«Росток» милосердия пробился на Эгершельде
Бездомные боятся, что в 2012 году их выгонят за «101-й километр»
Бездомные боятся, что в 2012 году их выгонят за «101-й километр»Не ошибусь, если предположу, что о приюте для бездомных на улице Розничной, что на мысе Эгершельда, мало кто из жителей Владивостока подозревает. Две убогие хибары без коммунальных излишеств, с печным отоплением находятся вдали от шума городского и гостевой автотрассы. Сюда не заходят даже почтальоны, потому как обитателям этих «хором» писем не пишут и праздничных открыток не присылают.
У многих из них есть родственники и близкие, но для внешнего, благополучного мира этих людей давно нет. Они – бомжи, люди без определенного места жительства. Что это такое, в нашей стране знают даже школьники. Иногда здесь появляется участковый, но лишь для проформы: местные жители хлопот ему не доставляют. Операция «Паспортизация»Чтобы я в качестве корреспондента «В» смог попасть на улицу Розничную, неизвестные мне люди несколько раз по телефону назначали разное время встречи и каждый раз пытались выяснить, что я хочу у них вызнать и о чем собираюсь писать, если они все-таки дадут «добро» на посещение коммуны. Это была уже интрига. Меня явно опасались, оттого и прощупывали. В конце концов, эти переговоры завершились встречей в назначенном месте с Татьяной Лысенковой и с последующей беседой у Светланы Сергеевны Морозовой, почетного жителя Владивостока. Это она вывела меня на центр по работе с деструктивными людьми «Росток».
…Все началось четыре года назад, когда волонтер «Ростка», бывшая военнослужащая Татьяна Лысенкова, попросила Светлану Сергеевну помочь в поиске помещения – лучше всего отдельно стоящего здания – для организации приюта для наших бездомных сограждан. Во Владивостоке государственных ночлежек нет. Потому как нашему гуманному государству нет дела до этих людей. Хотя во время последней переписи населения бомжи тоже шли в зачет. На удивление, пустующих помещений во Владивостоке и в пригороде нашлось много, только для жилья они не подходили. Но удача Светлане Морозовой все-таки улыбнулась, ей предложили посмотреть полуподвал площадью 120 кв. метров по адресу: Трудовой переулок, 4, в самом центре Владивостока. После ремонта здесь обосновалась первая в городе ночлежка на общественных началах на 30 душ. В помещении поставили нары (женщины жили на своей половине), диван, телевизор, коммунальных удобств не было, воду носили из колонки. Устроиться в ночлежку на временное проживание можно было только после карантина в «отстойнике» на «Гайдамаке», своеобразной шлюзовой камере между прошлым и будущим, также входящей в структуру центра «Росток». Сюда бомжей приво-зила и привозит милиция, «скорая помощь», нередко они приходили сами, особенно зимой. Чаще всего это старики и больные, от которых отказываются больницы. В «отстойнике» асоциальных граждан отмывали, стригли, переодевали во все чистое, проверяли здоровье – вплоть до наличия туберкулеза и СПИДа – и только после этого переводили в приют в Трудовом переулке. Здесь они адаптировались к новой жизни, прежде всего отучались пить и курить. Взрослых людей, когда-то потерявших человеческий облик, фактически заново учили быть нормальными людьми. Более того, им делали документы: паспортов практически ни у кого не было. Тем не менее это были полноправные граждане России, забытые свои государством.
– Поначалу трудно было получить паспорта бездомным, даже невозможно. Но помог бывший начальник УВД края Николай Вачаев, он тогда уже был вице-губернатором. Николай Антонович позвонил в миграционную службу, после чего бомжам стали оформлять документы в паспортном столе Фрунзенского района. А их регистрации проводили по Трудовому переулку, 4, – рассказывает Светлана Сергеевна. Получение паспортов и регистрация сделали возможной новую жизнь. Некоторые бездомные даже трудоустроились. Очень многим постояльцам ночлежки была оформлена инвалидность, а кое-кому повезло устроиться в дом престарелых на Седанке. Аскетические нравы коммуны Но года два назад где-то в центре России случился пожар в доме престарелых, погибли люди – и начались проверки богоугодных заведений по всей стране. Не миновали инспектирующие инстанции и Трудовой переулок, 4. И тут все прозрели. Оказывается, в нелегальном приюте буквально в центре Владивостока печное отопление! И аварийного выхода у приюта нет, и системы пожаротушения, и т.д., и.т.п. В итоге буква закона была соблюдена, ночлежку в Трудовом переулке закрыли, а ее обитатели вновь оказались на улице: никакой альтернативы государство им не предложило.
Сейчас приют для бездомных обосновался на Эгершельде – спасибо одному бизнесмену, безвозмездно предоставившему бомжам свою недвижимость. В свое время он выкупил этот клочок земли под строительство жилья, но грянул кризис, стройка умерла, так и не начавшись, а бомжам достались два частных одноэтажных строения. Государство сюда со своими устоями войти уже не может. В одном доме живут пожилые люди, в другом – молодежь, мужчины и женщины до 50 лет. Это соседство меня смущает, но Татьяна Анатольевна божится, что никакого интима между разнополыми бомжами нет. Как и курения, и употребления алкоголя. – Я бы об этом знала, – убедительно говорит волонтер Лысенкова. И я почему-то ей верю, в коммуне жесткая дисциплина, за разврат или пьянство запросто можно лишиться крова. Как я уже говорил, ночлежка для бомжей во Владивостоке практически никому не известна. Молва о ней распространяется через «сарафанное радио». Случается, здесь ночуют приезжие строители объектов саммита АТЭС-2012, на стройке выпьют с устатку и тоски, надебоширят, их и выгоняют, зачастую без денег. В чужом городе идти им некуда, только на улицу Розничную. Так еще вчера приличные люди превращаются в бомжей. Как говорится, от сумы и тюрьмы зарекаться не следует. Зачем воспитывал пятерых детей? …Постоялец ночлежки Анатолий Миронович Матрюхин никогда не думал, что доживать свой век ему придется в приюте для бомжей, среди двух десятков несчастных, таких же, как он. Мироныч – житель Владивостока, когда-то у него были жена и пятеро детей, правда, приемных. Всю жизнь он плотничал, столярничал, работал на стройках, а когда вышел на пенсию, жена от него ушла.
– Она познакомилась с одной соседкой, которая уезжала в Краснодар, и та ее с собой сманила. Жена квартиру продала за полтора миллиона, уехала и там замуж вышла. И все. Это была ее квартира, по дарственной от бабушки. А я пошел гулять по всему Владивостоку, пока не попал на «Гайдамак»! Дети разбрелись, разъехались кто куда: один на Урал, другой еще дальше. Адресов у меня их нет, у них моего тоже. Куда писать, не знаю. Они забыли про меня, а ведь я их воспитывал, – вздыхает старик. – А сколько вам лет? – я перевожу разговор на другую тему, чтобы отвлечь старика. Маневр удается. – Вот уже вторую неделю, как восьмой десяток пошел. Я сорокового года рождения, – улыбается Мироныч, вгоняя очередной гвоздь в половицу. Он знает, что в свои семьдесят он еще жених хоть куда. Нет человека – нет проблемы За три года с небольшим существования центра «Росток» через приют прошло около 800 человек, получивших шанс вернуться в нормальную жизнь. Понятно, что не все им воспользуются: каждый сам кузнец своего счастья. Сейчас здесь около 30 человек. Среди них много брошенных родителей, бабушек и дедушек: дети взрослеют, старики становятся обузой. Поэтому приют для его обитателей – это своеобразный ковчег, спасающий их от жестоких реалий жизни. Без него многие из здешних бомжей давно бы оказались на том свете. …Александра Кульвилиса сбила машина под Кипарисово, в больнице села Надеждинского 45-летнего мужчину несколько раз прооперировали. И отпустили восвояси. Александр большую часть жизни провел за решеткой, поэтому пойти ему было не к кому. Несколько дней он ночевал под крышей автобусной остановки, пока знакомый не привез его во Владивосток, в «Росток». – В Надеждинском толком мне ничего не сделали, сейчас надо платить деньги, чтобы меня прооперировали еще раз в квалифицированной клинике. Иначе могу остаться без ноги. Но денег у меня нет. Меня выписали, а идти мне некуда, – говорит Александр. Теперь приют – для него родной дом. Иного у него нет. Здесь тепло, чисто, худо-бедно кормят, поят. Люди спят не в подвале, не в подземном коллекторе на трубе, не на полу в подъезде, а под одеялом на двухъярусных кроватях. Здесь даже телевизор есть. Поэтому язык не поворачивается сравнивать эту коммуну с ночлежкой, описанной Максимом Горьким в пьесе «На дне». Кстати, среди обитателей приюта есть бомж с двумя высшими образованиями. На улице он оказался тоже из-за разлада с женой. Не зря, значит, говорят, что все зло от женщин! Но я не хочу идеализировать здешний быт. У приюта много проблем, которые он закрывает самостоятельно с помощью добрых людей. Например, компания «Ратимир» регулярно поставляет мясо и субпродукты. А управление соцзащиты края, на которое замыкаются все социальные службы городов и весей Приморья, обязанные заботиться о наших гражданах, в данном случае оказалось не при делах. Полагаю, что в этом ведомстве также не догадываются о существовании ночлежки для бездомных на улице Розничной. На сегодняшний день у обитателей ночлежки проблема № 1 – уголь и зимняя одежда, теплое белье здесь на вес золота. На днях один депутат оплатил две тонны уголька, но для нашей затяжной зимы это крохи. Постоянно не хватает постельного белья, одеял. В прошлом году ночлежке очень помогли больницы и роддома Владивостока, подарив около сотни списанных матрасов. В этом году пока никто таких подарков не делал. – Если нам поставить еще несколько двухъярусных кроватей, то человек 20 мы бы смогли отобрать у улицы, – говорит Татьяна Анатольевна, надеясь прежде всего на исход флота из Владивостока: в казармах наверняка останется много списанных кроватей и матрасов. Может быть, даже тельняшек и ботинок. Надо сказать, что «Росток» содержит еще хоспис для бездомных на станции Океанской, в районе фанерного завода. Сейчас там готовятся к встрече с Богом 15 человек, почти у всех – онкология. Бомжи тоже люди. И в мир иной должны уходить достойно, как и все мы. Кстати, вы знаете, чего больше всего боятся бездомные Владивостока? Саммита АТЭС-2012! Они опасаются, что с ними поступят так же, как в СССР поступили с их московскими «коллегами» перед Олимпиадой-80, когда столичных бомжей вывезли далеко за пределы МКАД – за 101 километр. Чтобы глаза не мозолили: нет человека – нет проблемы.Уважаемые читатели, если у вас есть ненужные теплые вещи, позвоните: 98-33-91
Автор: Сергей КОЖИН
