Мама Ирина и её мохнатые детки

Номер «Игры народов Севера», входящий в программу «Северное сияние», что идёт сегодня во Владивостокском цирке, разумеется, привлекает внимание зрителей. Четыре северных оленя и 12 белоснежных пушистых лаек! Красота!

- Номер появился в 1980 году, - рассказывает Ирина ЛЕОНТЬЕВА, дрессировщик и руководитель номера, - а начались репетиции в 1979-м. Я – цирковой ребёнок, с юных лет мечтала только о работе в цирке. Поступила в училище, по окончании работала в жанре акробатики – гимнастка на турниках. Потом была травма, об акробатике мне и думать запретили…

Жизни вне цирка Ирина Альбертовна представить не могла. По совету педагогов училища решила переквалифицироваться в дрессировщики. А когда встал вопрос, кого именно дрессировать, думала долго. Хотелось, чтобы животные были и экзотические, и в то же время не южные. Так родилась идея – северные олени!

- Я открою вам секрет, - рассказывает Ирина Альбертовна. - У меня в номере не настоящие северные олени, а маралы – они живут в Туве, на Алтае. Когда встал вопрос о покупке животных, выяснилось, что настоящие северные олени в неволе практически не живут и вообще не переносят транспортировки. Они не могут обойтись без ягеля, с трудом переносят иные климатические условия, нежели в тундре. Сначала я упала духом, потом узнала, что в Ленинградском зоопарке прижилась пара оленей, но это оказалось исключением из правила. В общем, мне предложили маралов, они оказались отличной заменой. Я придумала сценарий, подала заявку – и её одобрили. Но в Госцирке сказали: как же так, Север – и без собак? Это же одно без другого не бывает, где олени – там и лайки. Так в моём номере появились сразу и собаки. Беспокойное хозяйство. А было мне в ту пору 28 лет.

Вообще олени, по словам Ирины Леонтьевой, непростые животные, опасные и довольно злые, а ещё очень нервные, шоковые.

- Это со стороны кажется, - улыбается она, - ой, такие глазки влажные, большие, значит, они добрые… Ага… Как начали они меня ногами бить, бодаться… Я люблю повторять слова Максима НИКУЛИНА: нет неприручаемых животных, есть бездарные дрессировщики.

Работать с маралами, конечно, было трудно. Они пугливые, от испуга проявляют агрессию. И на рога меня поднимали – чудом осталась жива. А если чего-то по-настоящему испугаются, то сразу паника, пена изо рта, шок. Я это знаю, стараюсь это учитывать. На них ведь даже голос повышать нельзя – испугаются. Поэтому только спокойно, только лаской. Нахрапом их не возьмёшь. Но я ведь Овен по гороскопу! И раз уж за что берусь, так не переменю решения. Кстати, о гороскопах. Случайно – года три назад - как-то прочла, что у Овнов символ – олень, а идеальная собака для Овна – лайка. Вот я как будто знала!

В номере Ирины Леонтьевой три самочки марала и один самец. Самочек Ирина не отказалась бы взять и ещё, а вот самцов – нет.

- Поначалу я взяла двух самцов и четырёх самок – на каждого по две, они же стадные животные, у каждого должен быть гарем, в среднем на воле у одного самца – до 16 самок. Так вот я поняла свою ошибку с двумя самцами очень быстро – когда в сентябре настал период гона. Они трубят, вызывают друг друга на бой, ничего не видят… Однажды на арене сцепились рогами, полтора часа стояли, я вокруг них бегаю, а сделать ничего не могу. Благо, это была репетиция.

Когда самец один, он во время гона тоже опасен – и дерётся, и трубит на весь цирк, но всё же знает, что вот его гарем, весь рядом, и никто не претендует…

В стаде среди оленей Ирина Альбертовна – как бы странно это ни звучало – не вожак, а, как она, улыбаясь, говорит, мамка…

- Самую старшую мою самочку зовут Соня, - вспоминает Ирина, - она родилась в цирке в Челябинске, ей 18 лет. С ней непросто было… Она родилась ночью, мать случайно сломала ей ножку и закопала в опилки. Я утром увидела, взяла её на руки, вынесла на солнце, ногу вправили… Может, из-за этого Соня за мной пойдёт куда угодно, что я ей жизнь спасла?

Потом дочка Сони – Циля. Затем сын Цили – Надым. И в 2003 году мы взяли – для притока свежей крови, чтобы олени не вырождались – в Красноярском зоопарке Калину. Повязали её с Надымом, ждём…

Когда у нас рождаются самочки, я оставляю их с мамкой. Так они и трюкам учатся – вместе выходят на манеж. Мама закручивает вальс – и дочка рядом с ней.

Но когда рождается самец – через пару дней отнимаю от матери, покупаю козу. И начинается… Из бутылочки выкармливаю, и он воспринимает меня как мамку, знает, что вот тут вот и покой, и защита, и еда… Я и сплю рядом с оленёнком первые недели – на сене, чтобы он к теплу прижимался, чтобы ночью кормить. Потом начинаю уходить – на час, на два. Кричит, волнуется, зовёт! И Надыма я именно так воспитывала.

В дикой природе олени живут максимум 10 лет, очень редко – 15. Зимой ведь и с пищей им трудно, и врагов много. А в цирке век оленя очень долгий. Здесь ведь и уход, и питание куда лучше.

- Особой диеты у моих оленей нет, - говорит Ирина Леонтьева. - Они едят дубовые и берёзовые веники, весной стараемся давать ещё и еловые, чтобы витамины поступали. Кроме того, они едят сено, отруби, овёс, разные овощи, фрукты… На манеже как подкормку и поощрение я использую ванильные сухари.

Ещё я даю им витамины, мумиё… Самкам – Соне в частности - колю витамин В12, чтобы они – они же дамы! – хорошо себя чувствовали, чтобы шерсть блестела.

Специального ухода маралам не требуется, разве что за гигиеной копыт мы тщательно следим. А так – купать их не купаем, они сами чистятся.

К многочисленным переездам, шуму аплодисментов и музыке олени привыкают с младых, что называется, рогов. И привыкают настолько, что по ним, по словам Ирины Альбертовны, можно часы сверять!

- Если пора есть, а в вольере никого нет, начинают волноваться, голос подают! После еды – они знают – репетиция. Тоже ждут, если не приходишь вовремя – кричат. И во время выступления волнуются, ждут, когда начнём… Был случай – ассистент зазевался, отошёл куда-то, так, когда пошла музыка на выход, они сами вышли в своё время!

Но к новому цирку, новым запахам и вольерам мои олешки привыкают не сразу, постепенно. Поэтому в «неизвестность» я выхожу первая. Надым смотрит – ага, мама идёт, значит, там безопасно. Ну а за ним и самочки. Хотя и ушки у них на макушке в это время, и глаза по пять копеек… Бывает, что Надым за меня прячется даже – я смеюсь, говорю, такой здоровый, рога вон какие – и за мамку? Они знают, что я никогда их не ударю.

Лайки – неотъемлемая составляющая номера «Игры народов Севера» - животные тоже непростые.

- Стая лаек хороша на охоте, - рассказывает Ирина. - А так это драчливые собаки, которые выводятся, чтобы охотиться, и эти инстинкты у них никак не исправить, это их природа. Поэтому они не выполняют совместных трюков.

Лайки у меня живут в вольерах во дворе цирка, на свежем воздухе. Моем их очень редко, они хотя и белоснежные, но когда у собаки шерсть хорошая, густая, она не требует мытья. По грязи не бегают, да и убираем мы за ними. Собаки у меня аккуратистки, особенно один есть – Бим, ну такой чистоплюй: на прогулке не то что за собой, он и за подругой всё зароет. На лаек и оленей у меня всё время уходит! В полседьмого встаю – и к ним! Мне и дочка, и внучка – полушутя, полусерьёзно – говорили: они у тебя все сыночки и дочечки, ты своих псов целуешь чаще, чем нас.

Говорят, животные тупые… Нет, они умнее, чем человек! Они чувствуют погоду, землетрясения, чувствуют ауру, а мы? И чем больше с ними работаешь, тем меньше сил их кому-то отдать. Вот мне вроде на пенсию пора, а куда я своих животных дену? Они ж как дети мне…

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ