Три лика Романа

Выставка картин Романа Гвоздева, прошедшая в Научном музее ДВГУ, вызвала большой интерес у публики и даже стала своего рода откровением. И дело не только в том, что он представил в основном абстракцию, а в том, что зрители – и даже друзья автора – открыли для себя новую грань знакомого человека…

Вот посмотришь на Романа Гвоздева и ни за что не скажешь, что перед нами художник. Высокий, мускулистый, бицепсы играют – сразу видно, что спортсмен. В Романе вообще уживаются три очень разные ипостаси: историк-дзюдоист-художник.

- Вы разрушаете стереотипы. Для историка и художника слишком спортивны, для спортсмена – слишком незащищённый взгляд… Как в вас уживаются такие разные увлечения?

- Что до спорта, то он часть меня - не для олимпийских достижений, просто я не могу без этого жить. А рисовать начал раньше, чем держать ложку. Никогда этому не учился, хотя иногда теперь об этом жалею.
Я не хотел быть «художественным юношей» - во всяком случае, в том типичном образе, как все представляют: худышка в очках, при слове «карате» падающий в обморок. Мечтал стать военным – и готовил себя к службе. Ну или космонавтом… Но врачи обнаружили, что по здоровью в военное училище не прохожу. Несколько раз пытался поступить, не поверите – даже президенту писал. Но приговор медиков не изменишь. Тогда мне на выручку пришла история, тем более что военная история меня всегда интересовала. Знаете, как своеобразно я учился в школе? По математике, по химии – три с натяжкой, еле-еле… А по истории – отличник! Мама на родительское собрание придёт, не знает, кого слушать. Один говорит – двоечник, позор, встаёт учитель истории – начинает петь дифирамбы. Я даже иногда уроки сам вёл.
Так и поступил в ДВГУ. Правда, после окончания университета по профессии работать не стал, не видел себя кабинетным учёным. Пошёл, что называется, в менеджеры. И через пару лет понял, что задыхаюсь, что эта среда настолько не моя, что жду выходных с понедельника и пять дней думаю: эта нелюбимая работа… Через четыре года после окончания университета пришёл в науку… Помню, как вокруг все удивлялись. А я получил первую зарплату – едва ли не в 10 раз меньше, чем получал менеджером. Зато интересно!

- История считается наукой, которая может трактоваться каждым по-своему… Не разочаровались?

- Честно? Был такой момент. Как ни обидно, но историю пишут победители. Одна точка зрения сменяла другую... Тогда я нашёл себе нишу на стыке с этнографией, можно сказать, спрятался. Но и здесь… Моё видение никак не состыкуется с привычными взглядами – и ведь я никакой не бунтарь, просто все привыкли думать одно, а мне видится другое.
Великих открытий пока не сделал, но для себя многое понял. Раньше к дальневосточным народам я относился слегка с высокомерием, чего скрывать. А когда начал изучать, сильно поменял своё мнение. Какие у них были знания, какие огромные достижения!

- Часть своих исследований вы связали с именем Ощепкова…

- Это благодаря японскому центру. Никогда не задумывался об истории дзюдо, самбо, пока мне не показали материалы. И выяснилось, что я совершенно ничего не знаю об этом, что в моём городе жил человек, учившийся у самого основателя дзюдо! Как этим не заинтересоваться! Ведь это мой спорт. Даже на тренировках детям стал рассказывать, чтобы понимали, как можно гордиться нашим городом.

- Когда вы всерьёз занялись художественным творчеством?

- Лет пять назад – масляными красками. До того много лет карандашные наброски делал, даже иногда коммерческие заказы – по просьбе друзей – исполнял. Но краски – вот этого побаивался. А тут пришёл друг в гости, увидел мои работы и рассказал притчу о зарывании таланта в землю. Какой там талант, говорю. Неважно, отвечает друг, я так рисовать не умею, и друзья не умеют, а ты умеешь и не пользуешься… Друзья мне купили мольберт, краски, кисти… И вот утром встал – и ноги сами к холсту несут. Живопись маслом даёт возможность выразить себя намного сильнее, чем карандаш.

- Какие качества спортсмена помогают вам как историку и какие качества историка полезны Роману Гвоздеву– спортсмену?

- Упорство, переходящее в упрямство. Знаю, что упрямство – не лучшая черта, но упорство спасает и в спорте, и при написании диссертации. Уже давно бы бросил этот чемодан без ручки, но спортивная злость не даёт. Я и в спорте если чего достиг, то только благодаря упорству. Энтузиазм – ещё одно качество, которое помогает мне. А что касается качеств историка… Более широкий взгляд на вещи дала мне работа.

- Кем вы себя видите в будущем?

- Хотел бы сохранить всё. Жадный я. В любом случае со спортом не расстанусь – без него я инвалидом буду через год-два. Искусство помогает выйти из любых рамок.

- На вашу выставку пришли родные, знакомые?

- Да. Поражались тому, что я, оказывается, пишу абстракции. Удивлялись: это твоё? Некоторые друзья просто не приняли такой жанр.

- А хотели бы вы узнать мнение профессионалов о своих работах?

- Хотел бы. Я пишу не для продажи. Это даёт мне больше свободы. И рисую я потому, что руки чешутся. У меня в жизни даже на телевизор времени нет – живопись, море, спорт, работа… И это так хорошо!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ