Надо ли похищать невесту?

«Невест у нас до сих пор похищают», без обиняков заявляет ингуш Магомет и как-то странно на меня смотрит. Я вежливо киваю и как будто понимающе улыбаюсь, а для себя тут же решаю: «Не поеду в Ингушетию, страшно».

– Я и сам похищал несколько раз. Для друзей, конечно, не для себя, – продолжает Мамед. Так, или Магой, его могут называть друзья, коими мы с ним стали за пару часов общения. Вот оно – кавказское гостеприимство и радушие.

Сразу оговорюсь: мы – это я и Марина, руководитель азербайджанской молодёжной организации в Приморье. В составе приморской делегации мы приехали в Москву на заключительный гала-концерт фестиваля «Дружба народов – единство России», организованного Ассамблеей народов России при поддержке министерства культуры и партии «Единая Россия». На форуме собрались представители всех субъектов федерации.

Поскольку большинство из нас – молодёжь активная, сразу после четырёхчасового концерта собрались на втором этаже пансионата, где разместили гостей и участников. На столе – сок, пиво и коньяк. А за столом – русские, алтайцы, буряты, камчадалы, кавказцы...

Произносим тосты: за дружбу народов в первую очередь. Знакомимся. Марина достаёт коробку «Птичьего молока» – символ Приморья. Все удивлённо смотрят, что конфеты лежат не как в обычных коробках, а вплотную, и слушают, что в состав входит экстракт водорослей – Марина об этом рассказывает не без гордости. А людям уже радостно:

– Ой, мне жёлтенькая попалась!

– А у меня коричневая!

«Шаманы» из камчатского ансамбля «Лач» (в переводе это, кстати, означает «Солнце») стучат в бубны и исполняют короткий танец. Публика в восторге, аплодисменты. Девочки из «Лача» учат нас «делать чаек» – руки надо завести за спину подобно крыльям и двигаться так, как будто летишь. И ещё при этом выгибаться по-разному. Это, говорят, проще не бывает! Ага, именно. То-то у меня вместо чайки получилась курица ощипанная... Хотя в тот момент, не поверите, я чувствовала себя гордой птицей!

Приходит охранник и вежливо просит нас разойтись по своим номерам, поскольку уже третий час ночи, а кроме нас, общительныхтаких, в пансионате народ отдыхает. Ну и попутно намекает на то, что, если мы не прекратим «шуметь и стучать в барабаны» (так он назвал бубны), приедут дяденьки в серой форме.

Рыжеволосый артистичный (даже я порой верила в его честность) ингуш Адам уверяет, что «барабанов больше не будет». Охранник удаляется. Народ тушуется: а что если и вправду вот так продолжим собрание, а потом остаток ночи проведём в «обезьяннике»? Но расходиться по номерам совсем не хочется. И вообще, мы танцевать хотим!

– Ребята, – главное, чтобы голос звучал громко и уверенно. – Если мы будем вместе, никто нас не тронет!

Только сейчас, вернувшись из Москвы, понимаю, что в последней фразе выразилась вся национальная идея.

В итоге, когда ребята из камчатского ансамбля «Лач» всё-таки прекратили бить в бубны, всё стало довольно чинно. И охранник мог бы уже и не приходить во второй раз.

Но он пришёл. И правда – все спят, а мы «фестивалим». Идём по номерам. Но только для того, чтобы одеться потеплее (ноябрьские ночи в Москве холодны) и продолжить банкет на улице.

В бубны стучим уже на полянке у корпуса. Одни что-то бурно обсуждают, у них есть коньяк и чипсы. Другие танцуют лезгинку – у них есть камчатские бубны и несколько бравых джигитов.

– Женщина должна просто «плыть», мужчина не может даже рукавом её касаться, – объясняют «преподаватели». – У нас на Кавказе все танцуют, не бывает, чтобы мужчина не сумел исполнить национальный танец. Это же не сложно, тело как будто само двигается.

Потом, правда, обе группы соединились, закончилось всё тем, что Адам устроил. «суперфинал», что ли: четыре девушки по очереди станцевали с ним. «Если б я был султан, я б имел трёх жён...», – напевает кто-то из толпы.

– Ой, девушки, – честно-честно смотрит на нас Адамчик. – Вы знаете, если бы я среди вас четверых сейчас выбирал себе жену, я бы выбрал всех и был бы счастлив. У нас можно, чтобы четыре жены было.

Тут начинается наш спор с дагестанцем Гетимханом.

– Но только в том случае, если можешь содержать всех. И если ни одна жена не чувствует себя ущемлённой. Вот купилодной катушку ниток – другой надо купить такую же точно, такого же цвета. Я лично знаю людей, у которых три жены. И ничего – живут, всё нормально.

– А у вас у самого жён сколько?

– У меня одна. Мы с ней уже очень давно вместе.

– Скажите, а как вы смотрите, скажем, на измену?

Вообще-то в данный момент я имела в виду измену не только мужчины, но и женщины. Но Гетимхан истолковал вопрос по-своему.

– Измена. Сложно объяснить. Вообще я так понимаю. В браке чувства могут остывать, но ведь это не повод бросать семью и детей. Истинный мусульманин никогда этого и не сделает. Поэтому и существует обычай брать себе новую жену, не разводясь со старой. Хотя это ко всему прочему большая ответственность. Я считаю, измена как таковая неприемлема, если ты при этом в чём-то ущемляешь свою супругу или детей. То есть ты развлекаешься с любовницей, тратишь на неё деньги, а в это время твои дети голодны или остались без присмотра отца.

– То есть если это никак не сказывается на семье материально, то изменять можно?

– Ну...

– Ладно, но я спрашивала и про измену женщин тоже.

– Измену женщин? – Гетимхан, похоже, совсем не понимает, о чём это я. – Такого не бывает. Женщина не может изменить мужчине. Ну, или скажем так: если она изменит и это станет известно, её, конечно, никто не расстреляет и камнями забивать не станет – времена уже не те. Но муж с ней тут же разведётся, и никто уже не женится на ней до конца жизни.

~~Бери пример!
Едем в Московском метро. В вагон входит старенький дедушка. Руководитель ингушской делегации Тимур ГАЙСАНОВ тут же вскакивает и уступает ему место, причём помогает пожилому человеку сесть – пассажиры-москвичи смотрят на это с явным недоумением. Через остановку дедушка выходит, и входит бабушка. История повторяется.

И вот – двери открываются, входят ещё несколько пожилых людей. На этот раз им уступают место парни-буряты. Примеру следует и обычный москвич-пассажир.

Взаимообогащение, однако.~~

– А вы знаете, где находится Владивосток?

Вопрос для Гетимхана явно неожиданный. Он задумывается:

– Это где-то около Пензы? – то ли спрашивает, то ли утверждает. Некоторые, кстати, высказывали и другие варианты. Например, «на Крайнем Севере».

Причём человек, доказывая мне, что у нас чуть ли не вечная мерзлота, начертил в воздухе воображаемую карту России и ткнул пальцем – «вот тут примерно» (правильно ткнул, между прочим). Доказать, что это не Крайний Север, удалось путём напоминаний об общей параллели с Сочи. Наверное, тут сыграло роль и то, что на прошедшем недавно в Ижевске национальном форуме якуты оригинально представили Дальний Восток: «Наш регион омывается северными морями».

– Как вам сказать. Это на юге Дальнего Востока. На самом краю России, в общем. У нас скоро будут саммит АТЭС и мост – даже два, а если повезёт, то и три.

– Саммит чего? – в разговор вмешивается Магомед. Похоже, о грядущем «нашем всём» знаем только мы сами.

– Ну, это когда все главы стран и важные люди Азиатско-Тихоокеанского региона к нам приедут, обсуждать будут проблемы разные. Япония, Корея, США, Китай. Они на острове Русском – это от нас недалеко, тоже город считается – позаседают, а потом на этом месте университет будет – большой-большой, федеральный.

Глаза наших собеседников постепенно округляются – они, похоже, не понимают, смеяться или верить.

– Так что приезжайте к нам, мы вам местечко найдём, город у нас гостеприимный. У нас там море. Хорошее, только грязное немного. Про Владивосток песня есть: «И только море омывает этот город со всех его трёх сторо-он», – мы с Мариной уже затягиваем начало песни Ивана ПАНФИЛОВА.

Гетимхан, поражённый нашими певческими данными, просит повторить на бис пару куплетов и записывает наш дуэт на камеру мобильника. Вот она, слава! И пусть о том, что у нас море с трёх сторон, теперь знает весь Дагестан!

Речь заходит о похищении невест. Я-то по наивности своей думала, что это всё пережитки прошлого – не тут-то было.

– Обычно это происходит по обоюдному согласию и по договорённости жениха и невесты, – рассказывает Мамед. – Если, например, семья девушки против их брака. Но бывают и исключения.

– А если невеста не согласится выходить замуж?

– Как это – не согласится? – похоже, мои вопросы вводят почтенное общество в ступор.

– Ну, рогом упрётся – и ни в какую. Как в фильме «Кавказская пленница»? Что тогда?

– Ничего. Обычно такого не бывает. А ты сама подумай – если её сутки продержали в чужом доме, то кому она нужна? Где доказательство того, что она невинна?

– Эээ. Ну, где-где. И что, её никто не возьмёт?

– Из хороших женихов никто. Хотя я знаю случай, когда девушку искали и нашли через двое суток в доме жениха. И она так и не согласилась.

Марина окончательно пугает меня рассказом о том, что и в Азербайджане, где она часто бывает с сестрой и родителями, ещё сохранились подобные обычаи – невесту также могут похитить и не по взаимному соглашению. Девушки нередко даже на пару шагов от дома в одиночку не отходят, только в сопровождении старших родственниц. Такие строгие традиции особенно сильны в деревнях. Если в столичном Баку юные красавицы могут себе позволить чуть больше вольностей, то в глубинке девушки до свадьбы даже брови не выщипывают.

– А зачем просто так невесту похищать? – допытываюсь я у Мамеда. – Тебе же вроде надо, чтобы она согласилась. Да и вообще, как же строить семейную жизнь, когда девушка тебя не любит?

– Так она же соглашается обычно! Если не соглашается, есть разные способы воздействия. Можно добиться её любви лаской и нежностью. Можно – монетой, к семье её прийти.

– Любовь не купишь!

– Ну что ты сразу. Ладно, – похоже, Мага начинает медленно звереть от моих доводов. – Вот у тебя братья есть?

– Двоюродный, а что?

– Ты ведь не захочешь, чтобы с ним что-то плохое случилось? А если начнёшь упираться, братья за тебя должны будут вступиться, тогда начнётся вражда. Зачем это, правда?

Кстати, на вопрос, сколько у тебя будет жён, Мага ответил философски: «Начнём с одной, а там посмотрим...».

– Ну и что, что она меня не любит, зато я ведь её люблю, – вступает в разговор Адам. – Моей любви хватит на нас двоих. Вообще, если бы у меня была девушка, я бы её холил и лелеял: «Моя рыбка, моя зайка, моя птичка». Я бы её на руках носил.

– И знаешь всё из-за чего? Вот ты вопросы тут задаёшь, рассуждаешь, – Магомед очень серьёзно смотрит на меня. – Просто мы, мужчины, дали вам слишком много свободы...

Автор: Валерия Федоренко Павловна