Камень судьбы на Змеинке

Место моего рождения – Владивосток, военный госпиталь. Маме было 42 года, а в семье ещё семеро детей. Жили мы в районе бухты Горностай на заимке.

Вскоре район стал запретной зоной, и в 1937 году мы обосновались на мысе Чуркина на улице Калининской, 141д (район бухты Диомид), в то время в распадке между сопками было большое водохранилище, его ещё называли «бассейка»… Проточная вода красиво, уступами, сбегала к морю. В южной части водохранилища существовал мини-городок из пяти огромных одноэтажных красного кирпича бараков, построенных ещё в начале века. Вот в одном из них мы и получили комнату, которая была и кухней, и спальней, и гостиной…

Барак наш был колоритный: двухметровые стены, узкие окна высотой до 4,5 метра. В каждой половине здания было 10 квартир, разумеется, однокомнатных, и общий коридор, который мыли по очереди. Скребли его, помню, почти до блеска. Народ в бараках многонациональный: мордва, чеченцы, евреи, украинцы, русские. И жили дружно, никаких ссор не было!

Отец устроился на работу на судоремонтную базу, я пошла сначала во временную школу, а через два года – в школу № 27 имени товарища Микояна, где и окончила 8 классов.

Мы, детвора, район бухты Змеинка изучили от и до, облазили весь, бегали по лесу аж до бухты Анна, купались, собирали цветы и грибы. Сопка Змеиная была самой загадочной. У её основания стоял большой камень, по легенде, он обрушился на влюблённую пару и похоронил их вместе навсегда.

К вечеру в летние дни жители всех бараков выходили на улицу отдыхать. Дети гоняли в лапту, а взрослые играли в городки и домино. В клубе судоверфи по выходным были танцы под духовой оркестр, на которых местные красавицы показывали свои наряды. Самым шиком, помню, было заправлять за браслет наручных часиков платочек, лично обвязанный кружевами. Причёски носили простые: прямой пробор и с двух сторон банты, причём каждая повязывала их на свой манер.

В запретной зоне на Горностае остались жить мой крёстный, мой дедушка и хорошая знакомая семьи – лесничиха Дарья. Они и выхлопотали нам разрешение сажать в районе бухты картошку. Нам выдали пропуска в зону, и всё расстояние от Диомида до Горностая мы шли пешком, примерно два часа, но в какую сказку попадали, когда добирались до места! У моря бил родник, из которого брали воду солдаты и местные жители, там же поили коней. А в море – вода хрустальной чистоты! Ранней весной на сопках зацветал багульник, и они становились малиново-лиловыми. А недалеко было место, которое все называли Сиреневой падью – там росло столько белой дикой сирени, что весной от аромата кружилась голова!

Где же ты, мой Владивосток тех лет?

Автор: Л. МУРОМЦЕВА