Разрушительное наследство

Не хотелось бы думать, что эта молодая уверенная в себе женщина после оглушительной победы над отцом испытывает злорадство над его юридической безграмотностью, радость от того, какое унижение придётся ему пережить, когда судебные приставы будут описывать имущество в доме.

Может быть, хотя бы в душе пожалеет его, ещё недавно такого родного и близкого? Поймёт, что эта история, будто чёрной тенью, накрыла всю их прежнюю счастливую жизнь, когда ещё была жива мама, когда заботливый отец заплетал дочери косички и ходил с ней гулять? Да и сможет ли она с такой тяжестью на сердце быть счастливой впредь? Разве что в сердце не осталось ничего, кроме ненависти…

Их семья и вправду была чуть ли не идеальной. Родители жили дружно. На главу семейства во всём можно было положиться – от обеспечения достатка в доме до приготовления обеда. Горе нагрянуло семь лет назад.

После смерти жены Антон Григорьевич приходил в себя долго. Главной радостью оставались дети и внуки. Дочь уехала учиться в город, но домой наведывалась часто. Сын жил неподалёку, у него уже были свои дети, и дедушка для малышей стал любимой нянькой. Утром забегал собрать в детсад, вечером читал им книжки.

Продолжал работать, хотя и пошёл уже на пенсию. Но времена настали тяжёлые: что пенсия, что зарплата в их районе, где дефицит рабочих мест, – всё копейки. Платить за квартиру одному становилось труднее и труднее. Попытался подрабатывать извозом, но это дало мизерную прибавку. Появилась мысль перебраться в деревню, чтобы сэкономить на коммунальных платежах и выращивании овощей и картошки. Да и возраст такой, что самое время всерьёз заняться садом-огородом, о чём давно мечтал.

Может быть, ещё долго взвешивал бы, решиться ли на кардинальные перемены в жизни, если бы вновь, как в молодости, не вспыхнула любовь. Новая жена тоже была рада переезду в село.

Квартиру в отдалённом микрорайоне посёлка на последнем этаже кое-как продали в рассрочку. Сумму выручили по нынешним временам небольшую (тогда ещё цены на жильё в сельских районах несравнимо отставали от цен на квартиры в городах). Так же частями рассчитывались с прежними хозяевами за дом. Стали своими руками с любовью приводить его в порядок. Очень хотелось на старости лет пожить, как грезилось в мечтах.

Антон Григорьевич объяснял дочери: «В деревне сейчас прокормить себя проще. Подрастёт сад, заведу хозяйство, вам всем смогу помогать. Внуки будут на свежем воздухе. А хочешь, живи с нами, дом большой. В любом случае он вам с братом достанется, с собой на тот свет не заберу. А на деньги от продажи квартиры два жилья – тебе и нам - всё равно не хватило бы купить. Не мог же я остаться на улице…».

Но дочь не захотела принять доводы отца, расценила их, как происки его новой жены. Вспомнив, что в своё время и она имела право на долю материнского наследства, подала на отца в суд. Наняла дорогого адвоката, с которым скрупулёзно переписали весь остававшийся в доме после смерти матери домашний скарб: ложки-вилки, столовый сервис, холодильник, телевизор… Нет, ей не нужно было всё это изрядно обветшавшее имущество, она требовала взыскать за него с отца деньги, причём по нынешним ценам.

Судьи признаются, что изнурительные тяжбы по разделу наследства – это самые тяжёлые с психологической точки зрения разбирательства. Чаще всего как бывает? Если уж дошло дело до конфликта, то каждая сторона начинает отчаянно защищать свои ин тересы, забыв о том, что когда-то между ними были любовь и теплота.

Антон Григорьевич был оглушён обидой на дочь, её нежеланием идти хоть на какой-то компромисс, но всё-таки не мог опуститься до того, чтобы биться в суде за каждую ложку-плошку. Он махнул на всё рукой и согласился с требованиями дочери. Попытался только объяснить, что других доходов, кроме небольшой пенсии, у него нет, поэтому согласен отдавать дочери из неё половину. Думал, суд сам во всём разберётся.

И вот судья оглашает решение: выплатить истице без всяких отсрочек почти 400 тысяч рублей. Когда Антон Григорьевич услышал это, то никак не мог поверить, что всё понял правильно. Как такое может быть? И где же взять названную немыслимую сумму?

Сейчас он по-прежнему старается бодриться, не жаловаться на судьбу. Но в глазах – отчаяние и боль. Очень тяжело пережить ещё одну потерю – потерю дочери.

Комментирует юрист юридической фирмы «Балахнина и партнёры» Андрей Фролов:

- Порядок принятия наследства за рамками установленного законом срока регулируется статьёй 1155 Гражданского кодекса РФ. Такие ситуации – не редкость в юридической практике.

В данном случае наследник первой очереди (дочь), пропустивший срок принятия наследства, составляющий шесть месяцев, получил право на восстановление срока принятия своей части наследства наравне с другим наследником первой очереди (отцом). Истице-наследнице повезло: по её заявлению суд признал уважительными причины пропуска оговорённого законом срока. И это стало причиной предъявления соответствующих требований к её отцу, получившему после смерти жены часть небольшой квартиры и домашнее имущество: бытовую технику, кухонные принадлежности. Ответчик, принимавший участие в воспитании дочери, никогда не препятствовал ей в пользовании указанным имуществом. Тем не менее потерпел полное поражение в процессуальном разбирательстве. Это произошло главным образом потому, что он был согласен с действиями истицы в суде и не противоречил ей ни в чём. В итоге стал её должником больше, чем на треть миллиона рублей. А это в отсутствие стабильного дохода, за исключением пенсии, - огромные деньги.

На мой взгляд, ответчику-отцу необходимо было не давать согласие на сумму, в которую дочь оценила имущество, оспаривать её. Стоимость вещей обсчитывалась по новым расценкам, а ведь холодильник, телевизор и прочая бытовая техника, кухонные принадлежности – всё было в сравнительно изношенном состоянии не только в момент принятия наследства, но ещё задолго до его открытия. И уже тогда не могло стоить так, как оценила его истица. Не говоря уже о стоимости предметов домашнего обихода через несколько лет – во время рассмотрения дела судом. Если бы истица-дочь своевременно принимала наследство, она бы получила полагающееся ей имущество в состоянии, мало отличающемся от нынешнего, поскольку всё истребованное – это товары длительного пользования, и говорить о них, как о вещах быстро изнашивающихся, не приходится.

Однако суд принял во внимание только тот факт, что после открытия наследства прошло несколько лет, в течение которых ответчик пользовался спорным имуществом, и это повлияло на изношенность указанных вещей. Определив, что передача истице использованного имущества в натуре нарушит её права, суд решил: его нужно передавать в виде денежной суммы по цене аналогичного нового товара. Ответчик с этим согласился, в чём и состоит проблема. Для него было главным, что истица – его дочь. Поэтому он ничего не оспаривал, не представлял доказательства другой, меньшей цены далеко не новых уже вещей.

Сложности не оставили мужчину и тогда, когда он поставил перед судом вопрос об изменении порядка и способа исполнения решения суда путём удовлетворения требований истицы из его пенсии. Сказал только, что это единственный источник его доходов. Однако не принял во внимание, что необходимо предоставить справку о размере пенсии. Когда истица заявила, что ответчик занимается ведением домашнего хозяйства с целью продажи сельскохозяйственной продукции и имеет дополнительный источник доходов, ответчик тоже ничем это не опроверг. А ведь можно было предоставить справку местной администрации о том, что он не ведёт предпринимательской деятельности.

Полагаю, что даже такой минимальный набор доказательств мог бы повлиять на изменение порядка и способа исполнения решения суда.

P.S. Юридическая фирма «Балахнина и партнёры»: г. Владивосток, ул. Уборевича, 10/4, тел.: 400-009, 433-337, 404-424.

Автор: Надежда БРАЖИНА