До последнего часа служил Отечеству
В истории освоения Дальнего Востока видающаяся роль принадлежит гидрографу Борису Давыдову. Родился он в 1883 году в Петербурге, в потомственной морской семье. Его дед дослужился до вице-адмирала, командовал самым престижным в России учебным заведением – морским кадетским корпусом, в котором суждено было учиться и его внуку.
В истории освоения Дальнего Востока видающаяся роль принадлежит гидрографу Борису Давыдову. Родился он в 1883 году в Петербурге, в потомственной морской семье. Его дед дослужился до вице-адмирала, командовал самым престижным в России учебным заведением – морским кадетским корпусом, в котором суждено было учиться и его внуку. 1 сентября 1895 года юнец перешагнул порог морской альма-матер, а через три года на борту крейсера «Князь Пожарский» уже вышел в море на первую практику. В 16 лет он получил первое звание. Хотя и не было оно высоким, всего лишь младший гардемарин, но юноша испытывал гордость от приобщения к славной флотской семье. Лето 1900 года юный гардемарин провел в практических занятиях на учебном судне «Верный» и на крейсере 2-го ранга «Вестник», а через год учеба была закончена, что несказанно радовало – хотелось в дальние плавания, мечталось увидеть новые земли. 18-летний Давыдов по окончании корпуса был произведен в мичманы, за отличную учебу награжден премией адмирала Нахимова. Как нельзя кстати пришлись эти 297 рублей молодому офицеру, ведь новенькая, с иголочки морская форма обошлась в копеечку. Столичные портные знали себе цену, а материнский кошелек толстым назвать было нельзя: попробуй, прокорми семью из пяти человек!Еще спустя некоторое время он получает назначение на минный заградитель «Амур», следовавший на Дальний Восток – в состав 1-й Тихоокеанской эскадры.Это был один из новейших заградителей того времени. Давыдов с радостью принялся за изучение нового корабля. Чуть позже его назначили командиром роты команды заградителя, в июне 1903 года утвердили штурманским офицером, а вскоре и старшим штурманским офицером. Все это время минный заградитель находился в составе 1-й Тихоокеанской эскадры. Боевой опыт Порт-АртураКогда-нибудь мирной жизни военных все же приходит конец. Если даже ружье из театрального реквизита, повешенное на сцене, должно обязательно выстрелить, то что говорить о мощных орудиях огромных флотов России и Японии, не поделивших «китайский пирог». Днем 27 января 1904 года во всю силу огромных жерл загрохотали орудия японских кораблей. Обстрелы Порт-Артура, какими бы страшными и разрушительными они ни были, со временем стали обыденными, минные атаки – обыкновенной будничной работой, для которой и был предназначен минный заградитель. Особенно запомнился Давыдову день 1 мая 1904 года. Тогда «Амур» выставил на предполагаемом пути японских кораблей пятьдесят мин. С волнением следили на другой день моряки с «Амура» за японским отрядом, который в обычное время, не торопясь, шел на свое повседневное дело – обстреливать Порт-Артур. Первым подорвался на мине броненосец «Хацусе», к нему на помощь двинулся было броненосец «Ясима», но мина подстерегла и его. Оба корабля мгновенно ушли на дно, на некоторое время подняв настроение тех, кто находился в осажденной крепости. Это победа принесла Давыдову орден Святой Анны 3-ей степени с мечами и бантом и надписью «За храбрость и мужество», позже его наградили орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом.Когда Порт-Артур пал, японцы предложили русским офицерам дать честное слово, что они не будут участвовать в продолжавшейся войне, пообещав отпустить их восвояси, но такая перспектива не устраивала молодого лейтенанта. «При сдаче крепости Порт-Артур, – как написано в послужном списке, – лейтенант Давыдов пошел в плен в Японию, дабы разделить участь нижних чинов». Из японского плена Давыдов вернулся через Владивосток на Балтику.Вперед – на Север!Звездным часом российской гидрографии того времени считаются исследования, проведенные полярной экспедицией на ледоколах-транспортах «Таймыр» и «Вайгач». Русско-японская война со всей наглядностью показала, насколько небезопасно в военное время пользоваться южным путем для плаваний на Дальний Восток, а проведенная в начале 900-х годов экспедиция барона Толля подтвердила возможность и перспективность морского пути вдоль «ледового фасада» России, но для того, чтобы использовать его в полную силу, требовались новые исследования. Русские гидрографы справедливо считали, что время безрассудных экспедиций одиночек-авантюристов на Север уже закончилось и пора браться за серьезные, по-настоящему научные изыскания. В Главном гидрографическом управлении возник проект плавания по Северному Ледовитому пути на двух транспортах – с тем, чтобы пройти с востока на запад и всесторонне исследовать арктические моря.
Ледокольные транспорты «Таймыр» и «Вайгач» были специально построены для этой цели. В октябре 1909 года оба судна вошли в состав Военно-Морского флота Российской империи. Командиром первого и был назначен Давыдов. В октябре 1909 года суда покинули Петербург. Почти год им понадобился, чтобы совершить переход через три океана во Владивосток, а через две недели после прибытия, 30 августа 1910 года «Таймыр» и «Вайгач» вышли в первое арктическое плавание. Оно в основном носило рекогносцировочный характер: прежде чем отправляться в экспедицию, следовало узнать, как поведут себя корабли в арктических морях. По возвращении из этого плавания моряков ждал приказ Морского министерства, согласно которому «деятельность экспедиции должна продолжаться до окончания намеченного исследования». То есть, до тех пор, пока исследователи досконально не опишут и не промерят весь Северный морской путь – от мыса Дежнева на востоке до Карских ворот на западе.На навигацию 1911 года Главное гидрографическое управление предписывало экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче» продолжить определение астрономических пунктов, а также начать составление заметок по лоции Северного Ледовитого океана и на пути из Владивостока к Берингову проливу. Задание было выполнено в полном объеме. Морская опись охватила берег Северного Ледовитого океана и Берингова пролива до устья реки Колымы.Во время этой экспедиции Борис Владимирович Давыдов разработал особый метод морской описи берегов, который основывался на точном счислении пути корабля, контролируемом береговыми астрономическими пунктами. Одновременно с описью моряки зарисовывали наиболее приметные и запоминающиеся участки побережья и составляли заметки для будущей лоции. Результаты работ в навигацию 1911 года позволили уже на следующий год издать карту Северного Ледовитого океана от мыса Дежнева до устья реки Колымы и острова Врангеля.В навигацию 1912 года экспедиция продвинулась дальше на север к устью реки Лены, продолжая морскую опись берега и прилегающих островов, производя морские промеры на пути следования судов, подыскивая удобные бухточки и устья рек, годные для якорных стоянок. С 1913 года и до начала российской гражданской смуты гидрограф Давыдов занимался исследованием дальневосточных морей. Помимо гидрографических работ на судах проводились и другие научные изыскания. Все навигации Давыдов проводил на транспорте «Охотск», выполняя привычную и любимую работу, а зимние месяцы полковник, – это звание ему было присвоено за отличие в службе – посвящал обработке собранных материалов. Работал над ними он не только на службе, в здании Гидрографической экспедиции по ул. Шефнеровской, № 11, но и дома, который находился неподалеку. К тому времени Борис Давыдович уже был женат на дочери статского советника Вере Модестовне Лавровой, брат которой служил вместе с Давыдовым. В семье рос и первенец, названный именем отца, родившийся 14 июля 1908 года.Остался в Советской РоссииГражданская война не внесла особых изменений в работу Давыдова. Правда, тяжесть исследований гидрограф перенес на безлюдную часть Охотского моря, описал район Шантарских островов и часть побережья Камчатки. Зимой же он вместе с коллегами по-прежнему занимался составлением отчетов и даже изданием морских карт. «Два последних года -1921 – 1922-е, – вспоминал Давыдов, – экспедиция уже не ходила в море; причиной тому были обстоятельства и события, совершенно от нее не зависящие. Все работники остались, однако, на местах, и время вынужденного бездействия было употреблено на подготовку к печати всего неизданного картографического материала и составление необходимых мореплаванию лоций». Итогом стал огромнейший труд – «Лоция побережий РСФСР [...]».В октябре 1922 года полковник Давыдов, в отличие от большинства офицеров, не ушел с флотилией Старка за границу. Сейчас трудно найти конкретные причины этого поступка. Может, подвигла аполитичность, которую офицер всегда подчеркивал, а может, повлияла самозабвенная любовь к гидрографии и желание завершить работу на Дальнем Востоке. Лоция Давыдова получила заслуженную награду. 15 мая 1924 года по представлению президиума ОИАК Русское географическое общество наградило Бориса Владимировича золотой медалью имени выдающегося русского морехода, одного из основателей РГО Ф. Литке.Звездным часом для Давыдова стало поднятие советского флага на острове Врангеля. В июле 1924 года краском Давыдов получил приказ следовать на канонерской лодке «Красный Октябрь» к этому острову. Все плавание прошло в тяжелых ледовых условиях и закончилось полным успехом.Через год, находясь в Ленинграде с отчетом, Борис Владимирович внезапно заболел воспалением легких и 30 сентября 1925 года скончался. «Выдающийся, большой силы воли работник, ученый и моряк, – писала в некрологе газета «Известия», – он был фанатиком своего дела и до последних дней думал о будущих своих работах, которые должны были приобщить к советской культуре и остальному миру далекие полярные страны».Просматривая списки бывших офицеров Гидрографической экспедиции, оставшихся служить новой России, а затем нашедших свой конец в печальной памяти 30-е годы, невольно возникает мысль, что судьба пощадила Бориса Владимировича, прервав его жизнь хоть и до обидного рано, всего в 42 года, но еще до наступления массовых репрессий, которые вряд ли обошли бы стороной бывшего царского офицера. …Имя Давыдова увековечено на карте России. В его честь названы бухта на острове Врангеля, бухта в архипелаге Норденшельда в Карском море, гора и мыс в заливе Чихачева в Татарском проливе, мыс в Антарктиде, на Земле Виктории, и мыс одного из островов архипелага Северная Земля.
Автор: Амир ХИСАМУТДИНОВ, историк-краевед, специально для «В»
