Рыбак с восьмидесятилетним стаже
Юбилей празднует сегодня один из родоначальников рыбной промышленности Приморья
ЛЕОНИД АНДРЕЕВИЧ МЕХЕД 43 года проработал в рыбной отрасли, из них почти четверть века – на должности начальника рыбного порта, а после выхода на пенсию – советником генерального директора. Он по праву является почетным жителем города, заслуженным работником рыбного хозяйства, а помимо этого – кавалером орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Не будет преувеличением сказать, что именно благодаря ему порт вырос в некогда крупнейшее предприятие Советского Союза по переработке рыбы. – Леонид Андреевич, традиционный вопрос. Каким был порт, когда вы только приступали к работе на руководящей позиции? Какой масштаб работ был вами охвачен?– Порт представлял собой совершенно неорганизованную, необорудованную территорию. Не было причалов – вместо них стояли пирсы из забитых железнодорожных рельсов, к которым швартовались деревянные понтоны. К понтонам, в свою очередь, ставились пароходы, груз выгружался лебедками на понтоны, и грузчики вручную катали бочки палками с гвоздем. Механизации почти не было – только один холодильник, построенный еще в тридцатых годах, а склады вообще отсутствовали. Реконструкция началась в 1964-м и развернулась в следующем году. Таким образом, через четыре года мы имели новый холодильник с причалом, оборудованным механизацией. А в течение трех пятилеток, по сути, построили новый порт – с глубоководными причалами, механизированными портальными кранами для швартовки любых типов судов. Кроме того, внедрили новые технологии – мы стали укладывать рыбу на пароход в пакетах сразу в море. Была проделана колоссальная работа, добились того, что рыба стала поступать к потребителю в глубь страны в пакетах, это позволило в два с лишним раза сократить простой судов и вагонов под грузовыми операциями. – Легко ли было руководить портом?– Работать было легко, у нас успела сформироваться команда, в которой я был старшим. Не по возрасту – мне было тогда 33 года. Начав с должности диспетчера, я везде работал с людьми. К тому моменту, когда стал начальником, я знал всех. Кто на что способен, на кого можно опереться, а кому доверять не стоит. А когда работал на участке – более того, знал даже быт всех докеров, вплоть до того, кто когда пьет и кто бьет жену. Я любил свою работу – эту оперативщину, особенно должность главного диспетчера. Приходишь на работу в 7 часов и не замечаешь, как летит время. Интересно было работать.– Вы более четверти века трудились на благо предприятия. Даже выйдя на пенсию, продолжали работать в качестве руководителя порта, затем – советником генерального директора. Помнит ли это город и помогает ли?– Грешно жаловаться – материально я живу хорошо. Городские власти не забывают, ежемесячно помогают материально – почетный гражданин все-таки. Того, что они дают, мне вполне достаточно. И вниманием не обделяют.– Как вы относитесь к ситуации, сложившейся с портом на сегодняшний день?– Порт находится в руках уже у четвертого хозяина. Переработкой рыбы почти не занимаются, работают в основном с тяжелыми грузами – металлом, лесом, контейнерами. А я все-таки считаю, что в любом деле нужна специализация. Я старый рыбак, мне очень жалко, что рыбный порт перестал быть рыбным портом. – Вы говорите, что в порту трудились настоящие патриоты. Поменялись ли сознание людей, система ценностей?– Мне повезло - я попал в хороший коллектив. У нас действительно работали патриоты своего дела. Все делалось с душой. Даже когда строили жилье – два четырнадцатиэтажных дома, все квартиры штукатурили портовики. Ни один объект не сдан без участия наших рук, а не просто – строители пришли и построили.Конечно, новое поколение изменилось, у них другие взгляды. Это понятно, так и должно быть. Система ценностей тоже изменилась, теперь людям навязывают многие материальные потребности. Помню, внук был еще маленький, но постоянно норовил что-нибудь в металлолом сдать, чтобы иметь больше свободных денег. Теперь большие возможности в плане покупок, у нас этого не было, мы о таком даже подумать не могли. Разве можно было мечтать, что ты пойдешь в любое время в любой магазин и купишь все, что тебе надо? Сейчас все крутится вокруг денег. Громадная ошибка нашего и предыдущего поколений – нас неправильно учили, в результате чего сделали беззащитными перед капиталистической системой. Мы не знали, что такое акция, акционерное общество, все это застало нас врасплох. Нас учили жить только в социалистической системе. А на Западе в то время – собственность государственная и акционерная, бизнес частный и кооперативный. Почему нам об этом не рассказывали? Мы не знали своих прав и обязанностей, не знали, как защитить себя и предприятие. Нас просто бросили на произвол судьбы. Поэтому в начале девяностых появилось столько жуликов, тех, кто успел что-то отхватить. Ни одного государственного рыбацкого предприятия не осталось. Был Дальморепродукт – не стало, а ведь там трудилось до 15 тысяч рабочих. Перестал существовать и Востокрыбхолодфлот, имевший до ста судов и считавшийся лучшим в мире рефрижераторным пароходством.– Как изменила людей капиталистическая система? – Люди были человечнее, сейчас общая обстановка сделала их нервными и возбужденными. Они потеряли веру в завтрашний день. Например, взять рабочих порта. Сейчас гадают: кто будет следующим начальником, какую команду приведет? Выгонят или не выгонят? Раньше была твердая уверенность в завтрашнем дне, что работаешь инженером – им и останешься. Не будешь работать здесь – значит будешь работать где-то рядом. Люди знали, что они не останутся без куска хлеба, без жилья – словом, без всего, выброшенными. Раньше, когда я был молодым специалистом, не было проблем с назначением. Получил место инженера – твоя инициатива, как ты будешь расти. И жилье сразу давали, пусть плохое – угол, барак, но давали. И начальники замечали, если с душой относишься к работе. Через два года после назначения меня главным диспетчером меня выбрали секретарем парткома. Хотя в партию я только вступил, однако в меня поверили, да еще и отпускать потом не хотели. Сейчас о тех временах вспоминают как-то однобоко, говорят только о плохом. Я не спорю, это было. Но сколько было хорошего! После войны, когда по всему Союзу закрывались театры и прочие культурные заведения, в Одессе такого не было. Мы были заядлыми театралами – ходили почти на все оперы и оперетты. Помню, когда захватили немецкий кинофонд, оттуда вывезли трофейные фильмы с участием таких знаменитостей! Преимущественно черно-белые, хотя некоторые были и цветные. Их потом по клубам крутили. Для молодежи вообще было много хорошего, особенно для детей. В войну я даже ездил в пионерлагерь. В 1942 году, когда немцы были под Сталинградом, я отдыхал в лагере под Оренбургом. – С каким чувством вы подошли к своему юбилею? Как планируете его отмечать?– Жизнь быстро пролетела, я никогда не думал, что доживу до такого времени. Мне казалось, это так далеко и так неосуществимо. Помню, когда работал диспетчером, начальнику было 50 с лишним лет. И я думал: чего, мол, его держат на этой должности, старый ведь уже.Вообще согласен с Михаилом Задорновым, который сказал: «Я терпеть не могу юбилеи. Все говорят о том, какой я хороший, как на поминках. Но я-то знаю, какой я». День рождения для меня - чисто семейный праздник. Кому я дорог – тот придет и поздравит. Позвал самых близких – будут только 25 человек.
Автор: Ольга СИРОТКИНА
