Тот самый Кантария на острове Русском
О водружении Знамени Победы над рейхстагом – из первых уст
О водружении Знамени Победы над рейхстагом – из первых устЭта памятная встреча произошла у меня в конце 60-х годов. В один из дней начала мая мне, корреспонденту краевой многотиражной газеты «Строитель», поручили сделать материал к Дню Победы о приехавшем во Владивосток по приглашению командования КТОФ Герое Советского Союза Мелитоне Кантарии, водрузившем в далеком 45-м году вместе с Михаилом Егоровым Знамя Победы над рейхстагом.Естественно, я сразу загорелся этой темой: не каждому начинающему газетчику улыбнется такая удача – взять интервью у знаменитого человека. Тут же при мне редактор газеты позвонил в сектор печати крайкома партии. Я был внесен в список журналистов, которые должны были сопровождать героя войны в его поездке на остров Русский, где у Кантарии были запланированы встречи с курсантами учебных подразделений флота.
В назначенный день рано утром я прибыл на 36-й причал бухты Золотой Рог. Вскоре подъехали две «Волги» с флотскими номерами, из них вышли командующий флотом и Мелитон Кантария с женой. Мелитон Варламович был среднего роста, держался прямо, был одет в обычный серый костюм, в голубую сорочку с галстуком, на груди поблескивала на солнце Звезда Героя.Нас пригласили на стоявший у причала пассажирский катер серии «Находкинский рабочий». В отличие от гражданских катеров этой серии судно было выкрашено в шаровый цвет с военно-морским флагом на корме.В пассажирском салоне был принайтован к палубе вместительный стол, на котором лежали шахматы, коробка с домино. Кантария с улыбкой обратился к нам, штатским:– Ну что, молодежь, забьем «козла»? Кто желает?Мелитон Варламович высыпал на стол домино. Начали играть. Так получилось, что моим партнером оказался сам Кантария, а напарником его супруги – адмирал. Игра шла под мерное покачивание катера, в иллюминаторы ярко светило солнце, солнечные блики от волн переливались на стенах салона. Партия закончилась нашей с Мелитоном победой, на что адмирал заметил: «Да, Мелитон Варламович, где уж нам тягаться с героем, фронтовиком-победителем!»Минут через сорок катер пришвартовался к причалу. До встречи с курсантами было еще пару часов, и нам предложили заняться рыбалкой прямо с катера. Матросы принесли удочки наподобие тех, что применяются при подледном лове, поставили перед нами целое ведро ракушек с раскрытыми створками, выдали каждому белые хлопчатобумажные перчатки. Ловилась камбала, бычки, ленки, изредка цеплялись звезды. Итог рыбалки – полведра улова. Кантария и здесь оказался на высоте: подцепил камбалу весом с полкилограмма. А его супруга вытащила бычка и, держа его на весу, не решалась снять его с крючка: уж больно страшная была его широко раскрытая пасть. Журналистская братия щелкала фотокамерами, выискивая наиболее выгодные ракурсы.После рыбалки в салоне катера нас ждали бутерброды и горячий чай. Вскоре к причалу подъехал служебный автобус. Кантария, узнав, что до клуба добираться с полкилометра, выразил желание пройтись пешком, благо погода была отличная. Клуб был забит до отказа. Пришли жильцы близлежащих домов, матросы и солдаты из расположенных вокруг частей. В зале вскоре стало душно. Командующий представил собравшимся гостя и предоставил слово герою войны. Его рассказ слушали с неподдельным интересом. Говорил Кантария не спеша. Порой в его речи проскальзывал характерный кавказский акцент. Со слов рассказчика, он с Михаилом Егоровым служил в 150-й стрелковой ордена Кутузова второй степени Едрицкой дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии первого Белорусского фронта, которым командовал маршал Георгий Жуков. Они с Егоровым были армейскими разведчиками.Наступательная операция непосредственно на Берлин началась ночью 16 апреля 1945 года. В ней приняли участие 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты. Вторым командовал маршал Иван Конев.– Наш фронт,– продолжал свой рассказ о тех незабываемых днях и ночах под берлинским небом Мелитон Варламович,– провел мощную артподготовку и ночную атаку при свете прожекторов. Зрелище, я вам скажу, незабываемое. Когда рассвело, мы увидели окружающую нас местность. На подступах к фашистской столице оказалось много труднопроходимых лесов и болот. Очень досаждали нам фаустпатроны. Из них стреляли в основном старики и подростки, еще школьники. Кругом было много мин. Правда, пехота вскоре приловчилась, к ним выбирали дорогу в минных полях по танковым следам, на них уж точно не могло быть мин. Чем ближе был центр столицы рейха, тем больше появлялось зданий, окна и двери были заложены, и в них лишь оставались узкие амбразуры для стрельбы. При штурме Берлина немцы применяли против нас свои новые самолеты – реактивные истребители «Ме-262», которые пролетали над нами со страшным грохотом.Рассказчик сделал небольшую паузу, отпил из стакана пару глотков воды и продолжил свои воспоминания:– А сейчас о том, как мы с Егоровым водрузили Знамя Победы. Рейхстаг был сильно разрушен, многие его помещения горели. Дым разъедал глаза, многие лестницы в здании полуразрушены, кругом свистят пули, взрываются гранаты, с соседних зданий ведут прицельную стрельбу фашистские снайперы. Мы с Михаилом, сгибаясь в три погибели, со знаменем в руках упорно карабкались на крышу рейхстага. Купол, куда мы намеревались водрузить знамя, наполовину зиял просветами в арматуре, был покрыт битым стеклом и металлом. Когда Егоров поднимался на него, он сильно порезал себе ладони. Кстати, эти шрамы у Михаила до сих пор остались. Зато когда закрепили знамя и спустились вниз, перевели дух, закурили и стали любоваться вместе со всеми развевающимся на ветру знаменем – символом нашей победы. 
Когда шли к месту дислокации нашей части, видели такую картину: местами еще гремят выстрелы, продолжаются бои, а наши полевые кухни уже окружены женщинами, стариками, детьми. Армейские кашевары раздавали жителям горячую пищу, давали каждому по куску хлеба. Русский человек незлопамятен, у него добрая, отзывчивая душа. Население не виновато, что у него оказались такие людоедские руководители. Вот такие, понимаешь, дела были, товарищи.В зале долго не смолкали аплодисменты. Затем Мелитон Кантария отвечал на вопросы из зала. Собравшиеся узнали о его послевоенной судьбе. Оказывается, звания Героев они с Егоровым получили лишь через год после Победы, в начале мая 1946 года. А затем два года подряд только и делали, что по воле партийных органов разъезжали по гарнизонам нашей страны с рассказами о своем подвиге. «Честно говоря, – признался Кантария, – легче было воевать, чем потом рассказывать об этом». Вскоре после войны Сталин предложил своему земляку жить в Москве, но Кантария, поблагодарив вождя, пожелал вернуться в свою родную Абхазию. Несколько лет он проработал на шахте, потом руководил бригадой плотников. Его выдвинули на звание Героя Социалистического Труда, но Кантария отказался, заявив: дайте эту звезду кому-нибудь другому. Мелитон Варламович не любил вспоминать войну, смотреть фильмы про нее. А как-то накануне очередной даты со дня окончания войны его вместе с Егоровым пригласил к себе в Кремль Хрущев, одарил их дорогими подарками, среди них мотоцикл «Урал» с коляской.После встречи в клубе был устроен в офицерской столовой праздничный ужин – с тройной ухой и с традиционными ста граммами фронтовых. Произносились тосты. Когда предоставили слово Мелитону Варламовичу, он встал и произнес: «У горцев есть хорошая поговорка: веревка должна быть длинная, а речь короткая». Поднял свою рюмку и добавил: «За праздник Победы!»Уже во время ужина, когда многие вышли на свежий воздух покурить, я оказался рядом с Мелитоном Варламовичем. Заметив меня, своего партнера по игре в домино, Кантария улыбнулся: – А вы из какой газеты?Я назвал. Мой собеседник обрадовался:– Я тоже, понимаешь, работал на стройке. Очень это мирная профессия.Разговорились. Поинтересовался, не встречался ли Кантария на Эльбе с союзниками.– Как же, вот как с тобой с ними общался. Правда, при помощи, значит, жестикуляций, улыбок да похлопывания друг друга по плечам. Американцы угощали сигаретами, а кто не курил, тому совали свою жвачку. Хорошие были ребята. Даже довелось попробовать их виски.Естественно, за время ужина «сто фронтовых граммов» повторились не раз. Помянули и тех, кто не вернулся с полей войны – как и повелось испокон веков на Руси-матушке.
Автор: Анатолий МАТВИЕНКО, специально для «В»
