Ни лесов, ни зверейНесмотря на зимнее время, Арсеньев описал флору: «Более чем на сотню верст расстилаются широкие равнины – это топкие, болотистые низины, покрытые травяною и древесною растительностью, имеющей чахлый и болезненный вид. Тощие березники и мелкие осинники чередуются с низкорослым, корявым дубняком. По мере углубления внутрь страны вверх по Бире замечаешь, что чахлое редколесье начинает заменяться сплошными лиственными лесами, состоящими из белой и даурской березы, тополя, ясеня, черемухи, осины, вяза, клена и лиственницы. Хвойные деревья одиночными экземплярами подходят к реке, начиная от сопки Тихонькой, а дальше участки лиственного леса с большим процентом содержания лиственницы чередуются с участками смешанного леса».Понятно, что в таких местах и зверья было мало: «Нам совершенно не попадалось никаких следов животных. Не было даже и птиц; мы ни разу не видели ни ястребов, ни соек, ни рябчика, ни тетерева. Являлось впечатление полнейшей пустыни: точно все вымерло. По словам казаков, еще лет 5 тому назад здесь было много всякой дичи, много изюбрей и диких коз. В кедровых лесах всегда держались кабаны и медведи, а лосей они били по ту сторону реки Ин... Казаки рассказывали, что ежегодно с наступлением холодов в их местах всегда появлялось много диких коз; коза выходит на равнины, где она себе всегда в изобилии находит подножный корм. И здесь, как и на р. Уссури, казаки и инородцы, заметив места, где коза постоянно совершала свои переходы, били их палками во множестве». Тем не менее люди тут жили и в древние времена, что выяснил В.К. Арсеньев, успев произвести археологическую разведку. Он осмотрел одно из древних укреплений, которое находилось на правом берегу Биры, в 14 верстах от казачьего хутора Надеждинского. Описание ученого выглядит так: «Укрепление представляет собой круглую площадку в 9 саж. в диаметре правильной формы. Посредине площадки 2 широкие, но неглубокие ямы – видимо, места жилищ. Круглая площадка окружена тремя рядами концентрических валов и рвов – вероятно, это был сторожевой пост. По словам казаков, другое большое укрепление находится несколько выше по реке Бире на левом ее берегу, около Красного Яра, затем два городища они видели на р. Икур и на р. Ин».Нам здесь жить?О местном населении докладчик был такого мнения: «Встречаемые на пути деревни Русская Поляна из 13 дворов, Волочаево из 50 дворов, имеющие за собою всего только пятилетнюю давность, производят впечатление старых деревушек, развалившихся от времени. Невольно бросается в глаза, до какой степени наши поселенцы небрежно строят свои постройки. Многие дома уже покривились; крестьяне делают их не из бревен, а из тонких плах и обмазывают их глиной. Такая постройка не спасает крестьян зимой от холода, а потому поселенцы обкладывают стены своих домов навозом, сеном и землею… Крестьяне затыкают дыры в окнах рогожами, тряпками и порожними мешками... Является впечатление, будто здесь была война, чума или другое какое­нибудь несчастье». От казаков В.К. Арсеньев узнал о неких ламаках, неизвестных науке. Он выяснил, что летом они занимаются рыболовством, а зимой охотой, что их очень мало, живут они в юртах, сделанных из коры, и носят две косы, обмотанные красными шнурками с бисером. Судя по описаниям, они были похожи на удэгейцев Уссурийского края. В районе Семи Грехов была найдена их заброшенная юрта, а затем Арсеньев встретил трех ламаков и завел с ними разговор на языке удэге. Оказалось, что это действительно были удэгейцы из приморского рода ламунка – вот откуда взялись ламаки! Их предки жили раньше на Хоре, но уже давно перекочевали оттуда на Биру. Они переняли много слов у якутов и тунгусов; язык их изменился, и ламаки уже с трудом могли понимать своих сородичей из бассейна Уссури. В.К. Арсеньев в своем докладе уделил внимание строящейся в то время Амурской железной дороге и подробно описал Бирские угольные копи, находящиеся в 160 верстах от Амура (сейчас – район станции Бира). По его мнению, «ввиду отсутствия угля между Хабаровском и Благовещенском значение бирского угля огромное – стратегическое». Он приводил следующие аргументы: уголь найден «в тылу армии», бирское месторождение является единственной каменноугольной базой для военного флота и вообще для нужд судоходства на Амуре, уголь нужен также Амурской железной дороге и городу Хабаровску. Управлял тогда Бирскими копями инженер Марков с тремя помощниками. Среди рабочих было семь казаков, десять татар и еще сотня – приезжих из России, на копях трудились также китайцы и корейцы (евреев, судя по всему, не было).«Еврейский вопрос» АрсеньеваИнтересно, что с жестко поставленным перед ним «еврейским вопросом» В.К. Арсеньев столкнулся через 14 лет примерно в тех же местах. В октябре 1926 года ему пришлось писать объяснительную записку в Хабаровское представительство ОГПУ, отвечая на вопросы следователя, получившего донос на ученого. В.К. Арсеньев в связи с этим вспоминал больницу села Торгон на Амуре, где он находился в одной комнате с неким студентом Петровским: «Разговор, который мы вели урывками между делом, не выходил из плоскости нашей общей профессии «народоведения»... Я не вел дневника нашему разговору... поэтому я не помню всех деталей, помню лишь некоторые моменты, которые и излагаю ниже». И далее – о евреях, явно оправдываясь: «Был один разговор о еврейской народности… При царском правительстве евреи допускались в школы лишь в размере 5%. И в то время как отец¬еврей говорил сыну: «Зубри хорошенько, иначе ты не войдешь в 5%», русская мать говорила своему мальчику: «Ну не плачь, ступай погулять – ничего, отец сходит, директора попросит!». С течением времени получился отбор людей настойчивых, энергичных, дельных, привыкших прокладывать себе дорогу среди бурелома. У евреев сильно развито чувство взаимной поддержки, внимания к интересам другого еврея – явления, достойные уважения и подражания… Лично я как этнограф отношусь ко всем народностям с одинаковым вниманием и интересом. Издавна среди евреев я имею близких друзей…» Далее В.К. Арсеньев перечислял несколько фамилий, пытаясь, видимо, таким образом доказать свое лояльное отношение к этой национальности. Интересно, что бы он сказал, узнав, что еще через несколько лет в места, производящие «впечатление полнейшей пустыни», начнут прибывать евреи, чтобы заселить их и по возможности даже цивилизовать? Что в целом, надо сказать, удалось – по сравнению с вековой давностью, конечно. Теперь в ЕАО и рудники есть, и поля, и фермы, и заводы с фабриками, и даже заповедные места. К слову, в конце февраля в городе Биробиджане будут торжественно отмечать 100¬летие с момента «еврейской» экспедиции В.К. Арсеньева, считая это важным событием для области.

Автор: Иван ЕГОРЧЕВ