Он не терпел почестей. За исправную службу – благодарил

В эти дни весь Дальний Восток отмечает славную дату – 200-летие со дня рождения Николая Николаевича Муравьёва-Амурского. Он появился на свет 11 августа (ст. ст.) 1809 года в дворянской семье. Боевой генерал, награждённый за храбрость золотой шпагой. С 1847 по 1861 год – генерал-губернатор Восточной Сибири с резиденцией в Иркутске. За присоединение к России Приамурья ему были пожалованы титул графа и почётное прибавление к фамилии – Муравьёв-Амурский.

«Эта замечательная личность в течение 6-7 лет перевернула вверх дном всю Восточную Сибирь и ввела в моду этот отдалённый край, который до этого только пугал воображение своими безбрежными лесами и пустынями, своим населением из ссыльных… Это был один из тех редких людей, которых природа снабдила тройной физикой и тройной дозой душевных и умственных способностей против обыкновенной нашей братии…» - так отзывался о графе Муравьёве-Амурском, генерал-губернаторе Восточной Сибири, контр-адмирал Воин Андреевич Римский-Корсаков, который в чине капитана служил под его началом в Приамурье.

Нельзя не сказать при этом, что среди администраторов России того времени не было, пожалуй, ни одной фигуры, вызывавшей столько противоречивых отзывов. Одни называли его «лучшим и полезнейшим человеком в России», другие – «упрямым честолюбцем».
Николай Муравьёв стал генерал-губернатором Восточной Сибири в возрасте 38 лет. Это было неслыханным делом в те годы. В России в середине позапрошлого века насчитывалось всего десять генерал-губернаторов, они подчинялись непосредственно императору – власть их, по существу, была безграничной. Он был прекрасно образованным человеком, умным и дальновидным политиком и довольно быстро приобрёл уважение и симпатию общества. Немалую роль в этом сыграла его жена – Екатерина Николаевна, урождённая де Ришемон, приехавшая в далёкую Сибирь из южной Франции.

Главным событием «муравьёвского времени» в Сибири и главным делом жизни Муравьёва стало присоединение к России Приамурья, освоение и заселение амурских земель. Со времени заключения Нерчинского договора между Россией и Китаем (1689 г.) левобережное Приамурье стало считаться китайской территорией. Правда, представители пекинского правительства дали обещание не заселять этот край. Фактически он долгое время оставался пустующим. И огромные пространства выполняли роль своеобразной нейтральной территории. Такое положение нельзя было назвать нормальным.

Генерал-губернатор Восточной Сибири видел основное условие экономического и культурного развития Сибири в приближении её к Тихому океану. В использовании Амура как естественного пути к дальневосточным морям. В оживлении связей с Китаем, Японией, Америкой. Для этого он предпринял ряд дипломатических и практических шагов, в числе которых была и экспедиция Геннадия Невельского по исследованию и укреплению устья Амура.

16 мая 1858 года был подписан Айгунский договор между Россией и Китаем, согласно которому оказались пересмотрены условия Нерчинского трактата и Россия получила огромный массив приамурских земель. Это событие было встречено всеобщим одобрением в России, чего нельзя сказать о последовавшем развитии этого края. От генерал-губернатора ждали быстрых и эффективных результатов, расцвета экономики Сибири и Приамурья.

Муравьёв попытался осуществить колонизацию путём вольного крестьянского переселения. Он предлагал, чтобы «зашедшие в эти области крепостные люди становились свободными». Но эти планы претворить не удалось из-за сопротивления петербургских властей. Освоение нового края проводилось во многом военно-феодальными методами. Создавались казачьи станицы, но без самостоятельности и воли. Порой они напоминали военные поселения. Средства на освоение новых земель приходилось изыскивать за счёт экономии их в Восточной Сибири, так как в финансировании из государственного бюджета Петербург отказал. Ход колонизации вызывал немало нареканий общественности, в том числе и справедливых.

Известен такой факт. Муравьёв-Амурский распорядился выстроить штрафных солдат, высланных из России на Амур, попарно с забайкальскими крестьянскими девушками и обвенчать их: для заселения Приамурья нужны были семьи, а не холостяки.

К неудачным идеям следует также отнести так называемых сынков. Стремясь оказать помощь амурским новосёлам, которые испытывали недостаток рабочих рук, генерал-губернатор распорядился дать каждому семейству «в дети» на два года по одному-два нижних чина из числа штрафованных и гарнизонных солдат. Жизнь показала несостоятельность этого нововведения. «Сынки» в подавляющем большинстве оказались не способными к хозяйствованию на земле, а также не отличались высокой нравственностью и развращали переселенческую молодёжь. Впрочем, Муравьёв-Амурский вскоре сам признал ошибочность своего решения и принял все меры к исправлению ситуации.

В то же время за 13 лет своего правления генерал-губернатор приобрёл множество поклонников в самых разных слоях общества. Так, сибирские крестьяне и казаки не уставали им восхищаться: «…Вставал чуть свет… Ложился спать позже всех… Носил серую армейскую суконную шинель... Ел солдатские щи и кашу… Не терпел почестей. Всегда замечал и благодарил за исправную службу, отстранял нерадивых и нечестных чиновников…».

До сих пор остаются малоизвестными некоторые личные заслуги генерал-губернатора Восточной Сибири в вопросах становления пограничной торговли на восточном участке российско-китайской границы. Как известно, 11-я статья Айгунского договора разрешала «взаимную торговлю проживающих по рекам Уссури, Амуру и Сунгари подданных обоих государств – Китая и России». В связи с этим Муравьёв-Амурский в июле того же 1858 года встретился в Благовещенске с фудутином – главным администратором г. Айгунь. После долгого обсуждения был подписан документ, согласно которому через каждые восемь дней должны открываться семидневные ярмарки поочерёдно в городах Благовещенске и Айгуне с правом беспрепятственной торговли жителями китайского и русского берегов Амура.

Тогда же были утверждены следующие основные правила: торговля должна быть беспошлинной, чиновники не должны в неё вмешиваться, справедливым считался только обмен товара на товар, давать и брать в долг запрещалось. В течение последующих почти 40 лет, то есть до японо-китайской войны 1895 года, приграничная сухопутная российско-китайская торговля на Дальнем Востоке стала основной формой экономических отношений двух стран.

Сегодня мало кому известно, что именно Муравьёв-Амурский первый из государственных администраторов предложил строительство железной дороги в Сибири. Он направил императору Николаю I следующее обращение: «Сибирь скоро будет иметь своё полное русское население до 8 или 10 миллионов человек… Чугунную почтовую дорогу надлежит повести далее от устья Ангары или западного берега Байкала… и на Иркутск, Красноярск, Омск, Уфу, Самару…».

Правительство посчитало этот проект невыполнимым, прежде всего из-за огромной протяжённости пути. Но эта идея стала осуществляться, когда в 1887 году три экспедиции приступили к изыскательским работам. А в 1891 году был образован комитет по сооружению Сибирской железной дороги. Строительство её началось одновременно от Челябинска и Владивостока.

В 1861 году Муравьёв-Амурский подал в отставку, после того как ему не удалось получить одобрение нескольких проектов по преобразованию административного устройства и управления в Сибири.

«Прощайте, достойные товарищи и сотрудники мои! Служба моя с Вами на пользу Отечества остаётся для меня самым отрадным воспоминанием. Спасибо Вам, казаки, солдаты и матросы, за Вашу верную и неутомимую службу, благодаря которой возникла русская жизнь в новом Амурском крае. Я горжусь, что командовал Вами в то именно время, когда так много выпало на долю Вашу сделать полезного России.

Февраля, 19 дня, 1861 г. Гр. Н. Муравьёв-Амурский, С.-Петербург».

Почти все последние годы жизни граф провёл на родине жены, во Франции, близ города По. Он умер от гангрены в Париже 18 ноября (ст. ст.) 1881 года. Ещё в 1903 году по договорённости министерств Франции и России прах нашего именитого соотечественника предполагалось предать владивостокской земле. Но помешала Русско-японская война 1904-1905 гг.

В 1908 году останки графа были перенесены в отдельную могилу из общей усыпальницы семейства Ришемон на том же Монмартрском кладбище. Это осуществила делегация от приамурских городов, выехавшая в Париж, на средства, собранные по подписке. На могиле установили каменный православный крест и возложили серебряный венок с надписью: «Города Приморской области: Хабаровск, Владивосток и Никольск-Уссурийский – графу Муравьеву-Амурскому. 1858–1908». Даты указывают, что это событие приурочили к 50-летию заключения Айгунского договора.

27 декабря 1990 года саркофаг с прахом графа Муравьёва-Амурского и серебряный венок с надгробия были доставлены во Владивосток. С инициативой перенести останки генерал-губернатора Восточной Сибири на родную землю приморские краеведы, в первую очередь Борис Дьяченко, выступили ещё в середине 1980-х. Более четырёх лет заняла переписка, которую вели приморские власти, МИД СССР, министерство культуры с правительством Франции – и дело решилось.

Церемония захоронения состоялась 21 сентября 1991 года. Не без споров было выбрано место для нового погребения – в центре города, недалеко от театра им. Горького. В будущем здесь планировалось поставить храм-памятник первопроходцам Дальнего Востока во имя святителя Иннокентия, апостола Сибири и Аляски. Прошло почти 20 лет – планы так и не осуществились.

Автор: Подготовила Нелли МИЗЬ