Два года грызли скалу…

Во Владивосток я приехал из Тетюхе в 1955 году - работать. Устроился экскаваторщиком на машинопрокатную базу Стройтреста № 8. Дали мне сразу большой экскаватор – сложную машину и назначили фронт работ: только-только начали разрабатывать карьер на Снеговой.

Собственно, и карьера ещё не было, была самая большая в городе сопка, а я на экскаваторе пробивал дорогу к будущему карьеру. Жил в то время на мысе Чумака, сразу за нефтебазой. Там был маленький домик, очень чистый берег. Там и купались. Потом на берег пришли курсанты мореходной школы, что располагалась на Первой Речке, где трамвайное депо. И стали строить корпуса, причём первый едва ли не упирался в крыльцо моего домика. Вот с мыса Чумака я каждый день пешком ходил на работу и с работы – на Снеговую. Да, почти что через весь город: где по дороге, где по путям… Машинопрокатная база, располагавшаяся там, где нынче поворот на «тёщин язык», была последним зданием, за нею – голая долина. И чистая, большая Первая речка. С сегодняшней не сравнить. Красивая, полноводная! Как-то раз было наводнение и речка снесла железнодорожный мост. На этой речке, кстати, я потом заготавливал щебень.

Потом я ушёл на строительство. Строил дома во Владивостоке. Первая моя стройка была на улице Нахимова, где затем располагался автобусный парк. Там стояло несколько деревянных двухэтажных домов, а мы строили тоже двухэтажные, но уже кирпичные. Кстати, несколько домов и по сию пору сохранилось. А контора, в которой я работал, находилась аккурат на том месте, пониже площади Борцов за власть Советов, за которое нынче спорят наша епархия и коммерсанты, поделить не могут, - длинный такой был барак. Напротив – воинская часть. И вот только мы начали строительство, как неожиданно в контору прибыли около ста комсомольцев, по призыву партии отправившихся на Дальний Восток помогать осваивать край. Самое интересное, что в нашей конторе никто помощников не ждал, они были как снег на голову. Сначала поселили их в конторе прямо, во всех кабинетах. Потом руководство треста закупило палатки, и прямо на Нахимова устроили палаточный городок. Благо, на дворе стояло лето, а ребята и девчата были молодые, задорные, к работе жадные. Клали дома, вечером на танцплощадке, которую тут же и организовали, отплясывали. А труд-то тогда был в основном ручной. Кранов почти не было, нагрузил в тачку или в носилки раствор – и понёс на второй этаж… И ничего! Споро дело шло…

Потом мы строили дома на «Маяке» на мысе Эгершельда, на самой почти его оконечности. Для работников 457-го строительного управления, по сути – для себя. Тогда рабочей силы не хватало, привозили сюда завербовавшихся. В основном – молодёжь. И тоже – жилья для них не было. И поселили людей в вагонах под сопочкой – от вокзала до Казанского моста и по Амурскому заливу до ДВВИМУ. Между прочим, люди там жили не год и не два! Лет по пять - семь… Для этих вербованных, кстати, мы строили пятиэтажки на «Маяке».

Строил я очистные сооружения на водохранилище на Лянчихе. Стройтрест-8 Подземстроя делал плотину, а мы – насыпь и очистные. Громадный комплекс! На работу каждый день ездили на грузовиках, оборудованных лавками. Песни пели! Дорога была извилистая как змея и выходила в районе нынешней поликлиники № 9. А Вторая Речка тогда была районом частных домов да аэродрома. Самолётики стояли маленькие такие…

Принимал участие в строительстве морского вокзала. Это уже когда перешёл в гидротехническое СУ-406, стал начальником мастерской. Почти все причалы во Владивостоке мы построили! Мало кто помнит, что к причалу морвокзала не швартовались большие пароходы типа «Ильич», «Азия» - только к плашкоуту. А всё потому, что метров триста от причала морвокзала была громадная подводная скала. И вот эту скалу наше управление почти два года рвало, грызло: на понтонах стояли буровые установки, бурили в скале скважины, потом в них водолазы закладывали заряд и подрывали. Подходил плавкран и большим ковшом убирал гранит. И только после построили мы глубоководный причал…

Владивосток помню маленьким, барачным… Красивым, можно сказать, был только самый центр города, построенный ещё до революции. В остальном же – нет… Партизанский проспект был маленькой улочкой, там, где нынче кольцо, стояла автозаправка. Инструментального завода не было, был «почтовый ящик» за огромным каменным забором. Там ремонтировали пушки и в полдень их испытывали. Кстати, пушка на сопке Тигровой в полдень тогда ещё не стреляла. Фуникулёра не было, когда работал на территории Дальзавода – каждый день считал ступеньки вверх-вниз. Потому что жил я тогда на Аксаковской, 9. Чуть ниже стоял пивоваренный завод, варил отличное пиво. В городе было три пивных – на самом заводе, на стрелке на Эгершельде и на Спортивной гавани. Все мужики там паслись…

Базаров в городе было несколько. Первореченский – продуктовый, Мальцевский – на «Авангарде» и Суйфунский.

На Мельниковской была барахолка, которая потом сместилась на Голубиную падь. А на Амурской была бойня.

Там, где нынче «Белый дом», почти рядом, стояла небольшая двухэтажная аптека. Первый этаж и мансарда. Когда её стали сносить – и я тому свидетель – мансарду убрали быстро, а вот первый этаж разбить никак не могли. Уж строители его и клин-бабой били – бесполезно, потом – шар-бабой, и тоже впустую. Больше метра толщиной были стены, представляете? Недели две её долбили, потом просто взорвали, развалили на глыбы. Самое интересное, что точно такое же здание – копия этой аптеки – стоит себе на Светланской напротив торгового центра «Авангард». В нём расположен фотосалон.

Помню, как строил дом по адресу: Суйфунская, 15 (нынче Уборевича, а дом угловой, с гастрономом). Копал фундамент. Изыскательские работы, конечно, были проведены, но когда стали копать, выяснилось, что в этом месте раньше была свалка. Видимо, давно, ещё в XIX веке, там был овраг, который постепенно отсыпали… В три горизонта я эту свалку снимал, метров восемь глубины получилось. Представляете, сколько потом бетона ушло?

Автор: Борис БОНИШКО