После взрыва. Судьбы выживших жильцов и взорванного дома в Воздвиженке пока не решены

Дорогу на кладбище спрашивать не пришлось – она была густо усыпана розами и гвоздиками. По алеющим на снегу цветам мы догнали похоронную процессию, которая растянулась вереницей машин почти на километр. Выехав в Воздвиженку узнать, как помогают пострадавшим от взрыва газа жильцам, мы нежданно-негаданно оказались там как раз в день похорон – их в последний момент перенесли на вторник, 10 марта.

…Ледяной ветер пронизывает до костей, но промозглая погода не остановила людей, которые пришли проводить в последний путь семью Тумановых – Татьяну, Александра и их дочь Людмилу. В нескольких сотнях метров другая свежая могила – здесь родные и друзья прощаются с Еленой Смолиной, которая также проживала в злополучном подъезде. Остальных погибших похоронят через несколько дней, когда приедут их родные из других городов.

Пожилая женщина в двух шагах от меня начинает скользить по мокрому снегу. Я подхватываю её под руку и слышу:

– Спасибо, дочка. Голова у меня кружится – давление подпрыгнуло, вот и ноги не держат...

Тётя Нина – так она представилась – приехала вместе с мужем из Спасска хоронить свою племянницу и её семью. Последний раз они виделись в декабре – Татьяна приезжала к ним в гости.

– Русланчик тоже не жилец, врачи сказали... Вся семья под корень ушла, вот она беда-то какая, – голос у тёти Нины бесцветный, а глаза выплаканные и беспомощные.

– Санька – парень хозяйственный был, мы с ним работали вместе. Да и на рыбалку не раз ходили, – основательный мужчина лет пятидесяти не спеша подбирает слова. – Давно навели бы у них в доме порядок с газом – и были бы все живы! А то отрезали дом от газоснабжения, бросили людей на произвол судьбы, пусть сами выкручиваются без горячей воды и пищи…

А «левые» канистры с газом в квартирах когда-то всё равно бы рванули.

– Одних хороним, а каково тем, кто выжил? – поддерживает разговор пожилой мужчина. – Вроде как в рубашке родились – спаслись, а с другой стороны, выйдут из больницы – без крыши над головой и вообще без ничего...

За три часа до похорон мы заехали в Уссурийскую городскую больницу, чтобы выяснить у пострадавших от взрыва людей, какую помощь пообещали им власти. Несмотря на то что о встрече с больными мы договорились с главврачом Л. Г. Волковой за несколько дней до нашего приезда, ни к одному из пяти больных (шестой в тяжёлом состоянии находится в реанимации) нас не допустили. На вопрос о том, что или кто стал причиной этого, вразумительного ответа мы не получили. Сначала объясняли «охранительный режим» заботой о состоянии больных, но после наших недоумённых вопросов, почему этот запрет появился только сейчас, когда люди немного отошли от шока и пошли на поправку, услышали весьма оригинальный ответ:

– Надо было приезжать 7 марта, чтобы поздравить женщин и тем самым завоевать их расположение!

В конце нашей долгой беседы нам передали по телефону через врачей, что больные якобы отказались от встречи с журналистами. Самих больных мы как не видели, так и не слышали. Было что скрывать?

Зато главврач порадовала нас «осведомлённостью» в репортёрской работе, проконсультировавшись по телефону с сотрудницей городской пресс-службы, а затем в течение часа поучая журналистов, как, где и с кем им надо работать, попутно требуя от нас то выключить диктофон... то рабочее задание на командировку и т.п. На наши настойчивые просьбы не чинить препятствий журналистам в сборе материала для этой статьи Лариса Григорьевна раздражённо ответила:

– Не надо меня стращать!

Видя такое упорство, мы вынуждены были довольствоваться только информацией о состоянии здоровья больных, которую нам предоставили заведующие отделениями больницы – Сергей Бердников и Аркадий Козлов. По их словам, самый тяжёлый больной находится в реанимационном отделении (Руслан Туманов). Остальные пятеро выздоравливают. Максимально тяжёлая из пяти больных травматологического отделения – женщина с переломом бедра, в таких случаях предусмотрено до пятидесяти суток стационарного лечения. Раньше всех выпишется дедушка, которому уже за 80 – у него сотрясение головного мозга. К больным приходят посетители, родственники, был представитель городской администрации. Шок у пострадавших прошёл, но состояние у них, естественно, подавленное.

Ситуацию более-менее прояснила последняя в этот день встреча – с жильцами пострадавшего от взрыва дома 57-б на улице Ленина.

Позвонив в одну из квартир второго подъезда, мы застали вместе с хозяйкой квартиры Инной Герасименко её родственников, друзей и соседей – всего человек восемь. Вокруг стояли собранные вещи.

– Переезжаю к маме в Тимофеевку, – объяснила Инна.– Здесь оставаться просто опасно. Посмотрите, каждую минуту это всё может на голову обрушиться.

Мы огляделись: огромная трещина по всей стене, прилегающей к бывшему когда-то первому подъезду, пластиковые окна деформированы и выдавлены, потолок повело.

– На втором этаже недавно ремонт закончили, зря деньги только выбросили…

– Но вам ведь пообещали отремонтировать квартиры и выделить по 100 тысяч рублей?

– Пообещали, но когда это будет? Вон на похороны родственникам тоже пообещали по 25 тысяч, а когда они поехали получать гробы, им выдали по 19 тысяч, и всё на этом. Им пришлось самим доплачивать.

– А тем, кто в больнице сейчас, обещают комнату в общежитии, – рассказывают женщины. – Вы бы к ним заехали, поговорили, они очень переживают по этому поводу.

– Мы уже заезжали, – отвечаем, – но врачи нам сказали, что пострадавшие не хотят с журналистами общаться.

– Ещё как хотят! Мы-то это знаем, мы у них бываем в больнице и с родными каждый день разговариваем. Вот, к примеру, им сказали, что на работе мужа им выделяют квартиру, а потом выяснилось, что директор об этом ничего не знает.

– Они бы с вами с превеликим удовольствием поговорили насчёт квартир, это их сейчас больше всего волнует. Здесь у меня, например, 53 квадрата. А предлагают взамен 5 квадратов. Или восстанавливать дом. Такие же квартиры и в их подъезде были.

– По телевизору передали, что люди возвращаются и живут в нашем доме, а на самом деле разве в таких условиях можно жить? Из нашего подъезда все съехали, и даже из третьего подъезда многие люди выехали.

– У меня, например, нет на руках заключения экспертной комиссии о техническом состоянии дома, – говорит Инна Герасименко. – И мы пока точно не знаем, будут дом восстанавливать или сносить…

* * *

Как сообщили нам в пресс-службе города Уссурийска, из маневренного фонда администрации Уссурийского городского округа выделены для пострадавших комнаты в общежитиях: на ул. Некрасова, 124, комнаты 10-а, 10-б и комната 34, где есть холодная вода, общий санузел и кухня; на ул. Блюхера, 93 – квартира 511, комнаты № 3 и № 4 – есть горячая вода, санузел в комнатах и общая кухня. Такая же ситуация на ул.Фрунзе, 80, кв.6.

По словам сотрудницы пресс-службы Ольги Дизендорф, пострадавшие жильцы Диброва и Егин будут жить у родных, а у семьи Шамаевых есть ещё одно жильё. То есть воспользоваться выделенными комнатами люди, судя по всему, не предполагают.

Автор: Татьяна НАДЕИНА