Завтра была война. Алексей Котляренко дрался с захватчиками и встречался с Анной Щетининой

Он отчётливо помнит раннее утро 22 июня 1941 года и говорит, что не забудет этого никогда. Сначала повисла зловещая тишина, а потом она разорвалась гулом немецких самолётов. Целая армада закрыла собой небо.

– Мне казалось, что прилетел дракон из былинных сказаний, – рассказывает Алексей Яковлевич. Тогда ему было всего 14 лет. Он только окончил 6-й класс и, как все ребята, собирался весело провести летние каникулы. Но…

– От бомбовых ударов содрогнулась земля, – говорит Алексей Котляренко. – Они уничтожили и мой дом… Было страшно, но мы боялись только первые три дня, а потом привыкли и даже вместе с ребятами наловчились ловить парашютистов. Обнаруживали их в пригороде Николаева (Украина).

Целая ватага таких же подростков, каким был в те годы Алексей Котляренко, замечала вражеского парашютиста. Старались выследить одиночку, а когда он приземлялся, то неожиданно набрасывались всем гуртом да так, что он ничего поделать не мог.

– Потом мы ходили по городу кто с пистолетом, кто с автоматом и были горды, – продолжил он. – Но так продолжалось недолго.

На 57-й день войны советские войска оставили город Николаев. Но ещё накануне этих событий Алексей попал в военный эшелон, который в срочном порядке увозил с занимаемой немцами территории самолёты и оборудование военного завода.

– Я бросил всё потому, что боялся остаться под немцами, – признался он. – В то время находиться на оккупированной территории было равносильно смерти – это не только конец карьеры, но и клеймо на всю оставшуюся жизнь.

– А чем занимались в дороге?

– Как и все. В эшелоне везли и пленных парашютистов. Помню, что он хорошо охранялся. Мы помогали грузить топливо – дрова и то, что можно было достать, по дороге заливали воду. Я, как и все, стрелял из винтовки, когда рядом с поездом появлялся противник. Перед самым Днепропетровском мы едва успели проскочить по мосту через Днепр, и следом за составом он был взорван. Последний вагон чуть не взлетел на воздух. Я знаю, что сами немцы не хотели уничтожать необходимую им переправу через Днепр.

Потом комсомольца Котляренко направили на фронт – сначала трудовой. Подросток работал по 16 часов в сутки в Центре электромонтажа города Горького, а потом – Челябинска.

– Я попал в «летучую бригаду», наравне с другими занимавшуюся восстановлением энергетических линий заводов, которые в спешном порядке перестраивались на военный лад. За это время я приобрёл сразу три специальности: электрика, сварщика и трубопроводчика. Порой не хватало необходимых деталей или частей оборудования, которые находили и доставали с риском для жизни у самой линии фронта.

9 августа 1944 года Алексей Котляренко получил повестку. Только он попал не на Западный фронт, а во Владивосток.

– 1500 человек из нашего призыва распределили на корабли Тихоокеанского флота, – продолжил свой рассказ о войне Алексей Яковлевич. – Меня определили в военную команду, которую направили на суда морского флота. Тогда в целях укрепления импортных поставок по ленд-лизу большинство грузов из портов США доставлялось во Владивосток. Но и здесь было неспокойно. Мы тяжело восприняли гибель парохода «Трансбалт». Это была 25-я жертва войны. Позднее стало известно, что судно Дальневосточного морского пароходства потоплено американской подводной лодкой «Спейдфиш». По ошибке. 13 тысяч тонн необходимых продуктов остались на дне морском.

Непрерывное судоходство через пролив Лаперуза в зимние месяцы было возможно только с помощью ледоколов. Многие из них обеспечивали проводку всех без исключения судов.

В начале 1943 года был отремонтирован ледокол «Добрыня Никитич». Алексей Яковлевич трудился на нём и многих других судах. За это время было всякое. Он побывал в плену на острове Ребун (Япония). И всё же Анне Щетининой удалось вызволить российских моряков. Вот тогда он встретился с первой в мире женщиной-капитаном.

– Потом мы отправились на повреждённом судне типа «либерти» «Емельяне Пугачёве» сначала в Ольгу, а потом в Ванкувер, – рассказывает Алексей Котляренко. – Судно поставили в ремонт в док, а мы были переведены на ледокол «Добрыня Никитич». Им командовал капитан третьего ранга Ищук. Едва вышли в открытое море, как сразу же получили штормовое крещение. Всех военных моряков отправили помогать кочегарам. Я целый день бросал в топку уголь. 11 февраля 1945 года океан нас встретил неласково. Обледенение зашло так далеко, что «Добрыня Никитич» покрылся панцирем и капитан решил вернуться. Мы подошли к Алеутам, где на острове Амакнак находилась американская военная база Датч-Харбор. Американцы испугались, когда увидели, что на них движется айсберг, который дымит двумя трубами, но вскоре паника утихла и союзники тепло приняли нас. На память о визите военные моряки обменялись пуговицами со своих кителей.

– Весть об окончании войны мы получили, когда судно находилось в проливе Лаперуза. Мне было 18 лет. Когда пришли в порт, то в это время начальник пароходства Мезенцев пришёл вручать награды. Тогда мне вручили медаль «За победу над Германией». А сейчас перед вами стоит последний кочегар военно-морского флота. Можно сказать, живая история флота.

Автор: Татьяна ГРИГОРЬЕВА