Назначен убийцей

В Первомайском суде Владивостока слушается дело по обвинению двоих молодых людей в том, что они до смерти забили своего знакомого за украденный «сотовый», но участие в этом преступлении как минимум одного из подсудимых вызывает большие сомнения.

Как ни страшно это заявлять, но преступление, разбираемое сейчас в суде Первомайского района, является обыденным. Не в пустынных закоулках, не на мрачных пустырях, а в песочнице в обычном жилом дворе дома на улице Тополёвой поздним летним вечером 20 августа прошлого года смертным боем били парня. Мимо шла девушка, знакомая жертвы, и потом дала показания следствию: якобы видела, как двое били третьего руками, ногами, а один из них ещё и металлическим шампуром для шашлыка избиваемого ткнул. Длилось всё это примерно ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ(?!). Потом девушка-свидетельница зашла домой, рассказала обо всём матери с братом и с ними же позже вышла посмотреть, как на месте кровавой «разборки» работает милиция…

Ни сама девушка, ни её родственники НЕ ПОЗВОНИЛИ В МИЛИЦИЮ. И не сказали в то время работавшим на месте происшествия милиционерам, что знают и готовы опознать тех, кто только что избивал потерпевшего.

Таких свидетелей в тот вечер, ставший последним в недолгой жизни Жени ЛИТВИНЮКА, было НЕСКОЛЬКО. Несколько наших сограждан, видевших, как избивают человека. Несколько таких, для кого это не более чем зрелище. Обычное такое изуверство. Раз бьют – значит, наверное, так надо? Мне какое дело? Не моего же сына (брата, мужа) бьют…

Евгений Литвинюк не был пай-мальчиком. В этом дворе в глубине Чуркина его знали под кличками Белый и Женя-наркоман, и буквально за несколько дней до смерти на него трижды жаловались в милицию родители: по факту побоев и угроз в адрес отчима, а также по фактам хищений из дома вещей, в том числе и мобильного телефона. И перед дворовой компанией «вина» Литвинюка заключалась в том, что Евгения подозревали (и, видимо, обоснованно!) в краже мобильного телефона из дома у общих знакомых.

Поэтому вечером 20 августа, когда несколько парней решили организовать на детской площадке посиделки под пивко с жаренными на мангале сосисками, они, подвыпив, вдруг вспомнили про Литвинюка и пропавший телефон и отправились по району разыскивать Белого. Чем всё это закончилось – известно.

Компания парней в тот вечер была разношёрстной и состояла примерно из 7-8 молодых людей в возрасте от 19 до 37 лет. Костяк посиделок составили Антон СТРЕЛЬЧУК и Антон КОЛЕВ, проводившие день на Шаморе, а к вечеру подъехавшие домой, где встретили Дениса АКСЕНЕНКО, который и вытащил на площадку мангал для шашлыков. Сходили за сосисками и пивом, потом подходили и подъезжали другие знакомые. Тут за разговором и вспомнили историю с пропавшим телефоном, после чего двое, Антон Стрельчук и Руслан МАЛЕНОВСКИЙ, вызвонив третьего приятеля с машиной, отправились в район «Детского парка» искать будущую жертву, Евгения Литвинюка. Нашли, привезли на площадку, где всё это время продолжался «пикник на обочине», посадили на край песочницы, и Антон Стрельчук спросил Литвинюка: «Где телефон?». И толкнул ногой в бедро. Литвинюк от толчка упал в песочницу, где, по словам свидетеля Антона Стрельчука, его стали бить находившиеся с двух боков Сергей ПЕРВИНЕНКО и Денис Аксененко.

Их же потом на следствии «опознала» и упоминавшаяся выше свидетельница ВАСИЛИСИНА, хорошо знавшая Евгения Литвинюка по общему пристрастию к наркотикам. Опознала, как она заявляла, по чертам лица, росту, причёске и даже цвету глаз, хотя дело было около полуночи в конце августа. Следствию, видимо, только это и надо было: следователь КОНЮШЕНКО охотно принимал на веру слова заинтересованных лиц (а добрая половина этой компании попадала ранее в поле зрения милиции, в том числе за наркотики, грабёж с побоями, за хулиганство и т.п.), но никак не хотел верить многим свидетелям, которые заявляли, что Сергея Первиненко в этой компании тем роковым вечером не было. А был он недалеко, в круглосуточном магазине «Сантус», где живо общался (заигрывал?) со своей знакомой девушкой, продавцом этого магазина Катей МИХАЙЛЮЧЕНКО.

Эту свидетельницу (судя по её заявлениям в прокуратуру), дававшую Первиненко алиби, следователь Конюшенко откровенно обвинял в лжесвидетельстве, ругался в её адрес нецензурно, обыскивал в кабинете сумочку – в поисках денег, якобы полученных ею за «ложь во спасение». И нисколько не беспокоился тем фактом, что кроме Екатерины Михайлюченко ещё несколько человек – покупателей магазина – показывали, что в разное время видели Сергея Первиненко либо в самом магазине, либо рядом с ним.

Так дело и пошло в суд: с двумя обвиняемыми по части 4 статьи 111 УК РФ (причинение тяжких телесных повреждений, повлёкших смерть потерпевшего). На скамье подсудимых сидит Сергей Первиненко, которого - как показывают свидетели и на следствии, и уже в судебном процессе – не было на «кровавом пикнике» во время избиения Литвинюка.

Почему следствие пришло к выводу, что бил Литвинюка вместе с Денисом Аксененко не кто иной, как Сергей Первиненко? Двадцатилетний Первиненко характеризовался сугубо положительно, работал, в милицию не попадал, судимостей не имел – в отличие от ряда иных участников этих событий, где как старших, так и некоторых младших его знакомых в милиции знали в лицо.

Сергей Первиненко тем вечером не был замечен в каком-либо агрессивном настрое по отношению к Евгению Литвинюку – в отличие от Антона Стрельчука и других, кто не поленился мотаться по Чуркину, чтобы найти жертву и привезти на «разборки».

Наконец, показания против Первиненко дали именно заинтересованные лица: Стрельчук (который инициировал «разборку», разыскал и привёз жертву) и его приятель Колев, а также ранее судимая приятельница Литвинюка. И для следствия их слова оказались более весомы, чем показания лиц незаинтересованных взрослых, степенных людей, соседей по дому, и покупателей магазина…

Наконец, просто поведение Сергея Первиненко и свидетельствующих против него людей не стыкуется между собой: Первиненко вместе с Аксененко присутствовали на месте происшествия в качестве понятых, и Первиненко сотрудники милиции позвали в понятые, именно когда он у магазина «Сантус» мирно беседовал с Катей Михайлюченко. При этом ни Сергей Первиненко, ни Денис Аксененко не попытались сбежать от милиции (что было бы ожидаемо от людей с нечистой совестью, которые только что до полусмерти избили другого и знают, что могут быть уличены и задержаны). Но эти понятые росчерком пера следователя превращаются в обвиняемых и в подсудимых – так проще?

Кому и зачем нужно ТАКОЕ следствие? Помогает ли оно в борьбе с преступностью? Ведь в прошлом году в том же Первомайском районе уже был подобный инцидент: один парень зимней ночью до смерти забил другого прямо во дворе дома № 7 на ул. Краева. И это тоже видели свидетели: нетрезвая девушка, возвращавшаяся под утро с празднования дня рождения подруги в кафе, да несколько мужчин, собиравшиеся ехать на рыбалку. У них преступник даже брал закурить, после чего возвращался дальше пинать ногами и добивать камнями свою жертву! На него кричала из окна женщина, проснувшаяся ни свет ни заря от шума побоища. И снова никто не вызвал милицию. А осудили за это преступление парня с криминальным прошлым из этого дома: по «опознанию» той хмельной девушки, которая на самом деле была его соседкой по этажу, чуть ли не ежедневно видела его в лицо, но опознать смогла лишь как преступника и то по фотографии на следствии.

Так, к сожалению, у нас теперь расследуют преступления. И так, увы, на них реагируют граждане: не моего бьют, и ладно. Вашего в это время могут бить в соседнем дворе – там тоже все пройдут мимо, и на следствии опознают не преступника, а чьё-то фото. Не ваше?

Автор: Фёдор КРЮКОВ