Львиная доля

Есть категория артистов, которые звездами себя не считают, но волею судьбы и личных качеств навсегда останутся в памяти. В декабре отмечает 80-летие всенародно любимый актер Лев Константинович Дуров. В последнее время его редко можно увидеть в телевизоре, но он никуда не пропал для театрального зрителя. Вот уже 45 лет большую часть своего времени Дуров проводит в театре на Малой Бронной. Для каждого человека, который родился в СССР, имя Дурова связано с лучшими советскими фильмами. Когда слышишь голос Дурова, представляешь Шарика из Простоквашино. Когда видишь Дурова, вспоминаешь капитана мушкетеров Де Тревиля, агента Клауса из «Семнадцати мгновений весны» и Сан-Саныча из «Не бойся, я с тобой!» Циркач благородных кровейЛев Дуров – потомок древнего дворянского рода и знаменитой цирковой династии Дуровых. Молодой Лева с детства замечал в себе задатки клоуна, но выбрал «более легкую», по его мнению, профессию: «На сто великих драматических актеров приходится не больше пяти знаменитых клоунов». С великим Юрием Никулиным Дуров познакомился в цирке, когда тот начинал еще не клоуном, а подставным – как бы обычным зрителем, которого вытаскивали на сцену. Никулина сажали задом наперед на лошадь, на которой он якобы не умел ездить. Он в панике хватался за хвост, потом падал с бегущей лошади, долго вынимал опилки изо рта… Его жена Татьяна выходила на сцену с продуктовой авоськой в руках и говорила мужу: «Жуй-жуй, это из лошади». – У зрителей была истерика! – вспоминает Дуров. – Люди хрюкали от смеха. Вскоре этот номер пришлось ставить в конце, потому что разваливалась вся цирковая программа.В перерывах между съемками фильма «Ко мне, Мухтар» Дуров с Никулиным прятались от 30-градусного мороза в строящемся доме без отопления. Чтобы хоть как-то согреться, вся съемочная группа вместе с собаками набилась в одну маленькую комнату. От зверского холода наступало отчаяние, еще одна секунда – начнется бунт и сорвутся съемки. – В этот момент из угла доносится тихий голос Никулина: «Сейчас заслуженный артист Семушкин в цирке репетирует новый номер». И он произносит это так, что собаки перестают скулить и наступает гробовая тишина. А Никулин продолжает: «Он хлопает бичом – и на манеж выползают восемь гигантских черепах. Он снова хлопает бичом – черепахи делают круг. Он снова хлопает бичом – и черепахи встают на задние лапы…». После долгой паузы Никулин добавляет: «Номер идет восемь часов». Раздается дикий смех, тут заходит режиссер – и все мы, веселые, идем сниматься. Вот что значит настоящий клоун… Дуров вспоминает, как однажды он вместе с Никулиным ездил на прием к большому чиновнику. – Он мне говорит: «Мальчик, ты свободен? Нужно помочь с пенсией одному цирковому старику и с квартирой для цирковой семьи. Поехали со мной». Приезжаем, а у начальника в этот момент совещание, в приемной полно народу. Мы входим в кабинет и видим такую картину: с одной стороны сидят мужчины в черных костюмах, с другой – женщины, все в голубого цвета платьях, с янтарными брошами и одинаковыми прическами. За столом сидит человек и кричит на них. Заходит Никулин и с порога рассказывает два неприличных анекдота. Начальник начинает похрюкивать от смеха, подчиненные принимаются ему подыгрывать. Тут Никулин подсовывает ему бумаги и просит подписать. Тот спрашивает: «А что это?» – «Да ладно, потом разберемся – подписывай», – отвечает Юрий Владимирович и рассказывает еще один анекдот. Начальник подписал… Для других Никулин мог идти на все что угодно, а для себя – нет. Впрочем, как и я... «Кровавая ночь»В 23 года выпускник Школы-студии МХАТ Лев Дуров приходит в Центральный детский театр, где знакомится с Анатолием Эфросом, которого вскоре станет называть Пушкиным в режиссуре. Через десять лет они вместе переходят работать в театр имени Ленинского комсомола – легендарный Ленком. Через четыре года Эфрос ставит «Три сестры», после чего его снимают с должности главного режиссера с формулировкой «За неправильное формирование репертуара». После того как уволили Эфроса, 20 актеров Ленкома подали заявления об увольнении. Вскоре Эфроса перевели в театр на Малой Бронной и пообещали: если тот поставит хороший спектакль, станет главным режиссером. Он поставил. Главным режиссером его так и не сделали, но разрешили пригласить в театр десять актеров. – Нам предстояла трудная, я бы сказал, кровавая ночь, – вспоминает Дуров. – Из 20 уволившихся из Ленкома актеров нужно было выбрать десять. Обсуждался каждый человек. Были даже слезы… Так я попал на Малую Бронную… Ни дня без съемокРассказывают, что однажды Дуров общался с журналистами – они спрашивали его о ролях, в которых он сейчас снимается. Мимо проходил актер Валентин Смирницкий и заметил мимоходом: «Вы его лучше спросите, в каких фильмах он не снимается»… – Так получалось, что я часто снимался в кино, – соглашается Лев Константинович. – Провалов я не припомню. Были, конечно, и проходные роли. Но у нас в профессии так: раз откажешься, два откажешься, а на третий раз уже не позовут…Из своих работ в кино Дурову дороже всех роль Павла Пинегина в фильме «Прощание» по книге Валентина Распутина. Фильм начинала снимать Лариса Шепитько, но она погибла в аварии вместе со съемочной группой. Фильм снимал заново ее муж – режиссер Элем Климов…Отдушина советского киноКак члену Российской академии кинематографии Льву Дурову регулярно присылают свежие отечественные фильмы, которые он просматривает дома. – Могу сказать, что из 12 фильмов, которые я недавно просмотрел, четыре-пять хороших, а это очень неплохо. Говорят, что кино меняется, но на самом деле меняется время: появляются другие вкусы, и рождается нечто новое. Но почему все до сих пор смотрят советское кино? Потому что при всей наивности этих картин там изначально было заложено добро. Хотя мы сами часто иронизировали над нашими героями во время съемок… Был у нас такой спектакль – «Брат Алеша», где у меня, как я считаю, одна из лучших театральных ролей. После спектакля за кулисы зашел очень мрачный Сергей Бондарчук. Я спросил у него: «Что, не понравился спектакль?» Он говорит: «Нет, спектакль гениальный, и играете вы потрясающе… Но, братцы, так же нельзя: вы засаживаете нож – и не вынимаете. Выньте хоть на секунду – дайте же вздохнуть!» Я тогда подумал, что все мы живем в напряженном ожидании чего-то нехорошего. А человек должен жить в гармонии. Поэтому советское кино почти как индийское – сказка о другой жизни… Предательства не прощаетЗа свою преподавательскую деятельность Дуров выпустил всего один курс в Школе-студии МХАТ – на большее у артиста не хватило ни времени, ни сил.– Это оказалось очень трудным занятием. Я спрашивал у других студентов: сколько раз за год к вам приходил мастер? Отвечают: «Ну, он был, когда мы поступали, затем на одном из семестров смотрел самостоятельно отрывки из спектаклей. И еще был на защите дипломных работ. Ну да – раза четыре был». Я же приходил к своим студентам почти каждый день. А в это время я еще снимался в кино и репетировал в театре… Курс у меня получился очень хороший: два выпускника работают во МХАТе, один – уже со званием. У меня в театре работали трое, остались двое. Я уволил любимую ученицу за предательство: она начала симулировать болезнь перед премьерой спектакля, и мне пришлось срочно вводить другую актрису. Этого я ей не простил – хотя все думали, что Дуров покричит-покричит и успокоится. А я попросил ее написать заявление об уходе, потому что в таких делах я непреклонен. Мстительная бездарностьВ запасе Льва Дурова еще остались роли, которые он хотел бы сыграть. Но он их не называет. Потому что считает, что не нужно рассказывать заранее о своих будущих ролях. Актеру с природной харизмой блестяще удавалось сыграть и злодеев. Все мы помним гестаповского агента Клауса в «Семнадцати мгновениях весны». – У меня часто спрашивают: а почему вас в «Семнадцати мгновениях» так рано убили? Вы так хорошо играли. А я отвечаю: а сколько я бы еще наделал зла? Я был мразью, доносчиком и провокатором – очень отрицательным персонажем. Я долго изучал его характер, читал сценарий и уцепился за один момент. Штирлиц спрашивает Клауса: «А вы не пробовали писать?» У Юлиана Семенова Клаус отвечает: «Нет». Я предложил сделать заметную паузу и неуверенно ответить «нет», чтобы зрителю стало понятно: что-то здесь не так. Он пытался писать, но у него не получилось. И тогда родился комплекс: «Вы меня не признали, я бездарный – ну, вы у меня получите!» И начинает всем мстить. Среди нас немало таких людей. В каждой труппе есть актеры, которые считают, что им недоплатили, их не оценили, они отравляют жизнь себе и всем окружающим. «Не бойся, я с тобой»– Есть такое понятие «амплуа» – это трезвое ощущение себя в труппе, – говорит Лев Дуров. – Станиславский его не признавал. Я Гамлета играть не смогу, а могильщика смогу. Это мое. Но я должен сыграть могильщика так, чтобы Иннокентий Михайлович Смоктуновский посмотрел и сказал: «Я могильщика играть не смогу – его пусть Левка играет, а я буду Гамлета играть»… Дуров недавно вернулся в Москву со съемок продолжения фильма «Не бойся, я с тобой!» – В первом фильме я был непобедимым каратистом, защитником всех вдов и сирот. Теперь у меня будет 50 учеников. Мой ученик по фильму Эдгард Запашный должен был запустить тигра, чтобы я стоял с ним в обнимку. Но тигр на съемочной площадке занервничал, и Юлий Гусман, режиссер, эту сцену категорически запретил. Гусман очень требовательный на съемках. Он, если нужно, актерам сам брови и усы подстригает. Меня же он называет «мальчик», несмотря на то что я его намного старше. Он мне говорит: «Мальчик, значит, так: ты вбегаешь на самую вершину горы, кричишь: «Эй!» Затем прыгаешь на лошадь и скачешь…». На съемках продолжения собралась та же компания, что и тогда. Полад Бюль-Бюль оглы – несмотря на то что он сейчас посол Азербайджана в России – жил в горах вместе со всеми, снимался, дрался... Баку мне очень понравился...Радоваться переменамГлавной чертой своего характера, которая помогает ему жить и творить, Дуров считает неравнодушие ко всему. – Многих людей всегда что-то раздражает, например погода. Я начинаю вмешиваться: вы вчера ныли, что было жарко, теперь ноете, что идет дождь, завтра – что пойдет снег. Переменам нужно радоваться! За стеной у соседей кричит ребенок – радуйтесь, что он не глухонемой! И что вы не глухой и все это слышите. В жизни столько поводов для радости – не надо только отравлять ее ни себе, ни другим…

Автор: ИА "Столица"