Взгляд из поезда
Французские писатели уверены, что чтение – занятие не для всех
Французские писатели уверены, что чтение – занятие не для всехЛитературный экспресс «Блез Сандрар» проехал через матушкуРоссию за две недели. Полтора десятка известнейших французских писателей, а кроме того – фотохудожники, представители таких крупных средств массовой информации Франции и России, как РИА «Новости», «Радио Франс», «Либерасьон», «Обсервер», «Франс Культур» своими глазами увидели, какая она – современная Россия, пообщались с читателями, творческими коллективами и коллегами по перу, а главное, получили такой заряд вдохновения, что трудно описать словами.Русалка родилась в поездеТадеуш Клуба, Ферранте Ферранти, Ги Гоффетт, Вильфрид Н’сондо, Кристоф Горе, Мейлис де Керангал, Оливье Роллен, Патрик Девиль, Даниель Сальнав, Сильви Жермен, Доминик Фернандес – даже российским знатокам и ценителям художественного слова эти имена многое говорят, а уж любой образованный француз вам подтвердит, что эти имена – элита писательской Франции… Что же заставило известных литераторов отправиться в путь по чужой стране? - Я уже бывал в России, и не раз, ответил за всех Оливье Роллен, в свое время проехавший по Транссибу аж до Хабаровска и даже написавший эссе «Русская душа», и знаю точно, что ваши просторы, ваши реки – спокойные, глубокие, полные достоинства, ваши люди, похожие на реки, незабываемы. И если вы не были в России, то не поехать по приглашению, тем более в таком поезде, просто нелепо, а если бывали, то вопроса, ехать или нет, просто не существует… - По мне, так это путешествие могло бы быть и более длинным, отметил Доминик Фернандес. – Меня ничуть не испугали огромные пространства России, наоборот, я в полной мере ощутил всю прелесть путешествия по стране, где нет ощущения границ, где чувствуется бесконечность…Логическим завершением поездки должна стать книга, эдакие путевые записки совместное творение Доминика Фернандеса и фотохудожника Ферранте Ферранти. Примерно через год – в октябре 2011го – во Франции должны выйти (в один день, но в разных издательствах, такова задумка) как минимум три книги, написанные по впечатлениям от поездки, – пера Доминика Фернандеса, Даниель Сальнав и Оливье Роллена.В том, что по возвращении на родину все участники поезда обязательно так или иначе обратятся в своих произведениях к России, можно не сомневаться. Поэт Ги Гоффетт взял с собой в дорогу 800 маленьких копий Эйфелевой башни и почти все их раздал во время встреч! Он уже начал цикл «российских поэм» (а мсье Гоффетт – один из лучших поэтов Франции, считается, что он вернул в поэзию этой страны пунктуацию, упраздненную Аполлинером). А молодой литератор Вильфрид Н’сондо, уже вдохновленный увиденным, сочинил новеллу «Русалка Байкала». И ее первыми слушателями стали те, кто пришел на встречу с участниками «Блез Сандрар». Именно на этих встречах выяснилось, что русских и французских интеллигентов волнуют одни и те же проблемы, но вот относятся они к ним поразному…«Любить литературу» не приказ - Господин Фернандес, вы являетесь автором биографий известных русских культурных деятелей – Гоголя, Чайковского, Эйзенштейна… Причем вы рассматриваете их через призму фрейдизма, психоанализа… Какова реакция российских читателей на такой подход? - Я небольшой поклонник Фрейда, но его идея о возможностях бессознательного мне очень нравится, потому что акт творчества – это чаще всего именно бессознательный процесс. Что касается биографии Эйзенштейна, то в России ее приняли очень плохо. Все, что я писал, было противоположно тому мнению, которое существует в России об Эйзенштейне, потому что я писал о знаменитом гомосексуалисте, а не о революционном режиссере. Около 15 лет назад я был в Петербурге на презентации этой книги, и меня чуть не разорвали… - Мсье Роллен, ваш проект «Любить литературу», который реализуется в Москве, СанктПетербурге и Екатеринбурге и знакомит читателей со старой и новой французской литературой, большая редкость для России. Вы часто бываете в нашей стране, что вас в ней привлекает? - Россия меня привлекает в первую очередь тем, что это огромное пространство. Может, у меня детское воображение, но мне кажется, что здесь наверняка есть места, куда еще не ступала нога человека. В России есть очарование, я околдован этой землей, в которой кроется столько открытий. Меня также интересует история России – великой страны, которая полна трагизма. И если бы не существовал русский роман XIX века, неизвестно, что бы было с современной литературой.Что же до проекта «Любить литературу», то само его название – не приказ, а предложение. Это известное изречение: любить литературу – чувствовать, что ты читаешь человека, который тебе современен, и ты чувствуешь его присутствие рядом с собой. Мой проект призывает думать, читать и видеть любую литературу как современную, даже если она написана давно. Мне кажется, этот проект очень актуален – письменный язык в данный момент находится под большой угрозой.Даниель Сальнав: Часто во Франции я встречаюсь с учениками лицеев и колледжей, которым 1415 лет, чтобы убедить их, что возможно любить книгу, что чтение может сделать их действительно счастливыми. Должна сказать, что вести борьбу за читателя сегодня сложно, потому что и дети, и взрослые, а иногда и преподаватели убеждены, что с появлением Интернета книга не может находиться в центре формирования фундаментального опыта.Для узкого круга лиц… - В России проблема падения интереса к чтению тоже стоит остро. Ктото из писателей считает, что решить ее можно, публикуясь в Интернете, ктото считает, что нужно писать проще, ктото уверен, что это вопрос государственный… А как вы считаете, что могут сделать писатели, чтобы вернуть интерес к чтению?Даниель Сальнав: Когда я иду в колледж, то не ищу читателей для своих книг. Я хочу поделиться с подростками опытом и передать идеи, которые меня вдохновили. Они должны понимать, что чтение – очень важный момент в жизни любого человека. Кроме того, я хочу показать им, что важно не только чтение, но и книга, как некий предмет, который является вместилищем идей и размышлений.Вильфрид Н’сондо: А мне кажется, что очень важно, чтобы изменилась сама литературная форма. Например, сейчас во Франции наблюдается возрождение поэзии, причем в новой форме. Она называется слам. Поэты читают свои произведения в кафе или клубах, люди приходят их слушать. И испытывают затем желание купить книгу. Но, конечно, нужно, чтобы и текст был очень хорошим.Доминик Фернандес: Я, наверное, меньший пессимист, чем мои коллеги, потому что думаю, что во Франции попрежнему читают очень много. Об этом говорят и тиражи – книг сегодня издается намного больше, чем, к примеру, до войны.Литература и чтение всегда были уделом небольшого числа людей, в мое время не все вообще умели читать, да и не должны были…Патрик Девиль: Вот именно! У книг никогда не было громадных аудиторий, я могу привести в пример «Красное и черное» Стендаля, которое было издано тиражом в 750 экземпляров. Никогда не читали люди много, у книг никогда не будет такой аудитории, как у ТВ или Интернета…Мейлис де Керанган: Хотела бы добавить, что тоже не являюсь приверженцем той пессимистической идеи, будто молодежь совершенно неспособна читать или даже обделена умственными способностями. Само по себе чтение – процесс, который происходит в одиночестве и который не появляется сам по себе, требует отрыва от мира и погружения в одиночество.Оливье Роллен: Чтение – процесс, который в чемто противоестествен, потому что требует одиночества и погружения в тишину. Я вообще удивлен, что при всем при этом существует такое большое число любителей чтения. - Не кажется ли вам, что в падении интереса к литературе виноваты французские философыпостмодернисты, которые еще в середине прошлого века объявили, что все слова уже сказаны, мир – это текст, который существует сам по себе, а современная литература из увлекательного занятия превратилась в текст ради текста?Сильви Жермен: Существует множество литературных форм, преимущество нашей эпохи в том, что нет доминирующего течения в литературе, все пишут так, как им нравится, так, как считают нужным. В мире множество писателей, которые находят свою аудиторию, при этом пишут они очень поразному.Доминик Фернандес: Наверное, у меня нет чувства юмора совсем я отвечу на ваш вопрос серьезно. Я пишу книги, в которых история рассказывается за счет соединения различных текстов: исторических, географических, которые соединены различными литературными жанрами. Значит ли это, что мои книги трудно читать? Нет. Все мы принадлежим к разным литературным формам, пишем в разной манере. Но значит ли это, что ктото лучше?
Автор:
Любовь БЕРЧАНСКАЯ
