На берегу священного Бикина

Небольшое село Красный Яр – одно из самых дальних сёл Приморского края – расположилось на берегу реки Бикин. На протяжении веков здесь проживают удэгейцы – один из тунгусо-маньчжурских народов Приморья. По данным Всероссийской переписи населения 2003 года, удэге не более двух тысяч, а большинство из них живёт именно в Красном Яре.

Бассейн реки Бикин – последний на Дальнем Востоке нетронутый массив кедрово-широколиственных лесов. Данную территорию с полной уверенностью можно назвать особенной, здесь мирно соседствуют люди и звери. Этой гармонии способствует то, что первые берут от природы ровно столько, сколько нужно для жизни. Ведь настоящий охотник-промысловик никогда не опустится до уровня браконьера: не убьёт косулю, пасущуюся с потомством, и не выстрелит в тигра. Этот уголок нетронутой природы можно по праву считать родиной полосатого красавца: сейчас более шестидесяти особей тигра обитают в хребтах Сихотэ-Алиня.

Уникальность данной местности была отмечена не только аборигенами, но и мировой общественностью. Территория включена в международные программы IUCN «Центры растительного разнообразия мира» и «200 глобальных экорегионов» WWF (Всемирного фонда дикой природы). Только здесь, у реки Бикин, можно увидеть, как умирают кедры. Благородное дерево засыхает, но ещё несколько десятков лет стоит и лишь затем падает.

Сейчас бикинская орехопромысловая зона и полоса водоохраной зоны общей площадью 461154 тыс. га сданы на 49 лет в аренду родовой общине «Тигр», созданной в 2003 году, для заготовки недревесной продукции.

Для поддержания негласной удэгейской столицы – Красного Яра разработан ряд проектов, которые помогают сохранить, а самое главное – передать традиции, национальные обряды и родной язык будущим поколениям.

В Красном Яре достраивается этнокультурный центр – светлое двухэтажное здание на высоком берегу Бикина. В одном из залов уже заняли достойное место первые экспонаты музея природы и этнографии.

Предметы старины: домашняя утварь, широкие лыжи, кожаные бубны – гармонично соседствуют с национальной одеждой, сшитой из рыбьей кожи современными мастерицами.
Мастерская традиционных промыслов организована в 2008 году, когда удэгейские женщины под руководством Раисы Ли начали учиться делать вещи с национальным колоритом.

– Ещё два года назад я не имела представления о вышивки, – признаётся, ловко орудуя иглой, одна из мастериц Алла Пионка. – К нам часто приезжают гости из большинства регионов России и иностранцы. Всех интересует наш художественный промысел, и я очень рада, что он возрождается.

За довольно короткий срок молодые женщины смогли научиться изготавливать удэгейские и нанайские вещи. Возможно, им помогла генетическая память, ведь из поколения в поколение их прабабушки, бабушки и матери хранили и передавали древние трафаретные узоры и секреты мастерства. Каждая деталь вышитого орнамента, каждый нитяной штришок несут в себе определённую смысловую нагрузку. Немалое значение имеет и любой оттенок цвета: если узор вышит правильно, то настоящий удэгеец по рисунку на халате собрата поймёт, из какого он рода и чем занимается.

– В основном мы используем традиционные орнаменты, слава Богу, наши бабушки сумели сохранить некоторое количество подлинных узоров, – говорит Алла Пионка.

Однако мастерицы не были бы истинными дочерьми своего народа, если бы остановились на достигнутом старшими поколениями. Да и время диктует свои условия, поэтому кроме национальной одежды и сувенирной продукции женщины стали делать чехлы для мобильных телефонов и цифровых фотоаппаратов. На обычном матерчатом прямоугольнике мастерицы вышивают узоры нитками мулине, стилизованные изображения тигра или медведя из бисера.

Ничего удивительного нет в том, что маленькая мастерская по количеству и разнообразию товаров напоминает пещеру сказочного Али-Бабы. Современная джинсовая юбка, украшенная национальным узором, не оставит равнодушной любую модницу, а удобнейшие охотничьи сапоги из шкуры изюбря «олочи» и шапочка с беличьим хвостиком «богдо» (чтобы охотник был быстрым и проворным, как белка) безусловно заинтересуют ценителей одеться «под старину».

На протяжении десятилетий основным родом деятельности удэгейцев являлась охота. Причём выходили на промысел как мужчины, так и женщины.

– В таком краю жить и не охотиться? Мы прирождённые охотники, это всё у нас в крови, – говорит добытчик зверя со стажем Юрий Пионка. – Без тайги нам никак нельзя.

Раньше промысловики на несколько месяцев уходили в тайгу, обычно сезон охоты начинался в ноябре, а заканчивался в середине февраля. Угодья делились на участки, и в зависимости от их площади зверя добывали по одному или по нескольку человек.

– У нас большой выбор: пушнина – соболь, норка, белка, колонок и копытные, – перечисляет Юрий Иванович. – Я уже на пенсии, но для себя по-прежнему охочусь. Отец был моим наставником в этом деле и сказал: тигр – твой бог, в него нельзя стрелять. Для меня это закон и по сей день.

Тигр занимает особое место в духовной культуре удэгейцев. Есть легенда, что если охотнику показался полосатый хищник, то он в чём-то провинился перед богами. А если кто-то убьёт полосатую кошку или просто выстрелит в неё, то весь род этого горе-охотника погибнет.

– Удэгейцы в тигров не стреляют, – говорит глава администрации Красноярского сельского поселения, в прошлом охотник-промысловик Алексей Уза. – Мне ещё родители сказали, что нельзя. А кто стрелял в них, тех в живых уже нет. В тайге приходилось видеть тигров, и я смог убедиться, что они благородные и достойные животные. Человека совсем не боятся, а если нападёт, то значит – так надо.

Своя история о встрече с полосатым красавцем есть практически у каждого удэгейца, и всякий из них отзывается о звере с уважением или с доброй шуткой, как о старшем товарище.

– Однажды на сопке сняла трёх соболей с капкана, иду, песни пою, а навстречу мне тигр выходит, – вспоминает одна из старейших жительниц села Клавдия Сонкуевна Коленчуга. – Потом он отбежал, а я дальше иду, смотрю – он за мной, ну я и начала ругать его: «Как тебе не стыдно, ты же – зверь, а дорогу найти себе не можешь, по женской тропинке ходишь!». Он и ушёл…

– Тигр – очень умный хищник, человека никогда не тронет, даже если будет голодным, – уверен руководитель «Школы юного следопыта» Василий Дункай. – Если и случается, то все трагедии спровоцированы человеком, а напавший зверь, скорее всего, был ранен. Вообще тигр показывается в исключительных случаях. Охотники поклоняются тигру, молятся, чтобы он принёс удачу. А встречи такие неизбежны, ведь мы в тайге, он – охотник, и я – охотник. Я с ним разговариваю как с уважаемым человеком. Поклонюсь, и он уходит.

Так же повсеместно, как и охотой, удэгейцы занимаются рыбалкой, а если живёшь на берегу такой большой реки, как Бикин, то без лодки и вовсе не обойтись.

– Отец строил лодки, показал и нам с братом. Я уже около двадцати лет делаю баты, – говорит Юрий Пионка. – Когда был малой, помогал отцу, затем повзрослел, мы вместе с ним построили общую лодку. Так и научился.

Делают баты вручную из пяти кедровых досок, сначала готовят материал, планируют, куда поместить сиденья, затем прибивают бортовые доски, делают загибы.

– Вдвоём с братом делаем лодку за день. Для больших моторов длина определённая – 8,5 метра, если 9 сделаешь, то лодка не пройдёт, есть узкие заломы в реке, – раскрывает секреты мастерства Юрий Иванович.

В августе в Красном Яре проходит ежегодный фестиваль, посвящённый празднованию Дня коренных народов мира. Традиционными для этого мероприятия стали шаманские обряды кормления реки и очищения Красного Яра от нечисти.

– Я обращаюсь к богам, которые покровительствуют нашему народу, прошу, чтобы они дали людям удачу на охоте и в повседневных делах, здоровье детям, – перечисляет шаман Василий Дункай. – А реке приносим дары: кусочки мяса, рыбки. Всё, что сами едим, то и отдаём.
Василий Иванович скромно отмечает, что шаманом его называют люди:
– Так люди говорят, значит, шаман, – смущённо улыбается Василий Дункай. – Шаманом я стал лет шесть назад, это длительный процесс: чтобы стать шаманом, нужно пройти через много испытаний.

Чаще всего таким испытанием становится так называемая шаманская болезнь…
– Я жил как любой нормальный человек, затем на фоне сотрясения мозга, сильной физической боли со мной начали происходить странные вещи: видения, голоса, которые говорили, что я должен стать шаманом. По нашему верованью, это духи ушедших шаманов мучают человека, для того чтобы он стал на их путь,– делится воспоминаниями Василий Иванович. – Это был тяжёлый период. Жёстко, но это нужно было пережить. Ведь если сам не познаешь страдания, то не сможешь почувствовать чужую боль.

Свою роль сыграло, наверное, и то, большинство предков Василия Дункая и по материнской, и по отцовской линии были шаманами.

– Вся родовая такая, – подводит итог беседе Василий Иванович. – Я не могу сказать, какой я шаман, но делаю всё, что в моих силах.

– Шаманизм – это древняя языческая религия, которая присуща всем коренным народам. Заключается она в обращении к высшим силам природы, к той энергетике, которая срабатывает, когда человек и природа находятся в гармонии, – объясняет президент Ассоциации коренных малочисленных народов севера Хабаровского края Иоф Пасар. – Василию Дункаю удалось войти в настоящий шаманский транс, был сделан сильный энергетический посыл, думаю всё, что он попросил для нас и Бикина, исполнится непременно.

Автор: Анастасия Эпова Семёновна