На страже интересов государства...

На исходе декабря – значимая и памятная дата. В конце 1938 года в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР о разделении Дальневосточного края на два новых субъекта – Хабаровский и Приморский – было принято решение о создании управления Народного комиссариата внутренних дел СССР по Приморскому краю.

К тому времени местные советские органы госбезопасности имели уже большой опыт, накопленный более чем за 17-летний период их деятельности. Сегодня мало кто знает, что первые попытки овладения, скажем так, ситуацией были предприняты ещё в то время, когда Приморье не входило в состав Советской России.

В октябре 1922 года интервенты и белогвардейцы под ударами Народно-революционной армии ДВР и партизан отступали к Владивостоку, полное освобождение «последнего оплота» оставалось делом времени, а в Иркутске в спешном порядке образовывалась группа из числа оперативных сотрудников ГПУ для направления в Дальневосточную республику с целью оказания помощи ГУГПО, так как вопрос о присоединении ДВР к РСФСР был практически решён.

Вопрос о кадрах решался весьма сложно, 5 октября 1922 года директор Главного управления ГПО ДВР писал в письме полномочному представителю ГПУ в Сибири И. ПАВЛУНОВСКОМУ: «Положение ГПО вновь становится серьёзным. В связи со взятием Николаевска и предстоящим занятием Владивостока необходимо организовать новые аппараты, а людей у меня нет… Единственный исход из положения – это переброска десятка работников и обещанных ГПУ товарищей…». Копия данного письма была направлена и в ГПУ в Москву. Именно на ней Г. ЯГОДА, заместитель председателя ГПУ, 14 октября наложил историческую резолюцию:

«Т. ВОРОНЦОВУ. Срочно надо послать работников…». Так, с подачи Москвы, был решён вопрос посылки во Владивосток группы чекистов.

Группа комплектовалась при Особом отделе Народно-революционной армии. Руководство ею было поручено заместителю начальника Особого отдела армии и Восточно-Сибирского военного округа Василию КАРУЦКОМУ. В состав группы включались сотрудники, имевшие опыт революционной борьбы и работы в чекистских органах. В их числе – Василий НИКИТИН, бывший член Петроградского совета, Константин ЦИУНЧИК, партизан-сибиряк знаменитой «Тасеевской советской республики», Виктор ИЛЬИН, сотрудник стрелковой дивизии, Пётр МОРОВ, сотрудник Читинской ЧК, Иван БУЛАТОВ, начальник пограничного отделения военного отдела управления госполитохраны ДВР, Александр ГОРЯЧЕВ, Владимир СКОВОРОДЬКО и другие.

В первой половине октября группа прибыла в Читу и в полном составе выехала во Владивосток, хотя город ещё не был освобождён. Вместе с группой отправился и начальник ГУГПО ДВР Лев ВЕЛЬСКИЙ (ЛЕВИН). Он должен был возглавить Приморский губернский ревком.

27 октября, через два дня после освобождения Владивостока, группа прибыла в город. В день её прибытия состоялось заседание Приморского губернского военно-революционного комитета под председательством СМИРНОВА, на котором было принято постановление, один из пунктов которого гласил: «2) При Приморском губернском военно-революционном комитете образовать следующие отделы: …Государственной политической охраны…».

Исполняющим обязанности начальника отдела ГПО был назначен Василий Каруцкий. Вельский возглавил губвоенревком. О событиях тех дней писал один из первых чекистов Приморья Иван Булатов: «…Под отдел был занят адмиральский дом на бывшей Светланке. В первый же день были поставлены задачи… Всё надо было начинать сначала. Создать агентурный аппарат, ибо, кроме информации от партийных и профсоюзных органов, мы почти не имели информации о положении в городе. Создание агентурного аппарата, выявление скрывающихся контрразведчиков, белых офицеров и прочих врагов – основное, чем все мы занимались в первые дни… Мы бы не так много сделали, если бы не местная парторганизация и крепкие рабочие коллективы Дальзавода, портовиков и железнодорожников Первой Речки. С их помощью город очищался от всевозможной белогвардейской нечисти».

В центре Приморья – во Владивостоке разведки капиталистических государств поработали основательно, чтобы иметь широкую агентурную сеть. «Враги революции ждали только удобного случая, чтобы начать борьбу с соввластью на Дальнем Востоке», – вспоминали первые чекисты.

В историю органов ГБ Приморья прочно вошли имена первых чекистов: А. АЛЬПИЙСКОГО, К. УЛЫБЫШЕВА, С. БОРИСОВА, Г. ДЁМИНА, А. РОЗЕНА, Г. ФЁДОРОВА, В. ЗАРУБИНА, Д. ФЕДИЧКИНА, Г. ДАВЫДОВА (КАТЮЧЕГО), МАЛИНИНА, Н. ДЫБЕНКО, КАРПОВА, ШЕШУНОВА, АГАФОНОВА, В. КРАСНИКОВА.

«Всё нужно было начинать, можно сказать, на пустом месте, – вспоминал И. Булатов, впоследствии ставший майором ГБ и начальником 4-го отдела НКВД СССР. – На первых порах мы ещё действовали, как в потёмках. Город кишел враждебными элементами… Работали без отдыха чуть ли не круглыми сутками, спали через день, неделями не встречались с семьями. Выявляли скрывающихся офицеров жандармерии и прочих белых деятелей. Особую заботу вызывала оставленная интервентами агентура. Занимался ею И. ЛОМБАК, а я выступал в роли его помощника».

[photo:9722:p:]

Губотдел со времени организации проводил операции по ликвидации белогвардейского подполья и резидентур иностранных разведок, боролся с контрабандистами, фальшивомонетчиками и другими экономическими преступниками.

В марте 1923 года новым начальником губотдела ГПУ был назначен энергичный, деятельный руководитель П. КАРПЕНКО. Под его руководством первые чекисты губернии повели борьбу с политическим бандитизмом. Именно он представлял наибольшую опасность для советской власти в Приморье. Организаторами его были представители различных общественных организаций эмигрантов в Маньчжурии. Среди последних видную роль играло монархическое общество «Вера. Царь. Народ» в Харбине. Именно его руководители сделали ставку на создание белых партизанских отрядов на территории Приморской губернии.

В Приморье отряды формировались за счёт осевших здесь белогвардейцев, а также за счёт местного казачества, которое в основном враждебно относилось к новой власти. Всё это затрудняло борьбу с бандитизмом. Политический бандитизм принял широкий характер. В этот же период чекистами было арестовано около 500 шпионов, вредителей и других преступников, вскрыта резидентура японской разведки, возглавляемая японским вице-консулом во Владивостоке ГУНДЗИ Томошаро и секретарём генерального консульства ХАРУДА.

После освобождения Владивостока от иностранных интервентов и частей белой армии политическая обстановка в Приморье оставалась очень сложной длительное время. Здесь окопался скрытый, не сложивший оружия враг – контрреволюционное подполье белых, резидентуры разведок иностранных государств. Всё это заставляло вначале Госполитохрану, а затем и ГПУ – карательные органы новой власти – принимать решительные меры по их нейтрализации и очищению губернии не только от контрреволюционного элемента, но и от всяких «бывших».

[photo:9724:p:]

Почему, кстати, «карательные органы»? Потому что советская пресса тогда везде писала о «карающем мече революции» – органах ОГПУ, преемнике ВЧК. Именно они представляли собой тот орган, который должен был, прежде всего, карать врагов новой власти – тайных и явных, не считая, конечно, революционного «суда» и прокуратуры.

Приморский губернский комитет РКП (б) определял, с кем и как должны вести себя большевики, ставил перед органами ОГПУ конкретные задачи: ликвидировать в губернии белые подпольные отряды и другие вооружённые их формирования, подавить любое сопротивление новой власти, провести чистку и высылку различного рода «белогвардейских элементов», обратив при этом особое внимание на «контрреволюционную» профессуру и студенчество, служащих государственных учреждений и предприятий.

В апреле 1923 года на заседании бюро Приморского губкома партии начальник Приморского губернского отдела ГПУ П. Карпенко докладывал, что ГПУ проведена первая операция в местной «Украинской организации», ориентировавшейся на Францию и являвшейся чисто монархической. «Было изъято» (этот термин потом прочно войдёт в различные отчёты ОГПУ-НКВД. – Прим. авт.) 20 человек. Перед советизацией губернии была проведена операция над максималистами и анархистами. «Изъято» 85 человек. В Никольск-Уссурийске раскрыта монархическая организация, при которой действовала молодёжная секция. Арестовано 30 человек.

Факты из доклада Карпенко характеризуют ту классовую борьбу, которая шла в Приморье. По приведённым Карпенко данным, губернским отделом ГПУ со времени вступления Народно-революционной армии Иеронима УБОРЕВИЧА во Владивосток было выслано 3500 бывших белогвардейцев – офицеров и рядовых. Кроме того, «добровольно» вынуждено было уехать в центральную Россию 10000 «бывших» и иного преступного элемента. Из армии «вычищено» до 900 человек, из них часть старого офицерства.

Консульства иностранных государств чекисты рассматривали как центры международной спекуляции и шпионажа. И для таких выводов у них были все основания. «Помню, нам удалось добыть весьма ценные материалы, которые уличали японских дипломатов в их шпионской деятельности против Страны Советов. В результате разоблачения многие из них были высланы», – вспоминал один из первых оперработников. Работали чекисты и в самом посольстве. В 1924 году секретный сотрудник ГПУ Э. ЛАБЕРБИС поступил на службу к китайскому консулу У Бейгуану в качестве корреспондента-переводчика. Печатая документы консула, он должен был запоминать их содержание, а затем предоставлять в управление стенограммы и их расшифровки.

Вместе с образованием центрального губернского аппарата началось создание отделов и на местах – в Шкотово, Посьете, Ольге, других населённых пунктах.

В то время в зону действия Приморского губотдела входили и территории севера Дальнего Востока России.

В то время основной была задача борьбы с внутренней контрреволюцией, а также с разветвлённой сетью иностранных спецслужб на территории губернии. Не менее важным было и получение информации о планах в отношении советского Приморья иностранных спецслужб, в частности, японской разведки, а также действовавших с территории Кореи и Маньчжурии белогвардейских воинских формирований, пресечение их деятельности. В Приморье получил распространение политический бандитизм. Банды засылались на территорию из Маньчжурии и состояли из бывших военно-служащих белой армии, враждебно относившейся к новой власти, части местного казачества и крестьянства. Поэтому контрразведчики для вскрытия враждебных планов белоэмигрантов использовали свою агентуру за рубежом.

Сводки того времени, поступавшие от собственных агентов и из ИНО полномочного представительства, так и пестрят сообщениями о деятельности белоэмигрантских организаций в Харбине, Пекине, Дальнем, Шанхае, иностранных спецслужб в Маньчжурии, характеристиками их руководящего состава.

Рассказывая об этом периоде, можно отметить, что в целом «чекистский» период истории единых органов государственной безопасности являлся периодом их зарождения, создания практически с нуля. Всё было новым и необычным: и чекистские кадры, и условия, и методы работы, и сами задачи, решаемые ЧК. Чекисты мужественно и честно стремились выполнить свой долг перед государством так, как их нацеливали ЦК партии и Совнарком и как они сами понимали его, проявляя при этом находчивость и не щадя собственной жизни.

Многие из них пали в борьбе за идеалы новой жизни с верой в светлое будущее. Им удалось немало сделать на пути прекращения Гражданской войны, укрепления Страны Советов и противоборства со спецслужбами зарубежных государств.

Характеристику своей работе дали сами чекисты, сфотографировавшиеся отделом ГПУ, написав на обороте фотографии: «Пусть этот снимок напоминает нам о той упорной и отчаянной работе, какую мы провели в Приморье. Владивосток, 25 апреля 1923 года».

(По материалам Анатолия СМИРНОВА)

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ