Столицу отстояли - за ценой не постояли...

Памятная, поистине судьбоносная дата. Ровно 70 лет назад, 5-6 декабря 1941 года, в ходе оборонительных боев под Москвой советские войска перешли в контрнаступление, ставшее поворотным в Великой Отечественной войне. Впервые за более чем два года Второй мировой войны германский агрессор получил по-настоящему сокрушительный отпор. Битве за столицу сегодня посвящено множество книг, создан не один десяток фильмов. Не бывает года, чтобы не появилось новое исследование, посвященное эпохальному событию. Стали доступны и активно переводятся на русский язык труды западных специалистов, в том числе и германских. Словом, интерес к историческому сражению не угасает. И, тем не менее, не все еще белые пятна стерты, не все выяснено, уточнено.Важную, если не сказать больше, роль в обороне Москвы сыграли воины­-дальневосточники. В самый критический момент, когда враг уже стоял у стен Белокаменной, в ряды защитников влились дивизии, спешно переброшенные из Приморья, Хабаровского края и Амурской области.Между тем подавляющее большинство исторических источников, в том числе и официальных, ограничиваются лишь констатацией данного факта. Далеко не всегда указываются номера частей, их профиль, географическая привязка, также не называется и командный состав. Бывают, правда, исключения – например, книга «Краснознаменный Дальневосточный военный округ». Но со времени ее выхода миновало более 30 лет, труд стал библиографической редкостью, да и сочинялся исключительно в свете руководящей и направляющей роли КПСС…Сталин положился на дальневосточный резервДля начала несколько слов общего порядка. В сентябре 1941 года основные силы Красной армии на западном направлении оказались окруженными в районе Вязьмы. Было очевидно, что в случае их разгрома Москва окажется беззащитной. Верховное главнокомандование наряду с мерами по формированию новых соединений приняло решение стягивать откуда только можно наиболее боеспособные части.Командующий Дальневосточным фронтом генерал армии Апанасенко получил приказ: экстренным порядком направить под Москву семь дивизий. Именно семь, а не восемь, как это сплошь и рядом указывается в исторической литературе.Дело в том, что несколько ранее – в июле 1941 года на запад из состава войск Дальневосточного фронта были отправлены пять дивизий. Четыре – на оборону Ленинграда, еще одна – 107я стрелковая под командованием полковника Петра Домрачева – вступила в бой на дальних подступах к Москве.Когда кольцо под Вязьмой стало сжиматься и расчеты вызволить из окружения для обороны Москвы хотя бы одну армию (всего в окружении оказалось более десяти армейских соединений) оказались тщетными, все надежды были на дальневосточный резерв.С сентября по первую половину ноября по Транссибу примчали семь дивизий: 112я и 58я танковые Гетмана и Котлярова и пять стрелковых 32я Полосухина, 78я Белобородова, 413я Терешкова, 415я Гладышева и 239я Мартиросяна. Вместе с уже воевавшей здесь 107й дивизией Домрачева они и составили этот самый дальневосточный боевой кулак из восьми дивизий.Следует также сказать, что широко распространенная версия, что Сталин получил возможность задействовать дальневосточные части, положившись на сообщение Рихарда Зорге, передавшего в центр, что Япония не собирается нападать на Советский Союз, сегодня нуждается в серьезной корректировке. И не только потому, что поверил Зорге, – сдай Москву, японцы, скорее всего, напали бы. Просто, как справедливо указывал еще в начале 90х годов выдающийся советский разведчик Павел Судоплатов, Сталин решился на изъятие «неприкосновенного» дальневосточного резерва в силу того, что у него после Вязьмы просто-напросто не было по-настоящему боеспособных частей.Бой на Бородинском полеВсе восемь дивизий были выдвинуты на самые сложные участки, прежде всего на Можайское и Волоколамское направления. В районе Можайска оборону держала 32я Хасанская стрелковая дивизия под командованием полковника Виктора Полосухина. Это о Можайском направлении докладывал после вяземской катастрофы Жуков Сталину как о самом критическом: «Стягивайте на Можайск все, что можно, иначе в любой момент бронетанковые части вермахта появятся у Москвы…»В нашем городе живет человек, о котором можно сказать, что он из легенды. Валентин Адамюк радист-разведчик той самой 32й дивизии, участник боев с 12 по 18 октября, в которые, по сути, решалась судьба Москвы. Удостоен ордена Красной Звезды, других боевых наград. Ветерану идет уже 93й год, дают себя знать фронтовые раны, но память удивительная – помнит все до мельчайших подробностей. Целую неделю, рассказывает Валентин Михайлович, превосходящие моторизованные силы немцев вели наступление. Нам пришлось принять бой на Бородинском поле – том самом, на котором в 1812м русские воины бились с Наполеоном. Незадолго до боя наш комдив Виктор Иванович посетил мемориальный музей «Бородино» и в книге посетителей оставил краткую, но выразительную запись: «Пришел на Бородинское поле Родину защищать». Шесть суток воины Полосухина сдерживали яростные непрерывные атаки. На поле осталось больше половины бойцов и командиров, но дивизия не отступила. За это время командование фронта и 5й армии, в состав которой входила дивизия, сумели подвести резервы и начать подготовку к отражению дальнейших ударов.На Волоколамском направлении сражалась дивизия Белобородова. Этому участку придавалось столь важное значение, что лично сам командующий фронтом генерал армии Жуков по указанию Сталина выезжал непосредственно в расположение дивизии и постоянно докладывал Верховному о положении дел у Белобородова.Исследователь Сергей Михеенков, посвятивший изучению Московской битвы не один год, смог раскопать сверхсекретный доклад Жукова Сталину, в котором командующий Западным фронтом докладывал, что «за декабрь и 15 дней января Западный фронт потерял убитыми 55166 человек, ранеными и больными 221040 человек, а всего за 45 дней напряженных боев фронт потерял 276206 человек…» Попутно заметим, что все без исключения дальневосточные соединения потеряли более половины списочного состава. Такой вот ценой досталась победа у стен Белокаменной.Сочтемся славою, ведь мы свои же люди?..Вклад дивизий Полосухина и Белобородова оценивается в самых превосходных степенях. Бывший командующий Западным фронтом Маршал Советского Союза Г. Жуков после войны в своих мемуарах, давая высокую оценку подвигу воинов 32й дивизии, подчеркивал, что она сражалась упорно на бородинских позициях, непоколебимым оставалось мужество ее бойцов, которые приумножили славу своих доблестных предков – героев 1812 года, отбивая сильные атаки фашистских танков и пехоты. «Части 32й дивизии, писал Георгий Константинович, истекали кровью, но все же при поддержке 18й, 19й и 20й танковых бригад мужественно сдерживали удары врага... В этих неравных боях отважные воины дивизии Полосухина и танкисты... проявили невиданную стойкость». Бывший командующий 16й армией Рокоссовский писал: «Если под Волоколамском великую роль сыграла дивизия генерал­майора Ивана Васильевича Панфилова, то в ноябре не менее значительный вклад в решающие бои за Москву внесла дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова».Немного найдется в истории Великой Отечественной войны дивизий, чтобы с таким пиететом о них говорили Жуков и Рокоссовский. И тем не менее…Удивительно, но факт остается фактом с возданием почестей не торопились. Полковнику Белобородову пришлось дожидаться высшего отличия звания Героя Советского Союза почти три года, да и получит совсем за другие подвиги, вторую же Звезду Героя вручат после войны – за участие в разгроме Японии в 45м. Виктор Иванович Полосухин же не дождется – в феврале 42го там же под Москвой падет на поле боя и будет отмечен лишь орденом Красного Знамени. Забегая вперед, скажем, что общественность не мирилась с таким положением дел. Многие годы ветераны 32й дивизии настойчиво обивали пороги, наконец уже в наше время различные организации Кемеровскй области, откуда родом Полосухин, вносили предложение посмертно присвоить звание Героя России. Тем более что в отношении ряда незаслуженно обойденных героев прошлых лет были приняты меры по восстановлению справедливости, в частности, награждены разведчики, добывавшие атомные секреты, но вот что касается легендарного комдива, то тут власть каждый раз проявляла завидную, если так можно выразиться, последовательность: отказать!Конечно, воевали не за награды, но все же... Хотелось бы сказать вот еще о чем. Многие годы и Полосухин, и Белобородов были связаны с Приморьем.Виктор Иванович приобретал здесь профессиональный и боевой опыт, в конце 30х годов во Владивостоке получил назначение на должность командира бригады, незадолго перед войной вступил в командование 32й дивизией, с ней и последует из военного городка Раздольное на фронт.Афанасий Павлантьевич так вообще чуть ли не коренной приморец – значительная часть его славной биографии связана с нашим краем. Служил в Приморье в молодые годы, воевал на Хасане, отсюда уходил на Халхин­гол, с нашенских мест вел свою дивизию под Москву. Словом, два выдающихся героя битвы за Первопрестольную – наши земляки. Уместно в этой связи задаться вопросом: а как хранят у нас память о героях? Пожалуй, только один отрадный пример: несколько лет назад в средней школе поселка Раздольное по инициативе местной учительницы Валентины Андреевны Жуковой открыт музей 32й дивизии. Больше памятных мест в нашем крае нет, а уж о том, чтобы в честь героев назвать улицу или, скажем, установить мемориальную доску, судя по всему, говорить пока не приходится...

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ