Сидел в зоне, отдыхал в санатории МВД
Дальневосточный след Николая Старостина
Дальневосточный след Николая Старостина.Звонит как-то приятель из Комсомольска-на-Амуре: «Послушай, у вас там, в Приморье, не устраивают в честь Николая Старостина турниры, мемориалы какие-нибудь?»«Вроде нет ничего такого», – отвечаю.«И у нас также, – сокрушается приятель, – а ведь столько сделал человек для дальневосточного футбола». Сегодня уже мало кто знает, что легендарный отец-создатель московского «Спартака» Николай Старостин длительное время провел в наших краях. Это был один из популярнейших людей своего времени. Он выделялся в футбольном сообществе не только спортивными качествами. Заядлый театрал, не чуравшийся пера, знаток живописи, дружил с Фадеевым, Яншиным, Маяковским, Олешей… В спортивной среде выделялся еще и тем, что абсолютно не употреблял спиртного. Пользовался громадной любовью болельщиков. Особенно его слава поднялась после того, как в 1938 году опекаемый им «Спартак» разгромил (6:2) знаменитую команду Басконии. Футбол за решетку не посадишь…Тогда же в Москве появился и Лаврентий Берия, возглавивший после Н. Ежова НКВД (народный комиссариат внутренних дел). Имя это устойчиво ассоциируется в народе с лагерями, арестами, репрессиями. Но был и другой Берия. Умный, расчетливый руководитель спецслужб, талантливый организатор оборонной промышленности. Возглавляемая им разведка по праву считалась одной из лучших в мире. Берия был назначен руководителем Спецкомитета по созданию первой отечественной атомной бомбы и успешно реализовал проект…
Была у Лаврентия Павловича, как сказал бы поэт, еще одна, но пламенная страсть – футбол. Сам в молодости гонял мяч, некоторое время даже поигрывал в тбилисском «Динамо». Возглавив органы, он немедленно взялся и за футбол. Надо сказать, что в то время борьба за лидерство в советском футболе в основном сводилась к соперничеству двух московских команд – «Спартака» и «Динамо». Причем в конце 30¬х годов, как раз ко времени прихода Берии, спартаковцы стали одолевать. Берия помимо всего прочего являлся еще и председателем всесоюзного совета общества «Динамо», в структуру которого по спортивной линии входили правоохранительные органы. Естественно, он мечтал, чтобы его «Динамо» было первым. В годы могущества НКВД и мысли не допускалось, чтобы какие-то «пух и перья» (так уничижительно называли спартаковцев) обыгрывали чекистов. При Берии делалось все, чтобы вывести «Динамо» в лидеры: переманивались способные игроки из других клубов, для них устанавливались повышенные зарплаты, выделялись вне всяких очередей квартиры, решались прочие бытовые вопросы. Но все тщетно – «пух и перья» были непобедимы! Берии стало ясно: пока у руля «Спартака» братья Старостины, никогда не ходить «Динамо» в лидерах. Это глубоко уязвляло всесильного наркома, но поделать он ничего не мог. Не такто просто было расправиться со спортсменами, пользовавшимися всенародным признанием. Любые попытки подвести под дело даже для Берии могли обернуться нежелательными последствиями. Тем более что на самом верху у Старостиных были влиятельные покровители. Болельщики ведь везде есть!И только с началом войны, когда стало не до футбола, Берия смог реализовать свой замысел. Все четыре брата (Николай, Андрей, Александр и Петр) были арестованы и за «вредительскую» деятельность сосланы по разным лагерям.Братья следовали в спецвагонах, а по всей стране, по всем лагерях катилось: везут народных любимцев Старостиных! Все, начиная с рядовых заключенных и заканчивая всесильными бериевскими подручными, вершившими судьбы сотен тысяч людей, по отношению к братьям проявляли поразительное участие. Ну и, конечно, всячески стремились использовать их по прямому назначению. Андрей Старостин стал тренировать футболистов в лагере под Норильском, Николай сколотил команду из зеков УхтаЛАГа. И вскоре слава о непобедимых зеках-футболистах пошла гулять по всей стране. Берия был в ярости. Немедленно последовал приказ отправить Николая в ДальЛАГ, пользовавшийся репутацией одной из самых мрачных зон.Но и здесь не дали в обиду. Не успел Старостин прибыть, как тут же по распоряжению уполномоченного Министерства госбезопасности СССР по Дальнему Востоку Сергея Гоглидзе он назначается тренером комсомольского «Динамо». Гоглидзе был одним из ближайших сподвижников Берии и поэтому мог позволить себе ослушаться хозяина… Как ДальЛАГ стал центром футболаОказавшись у руля футбольной команды и получив таким образом возможность познакомиться с регионом, он взялся за организацию футбольного хозяйства в столице крупнейшей советской лагерной зоны.«Хозяин» Дальнего Востока генерал-полковник Гоглидзе, – вспоминал впоследствии Николай Петрович, – оказался таким же горячим поклонником футбола, как генерал-лейтенант Булдаков (начальник УхтаЛАГа. – Прим. авт.), но при этом куда более искушенным и знающим толк в этом деле. Он вел футбольную схватку с маршалом Малиновским, который командовал Дальневосточной армией (правильно – главнокомандующий войсками Дальнего Востока. – Прим. авт.) и опекал две армейские команды. Именно Гоглидзе затребовал меня в свои владения…Так я стал тренером команды «Динамо» Комсомольска-на-Амуре…Довольно скоро удалось создать команду, причем по футболу и хоккею с мячом, которая затем долго на равных сражалась с очень сильными дальневосточными клубами. Такими, как «Динамо» и СКА из Хабаровска, Тихоокеанского флота – из Владивостока, СКА (Воздвиженка), СКА (Чита) и «Динамо» (Благовещенск). Эти команды подарили спорту немало звезд, прогремевших потом не только на внутрисоюзном уровне…»«По мере того как росли успехи команды, росли и мои льготы, – читаем мы далее в мемуарах футбольного патриарха. – Через какое-то время мне было разрешено жить за зоной, имея так называемый круглосуточный пропуск. Мое правовое положение стало больше напоминать участь ссыльного, чем политзаключенного…Я близко познакомился с футбольным миром Дальнего Востока. Я не говорю о столице края – Хабаровске, где конкуренция между «Динамо» и СКА сводилась к удовлетворению личных амбиций Гоглидзе и Малиновского. На уровне второй всесоюзной лиги играли футбольные ансамбли в Благовещенске и Чите, а команда Тихоокеанского флота (ТОФ) в то время по своим возможностям могла составить конкуренцию и коллективам первой лиги (по-нынешнему – премьерлиги). Она имела в своем составе целый ряд мастеров, которым нашлось бы место в сильнейших клубах страны…»И это отнюдь не преувеличение. Когда сразу после войны сборная ТОФ выиграла чемпионат Военноморского флота СССР, ее капитана Анатолия Назарова настойчиво приглашали в киевское «Динамо».Извольте отдохнуть в санатории МВДВерхом льготного режима стала возможность выезда на соревнования. И не просто выезда… «Каждую весну, – рассказывает далее наставник, – команда комсомольского «Динамо» отправлялась на предсезонный сбор на станцию Океанская, примерно в 20 километрах от Владивостока, где находился прекрасный санаторий МВД. Туда же приезжали и другие клубы: из Хабаровска, Читы и Благовещенска. Местные тренеры с интересом относились к занятиям, проводившимся мною по методике «Спартака». Когда я в 1950 году покидал Дальний Восток, у меня было убеждение, что футбол там достиг достаточно хорошего уровня. Не случайно целый ряд игроков-дальневосточников потом появился в столичных командах…» Вдумайтесь, читатель, в сказанное. В то время как сотни тысяч заключенных ДальЛАГа, в большинстве своем невинно осужденных, мотали срок на лесоповале, в рудниках и прочих объектах «светлого будущего», такой же зек, как и они, имел возможность провести время и оздоровиться в санатории МВД. Поистине чего не сделаешь ради любви к футболу!
Несколько лет назад в Москве мне довелось пообщаться с известным приморским журналистом 40¬50¬х годов Марком Торчинским, рассказавшим о некоторых подробностях визита Старостина в Приморье. В конце 40¬х комсомольское «Динамо», уже гремевшее на весь регион, впервые наведалось во Владивосток. – Все мы, – рассказывал Торчинский, – и журналисты, и тренеры, причем не только по футболу или хоккею, с нетерпением ждали явления легенды советского футбола. Сразу по приезде он предупредил, что никаких съемок, – его фотографии не должны появляться в печати, также нельзя было упоминать его имя. Николай Петрович был прост в общении, охотно делился своими спортивными секретами с местными специалистами, приглашал на тренировки. Вот и решили мы отблагодарить гостя. Я взял у него интервью, напечатали в газете «Боевая вахта», где тогда работал, имя интервьюируемого закамуфлировали под некоего представителя команды гостей, на него выписали гонорар… При отъезде в Комсомольск вручили растроганному Старостину «конверт».Гражданин Старостин, не забывайтесь!Органы шли на послабление, но при этом глаз не спускали. – Был такой случай, – рассказывал мне в конце 90¬х годов ветеран дальневосточного хоккея и футбола Георгий Хрульков. – Играли в Хабаровске две динамовские команды – местная и комсомольская. В какой-то момент Старостин почему-то покинул скамейку запасных, поднялся на трибуну и сел в первом ряду. Тут же возле него появился офицер-эмгэбэшник и приказал срочно подняться в гостевую ложу.Находившийся там Гоглидзе медленно, с расстановкой произнес:– Гражданин Старостин, ваше место на скамейке, и только там!Между прочим, Николай Петрович стал косвенным, если можно так выразиться, виновником создания будущей знаменитой хабаровской команды СКА по хоккею с мячом.Проводился матч на первенство края между местными армейцами и динамовцами из Комсомольска. Армейцы безнадежно проигрывали. В это же время – в 1947 году в Кирове – проходил чемпионат Вооруженных сил СССР, в котором принимали участие гремевшие на всю страну команды Свердловского окружного Дома офицеров, ЦДКА, другие именитые коллективы. Выиграли тот турнир моряки-тихоокеанцы из Владивостока под руководством уже упоминавшегося Хрулькова. Услышав такую весть, Малиновский тут же распорядился вызвать флотскую команду к нему на просмотр (право командовать военно¬морской структурой у главкома было – в те годы ТОФ в оперативном отношении подчинялся Хабаровску. – Прим. авт.). И не просто просмотр. А устроить контрольную встречу с его «игрушкой» – армейской командой. Моряки разнесли армейцев (источники называют два счета – 9:2 и 11:2). Главком тут же приказал отправить проигравших на службу в войска, а на их место в спортроту определить тихоокеанцев. Получивший столь мощный импульс армейский хоккей стремительно стал набирать обороты, и вскоре окружная команда вышла на всесоюзную арену. Но это уже совсем другая история…Когда у Старостина закончился срок, Гоглидзе предложил поступить в качестве вольнонаемного на работу в «Динамо» и остаться на Дальнем Востоке. Но тут вмешался сын Сталина Василий, прислал свой личный самолет, и Старостин улетел на запад.Несмотря на опеку сталинского отпрыска, органы не давали Старостину покоя и отстали только со смертью вождя, а также последовавшего вскоре ареста и расстрела Берии.
Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ
