Поражение в правах – как злая шутка

Приговор, вынесенный недавно в отношении трёх приморских высокопоставленных милиционеров, вроде бы справедливый, но один вопрос всё-таки есть. Служивые получили восьми-девятилетние строгого режима сроки за то, что сговорились подкинуть пакетик с героином «в особо крупном размере» одному гражданскому лицу, чтобы надолго упечь его за решётку. Не за «спасибо», за взятку в «конкретной валюте».

Очень удивляет та часть приговора, где злоумышленников в погонах лишают права занимать государственные должности на срок до двух лет. Это как понимать – после отсидки или прямо на нарах, после двух лет заключения, можно вновь в государственные мужья подаваться, на высокие милицейские должности возвращаться?

Я не ёрничаю. В каждом подобном случае недоумеваю – не понимаю я, как вообще подобного рода преступникам можно давать возможность вернуться на государственную службу.

Только несколько примеров из «правоохренительной» практики. Как-то начальник угрозыска одного из отделений милиции Находки по пьяни застрелил бабушку, торгующую зеленью на местном рынке. Бабушку похоронили, а гражданину начальнику дали условный срок (не хотел ведь застрелить, нечаянно вышло!) и лишили права три года занимать государственные должности. Это не помешало ему вскоре оказаться начальником службы безопасности одной из богатых коммерческих фирм. Куда сытнее, чем в милиции трудиться, да и работа не пыльная.

Нашумел на всю страну случай, когда, выбивая из подростка показания, товарищ милиционер из Находки приставлял к виску мальчишки пистолет – для пущей убедительности. Ментовская шутка имела трагический финал – пистолет выстрелил, парень погиб. Наказание – в том же духе, что и выше.

Ещё пример – когда заместитель начальника МОБ и командир батальона ППС избили охранника магазина просто потому, что «лицо не понравилось». Еле-еле им дали условный срок. Пока шло следствие, одного из них даже повысили в звании!

Майор милиции ЕВСЮКОВ, расстрелявший в Москве девять человек (трое погибли, шестеро ранены) на вопрос следователя: «Что же ты натворил?» – спокойно ответил: «А я нисколько не раскаиваюсь».

Страшно подумать, что он, отсидев срок (если не приговорят к условному наказанию), может вернуться на государственную службу. Иначе как понять двух-трёхлетний запрет на это, то и дело встречающийся в судебных вердиктах?

Автор: Фёдор Устюгов Фёдорович