Территория вопросов
Ученые сравнивают Дальний Восток, где живут переселенцы нескольких поколений, с Диким Западом
Ученые сравнивают Дальний Восток, где живут переселенцы нескольких поколений, с Диким ЗападомВ России идет перепись населения: составляется коллективный портрет страны, чтобы наверху знали, сколько заготавливать продовольствия, засевать полей, строить школ и роддомов, производить ботинок, гнать водки и бензина. А еще, чтобы понять, сколько жителей наша страна потеряла за восемь лет. 
В Дальневосточном регионе по официальной статистике сейчас около 1,9 млн жителей. Эксперты утверждают, что за последние 10 лет мы потеряли не менее 600 тыс. человек. Какие сюрпризы принесет нынешняя перепись, какие огрехи государства привели к сокращению числа дальневосточников – об этом и многом другом корреспондент «В» расспросил доктора экономических наук, директора Тихоокеанского центра стратегических разработок Михаила Терского. – Если кампания будет идти по составленному сценарию, то «потери» населения неизбежны. Думаю, приморцев после переписи станет еще на 150-200 тыс. меньше. Моя дочь живет в Петербурге, а прописана во Владивостоке. Если я буду заполнять переписные листы, то укажу ее, но если потребуется, чтобы она делала это лично, то дочь перестанет «существовать». Не стоит забывать контингент молодых людей, уклоняющихся от армии и живущих на нелегальном положении. Они тоже не будут учтены. По нашим прогнозам, сокращение местного населения продолжится до 2025 года. За туманом и за запахом тайгиВопреки словам гимна романтиков, в 60-80-е годы прошлого века переселенцы ехали к нам за высокими зарплатами и социальными «бонусами». – Дальний Восток в это время был зоной повышенного миграционного потока, сюда охотно перебирались жители республик Союза. Государство привлекало граждан высокими зарплатами, складывающимися из повышающих коэффициентов, дальневосточных и северных надбавок. И развитые здесь отрасли – горнодобывающая, рыбная, морского транспорта и т.д. позволяли зарабатывать неплохие деньги. Запускались особые социальные программы: приезжающие в регион люди получали не койку в общежитии, а комнату в гостинке, детям предоставляли бесплатные места в детсадах, развивались школы, создавались вузы и т.д. Только на Дальнем Востоке переселенец, отработавший 10 лет, мог получить квартиру. Усилия советского периода воздались: прибывающие сюда на вахтовые работы граждане оседали. К началу 90-х годов 20 века доля мигрантов первого-второго поколения составляла 70% населения. Особенность заселения региона отразилась на характере живущих людей. Дальневосточники – особые люди в социальном, культурном, экономическом поведении. Несколько лет назад мы презентовали Приморье на Санкт-Петербургском экономическом форуме как «Пиратскую территорию». Потому как здесь живут свободные люди, которые в любой момент могут подорваться и уехать. Молодежь лишили корней– Ситуация резко изменилась в 1993 году, когда развалился Союз и перед людьми из бывших республик встал вопрос выбора гражданства, а следовательно и места жительства. Тогда началась первая волна оттока населения из региона: в эйфории независимости своей родины уехало около миллиона сограждан. А двойного гражданства образовавшиеся государства не предусматривали. В этот же период и соотечественники стали возвращаться домой, но встречный поток не изменил общей картины. Сработали дополнительные негативные факторы: переход к рыночной модели экономики лишил огромную массу дальневосточников высоких зарплат, которые сравнялись с заработками жителей западной части страны. А ведь стоимость жизни у нас дороже. Была похоронена и прежняя система социальных льгот. Экономического смысла держаться за эти места у людей не стало. Вторая волна оттока населения началась в конце 90-х прошлого столетия начале 2000-х годов. В нее уже было вовлечено старшее поколение: пенсии по всей стране сравнялись, и оставаться в регионе стало не выгодно. Пожилой человек, живущий во Владивостоке, оказывается беднее своего сверстника, живущего в Саратове или Нижнем Новгороде, в соотношение 1:3. Отток людей, выходящих на пенсию, продолжается до сих пор. – Государство хотя бы сделало вид, что пытается удержать стариков?– Вначале оно даже радовалось, что на территорию уменьшалась пенсионная нагрузка. К тому же, пожилые люди нуждаются в ином обслуживании, им нужны другие больницы и аптеки и т.д., а у государства не было денег на их социальную поддержку. Ошибка была сделана колоссальная, потому что за старшим поколением потянулись молодые. Пенсионеры – это социальные «якоря», удерживающие молодежь, помогающие ей если не деньгами, то хотя бы воспитанием внуков. У молодежи не стало возможности устроить малышей в детсады, которые были распроданы в период демографического спада, они лишились социальных лифтов, оказались без имиджевой поддержки, без накопленного старшим поколением опыта. Им не кому стало помочь в продвижении по социальной лестнице за счет бывших связей.– Если первая волна миграции – это почти 60 процентов от всего количества уехавших людей, то каков масштаб второй волны?– В тот период край покинуло примерно 25 процентов приморцев. Свою ошибку власть до сих пор не осознала, потому что не принято социальных программ, направленных на закрепление пожилых людей в регионе. Для ученых 200-300 тыс. уехавших под воздействием только одного фактора – о многом говорящие цифры. А для власти – малозначащий факт. Вузы – пылесосы– Как не покажется странным, но еще один фактор, вытесняющий людей – это уникальная система образования, заложенная при Союзе. Не каждый край или область могут похвастаться тем, что имеют около двух десятков вузов, выпускающих специалистов международного уровня с дипломами, признаваемыми в других странах. Следствием демографического спада начала 90-х годов, стало то, что в последние годы 9 из 10 выпускников школы могли стать студентами. Из-за этого, в Хабаровском, Приморском краях и Амурской области сформировалась система всеобщего высшего образования. Это своеобразный феномен, при котором система высшего образования стала прямым продолжением школы, а вузы превратились в супермаркеты, торгующий дипломами. К 2005 году мы получили избыточную массу дипломированных специалистов, разрушив систему подготовки рабочих кадров. Это привело к искажению рынка труда. Более половины выпускников вузов не находят себе работу: столько инженеров, экономистов, юристов, нашей территории не нужно. В регионе сформировалась особая модель экономики: 90 процентов ее – это малый и средний бизнес. И такого числа офисных кадров ему не требуется. – Отток молодежи – это третья волна? – Вузы стали своеобразными пылесосами, выталкивающими молодых людей. Формирующийся глобальный рынок труда, развивающийся Интернет еще больше способствовали этому. Житель Владивостока может найти работу в Москве или за границей с помощью глобальной сети. Нынешние студенты, слушая лекции, уже не связывают себя с этой территорией. А работодателям в центре России они выгодны, потому что соглашаются работать за меньшие деньги. Потерявши голову… – Государство знаете, как вернуть людей?– Предлагается, например, воспользоваться стратегией советского государства и позиционировать Приморье как индустриальный центр. Раньше край был морским судостроительным центром, сейчас предлагают сделать ставку на нефтехимический комплекс. Морские порты и выходы на мировые рынки позволят построить здесь газа – и нефтегазоперерабатывающие производства. Но у меня по поводу проектов есть сомнения: мы тянем газовую трубу, не имея контрактов на продажу продукта, не представляя, кто будет его потребителем, и сколько он будет стоить. Пытаемся вывести нашу нефть на внешний рынок, не обращая внимания, что у нее новая марка, с которой не работали мировые компании, и она не котируется, у нее нет цены. Должно пройти не менее пяти лет, чтобы ее узнали на сырьевых рынках, оценили, а переработчики Японии и Кореи перестроили под нее производство. Эти проекты правильные, но плохо управляемые, ибо менеджмент компаний находится в Москве. Беспокоит их иновационность: в современном мире смена технологий на рынке нефте– и газохимии происходит каждые три года, у нас же процесс строительства затяжной. Не исключено, что когда заводы заработают, произойдет очередная смена технологий. Это как строить завод, выпускающий пленочные фотоаппараты, в то время, как мир перешел на цифровые. Джамшуты и Равшаны Приморью не нужны– Государственная программа переселения соотечественников сработает?– Она не эффективна, потому что нельзя дважды войти в одну и ту же реку – повторить опыт Союза не получится. Все подобные программы бесперспективны и повлиять на демографическую ситуацию не смогут. Они нацелены на переселение людей с низкой квалификацией, а под них строить дома и создавать социальную структуру никто не будет. Опыт стран подтверждает, что маргинальные группы населения не приносят пользы, эти люди могут мести улицы, чистить коровники... К тому же, переселенцы–соотечественники могут быть опасными, потому как несут с собой жесткий национализм. Появление в Приморье крупных групп маргинальных личностей может спровоцировать межнациональные конфликты. Сейчас край – толерантная территория, а работодатели рады гастербайтерам и не допустят, на своих предприятиях национальной вражды. – Тогда нужны ли региону мигранты, и сколько?– Необходимо 1,5 млн человек, тогда у Приморья появляются перспективы. Развивать бизнес при такой низкой плотности населения бессмысленно. Существующие условия пригодны для очень маленького бизнеса: при такой концентрации населения – низкая плотность капитала, а значит, и технологическое отставание. Из этого следует невысокая производительность труда, более высокие издержки и неконкурентноспосбность продукция. Поэтому эксперты говорят: если не будет изменена демографическая ситуация хотя бы в крупных городах, то территория деградирует. Мигранты нам нужны из стран АТР, лучше из Китая, тогда экономический рост пойдет опережающими темпами. Граждане КНР несут за собой интеграционные взаимосвязи, дают нам возможность быстрее интегрироваться в их экономику. У китайских мигрантов лучше дисциплина, выше производительность труда, они готовы работать по 12 часов в сутки, без выходных. К тому же, если у нашего производителя появляются китайские рабочие, то правительство КНР поддерживает его льготами за то, что он решат проблему безработицы их страны. – А как же опасения китайской экспансии?– Этого боятся люди, занятые ручным трудом, которых китайские мигранты вытеснят, а еще чиновники. Вдруг 1,5 миллиона китайских мигрантов начнут влиять на выборы, как тогда сформируется чиновничий аппарат? Вдруг на предприятиях, где работают китайцы, будут формироваться коммунистические ячейки, которые станут поддерживать русских коммунистов? Если бы китайцы хотели экспансии, то могли сделать это в течение тысячелетий, но они за Великую китайскую стену не выходили. С экономической точки зрения мигранты – это подарок судьбы, но мы не умеем ими управлять. В то время как сами китайцы не воспринимают нашу территорию, как постоянное место жительства, как ценность. Это чревато тем, что они по-хамски к ней относятся, пытаясь выжать возможное, не обращая внимания на средства и способы.
Автор: Татьяна НИКОЛАЕВА
