Трижды ветеран
Парадный мундир полковника в отставке Георгия Малютина украшают более 20 орденов и медалей - боевых и юбилейных. Среди них - ордена Красной Звезды и Отечественной войны. Но более всего Георгий Константинович гордится медалью «За отвагу», которую получил за участие в Курской битве.
Парадный мундир полковника в отставке Георгия Малютина украшают более 20 орденов и медалей - боевых и юбилейных. Среди них - ордена Красной Звезды и Отечественной войны. Но более всего Георгий Константинович гордится медалью «За отвагу», которую получил за участие в Курской битве. Боевое крещение на Курской дуге Медаль «За отвагу» - самая первая боевая награда бывшего пулеметчика 250-го гвардейского стрелкового полка 83-й гвардейской дивизии 11-й гвардейской армии. - Обстановка на Курской дуге напоминала преисподнюю. Горели земля, пшеничные поля, от деревенских изб остались только трубы, все сгорело. В день мы отражали до 12 танковых атак, - вспоминает ветеран. – Пылающие самолеты – и наши, и немецкие – падали с неба, как подбитые птицы. Похоронная команда не успевала уносить погибших с поля боя. Сколько моих боевых друзей там осталось! Как раз на Курской дуге, недалеко от деревни Ольховатка, 8 июля 1943 года я и принял свой самый первый бой. Говорят, первый бой – он самый страшный. Не спорю. Но 12 июля стало все же самым страшным днем танкового сражения на Курской дуге. Это было, когда немецкие танки прорвали оборону и зашли к нам в тыл. Но мы отрезали пехоту пулеметным огнем, а «Тигры» забросали бутылками с зажигательной смесью.…На Курскую дугу Георгий Малютин попал после «скороспелого» обучения в I Московском пулеметном училище, куда его направил военкомат. Потому как на фронт в июне 1941-го его не взяли: слишком молод. Когда началась война, Георгий только окончил 9-й класс. - В октябре в наш подмосковный поселок Вербилки на постой зашел кавалерийский корпус генерала Петра Белова, позже корпус стал гвардейским. Мы с мальчишками тут же побежали к конникам проситься на войну. На нас только рукой махнули: мол, подрастите сначала. Сотрудник военно-учетного стола нас также отправил домой с аналогичной формулировкой. Мы ушли, но заявления с просьбой призвать нас в армию оставили. И спустя 4 месяца нам пришли письма из I Московского пулеметного училища. Из Москвы училище эвакуировали в Рязань. Условия учебы были тяжелые. Кормили нас супом из чечевицы, а таскать на себе приходилось станковый пулемет «Максим» - это более 50 кг металла. С ним я и прошел всю войну, - рассказывает Георгий Константинович. Людских ресурсов не жалелиПулеметчику Малютину не единожды доводилось ходить в атаку со своим надежным «Максимом». По его словам, поднимаясь из окопов, красноармейцы очень редко кричали: «За Родину! За Сталина!» – как это обычно показывают в кино. В основном бойцы шли под пули с матами на устах. Перед атакой даже «наркомовские» сто граммов не всем помогали подавить мандраж, страх перед смертью. Впрочем, чаще всего красноармейцы шли в бой на сухую: спиртное выдавали не всегда. - Если наша атака захлебнулась под огнем противника, то поднять бойцов второй раз было очень тяжело. Бывало, комбат орет: «Вперед! Вперед!» – а мы лежим, прижавшись к земле. Погибать никому не хочется. Помню, в Минской области зимой мы брали штурмом городок, где находился штаб немецкой дивизии. Нас так прижали, что мы весь день не могли поднять головы! Тогда многие получили обморожение конечностей. А я руки отморозил. Наши командиры не жалели людских ресурсов, а немцы свою пехоту берегли больше, чем мы. Они впереди пехоты пускали танки, - рассказывает бывший пулеметчик. 
Врага надо уничтожатьСо своим полком Георгий Константинович прошел всю войну – вплоть до Восточной Пруссии. По его словам, за всю войну его однополчанам ни одного дня не удалось ночевать под крышей. Бойцы спали на земле под плащ-палатками, прижимаясь друг к другу, чтобы не замерзнуть. Первый раз его ранило на Курской дуге, но ранение было относительно легким, осколок не задел кость. Под Кенигсбергом Малютина контузило. Но он не знает, от кого пострадал – от немцев, от союзников или от своих. - Кенигсберг бомбили все подряд - англичане, американцы и наши. Меня часто спрашивают, сколько немцев убил. А я отвечаю, что у нас армия была больше немецкой примерно на три миллиона. Если бы каждый наш воин убил по одному немцу, то сегодня в Германии было бы не 80 миллионов населения, а только 40. Стоя в обороне, готовясь к наступлению, я часто размышлял: немцы в меня стреляют, я – в немцев, а ведь у каждого немца, наверное, есть семья, жена, дети, многие пошли воевать не по своей воле. Ведь не все они были фашистами. Многие из них такие же простые люди, как и мы. Тогда зачем нам убивать друг друга? Но потом я вспоминал своих погибших друзей, наши разоренные города и села, и ненависть к врагу переполняла мое сердце. А врага надо уничтожать! - говорит ветеран. Георгий Константинович вспоминает, что немцы, отступая, сражались очень ожесточенно. А когда защищали Восточную Пруссию, буквально стояли насмерть. И никогда не бежали. По крайней мере, он такого факта не припомнит. Даже пленные вели себя очень высокомерно, особенно в начале войны. А в конце войны, уже в плену, немцы, случалось, организовывали сопротивление.Однажды Малютину довелось присутствовать при допросе одного из языков, явного фашиста. На все вопросы он отвечал: «Руссиш швайне», что значит «русская свинья». Конечно, с такими завоевателями в Красной армии не церемонились, их даже не отправляли в тыл, а ставили к стенке. От «СМЕРШа» не ушел…День Победы старший сержант Георгий Малютин встретил в Кенигсберге. В одном из тамошних подвалов бойцы обнаружили цех по производству кондитерских изделий, склады со спиртным и сигнальными ракетами. - Спиртного мы не пили, нам его не давали. Зато ракеты запускали до одурения. Мы бесились от радости, что войне конец! Мы тогда первый раз ночевали под крышей, хотя в доме, где мы расположились, крыши не было, остались только первый и второй этажи. Но война в Кенигсберге не закончилась даже после 9 Мая: немецкие снайперы, скрываясь в развалинах и подземных катакомбах, еще несколько дней отстреливали наших бойцов, и особенно офицеров. Под Кенигсбергом, кстати, погиб командующий 11-й гвардейской армией Иван Черняховский, дважды Герой Советского Союза. Он попал под обстрел, когда ехал в штаб дивизии. Восточная Пруссия была очень хорошо укреплена, а Кенигсберг представлял собой и еще очень хорошую оборонительную крепость 1897 года постройки. - В Восточной Пруссии очень плодородные земли, там в основном жили отставники командования вермахта, всякие генералы, адмиралы. У каждого было имение с наемными рабочими, тракторами. Поэтому они там дрались до последнего, - рассказывает бывший пулеметчик Георгий Малютин. …После войны Малютина направили на курсы военных пропагандистов. Так ему тогда сказали. На самом деле он попал в «СМЕРШ», в контрразведку («Смерть шпионам»). Ветеран признается, что красноармейцы «страшно боялись» этой могущественной структуры. Как-то в Белоруссии около поселка Лешня один из бойцов случайно запустил фаустпатрон - отступая, немцы оставляли много оружия и боеприпасов. Снаряд разорвался на территории дислоцирования батальона пулеметчиков, слава богу, никто не пострадал. Но тут же примчались офицеры из «СМЕРШа» и стали допытываться, кто сотворил диверсию. Допрашивали и пулеметчика Малютина. - Мне тогда очень не понравились эти органы. А получилось так, что сам попал туда, - улыбается ветеран. По большому счету, Георгий Константинович – трижды ветеран. Во-первых, он ветеран Великой Отечественной войны, во-вторых, 40 лет отдал КГБ, с 1945 по 1985 год. Кроме того, он 24 года проработал в президиуме Академии наук. Где, кстати, трудится до сих пор.
Автор: Сергей КОЖИН
