Кому нужен берег приморский?

Территориальные споры между государствами будут возникать, пока существует человечество. Не исключение – и Азиатско-Тихоокеанский регион, форпостом России в котором выступает Приморский край. Политическое и экономическое значение АТР, насыщенного различными «азиатскими тиграми» и «экономическими чудесами», неуклонно возрастает. Одновременно с этим могут обостряться имеющиеся и возникать новые территориальные споры, в том числе имеющие прямое отношение к целостности России.

Прежде всего, естественно, в голову приходит Япония, в вялотекущем режиме продолжающая оспаривать российскую принадлежность Южных Курил. На слуху и недавнее соглашение между РФ и КНР, согласно которому Китаю отошли считавшиеся спорными (но де-факто являвшиеся российскими) островные территории на Амуре у самого Хабаровска. По мнению ряда исследователей, в обозримой перспективе могут обостриться и другие подобные споры. Речь идёт, в частности, о землях на самом юге Приморского края – в районе устья пограничной реки Туманной.

В конце июля 2008 года министр иностранных дел России Сергей ЛАВРОВ отправился в Пекин, чтобы поставить точку в почти четырёхлетнем процессе передачи Китаю бывших спорных (а теперь – бесспорно китайских) островов на Амуре у самого Хабаровска, а именно – острова Тарабарова и половины Большого Уссурийского. Понятно, что этот визит Лаврова в Китай – не более чем формальность. Принципиальное решение о передаче островов на Амуре было зафиксировано соглашением, подписанным главами МИДов обеих стран 14 октября 2004 года в Пекине в ходе визита президента РФ Владимира ПУТИНА в Поднебесную. Позже документ одобрили парламенты обеих стран, а затем министры иностранных дел Китая и России при встрече во Владивостоке обменялись ратификационными грамотами. Теперь Сергей Лавров подписал в Китае документ под названием «дополнительный протокол-описание линии российско-китайской государственной границы на её восточной части», тем самым, как сообщили бесстрастные информационные агентства, «поставив точку в пограничном размежевании, переговоры по которому заняли более 40 лет».

Российские пограничники уже вывели свои заставы с прихабаровских островов, и Китаю больше ничего не мешает вступить во владение этими территориями общей площадью около 370 квадратных километров. Российско-китайская государственная граница вплотную приблизилась к Хабаровску – административному центру ДВФО, месту расположения штаба Дальневосточного военного округа и полпредства президента. Хабаровский губернатор Виктор ИШАЕВ, на протяжении многих лет боровшийся за сохранение российской принадлежности островов, больше не делает заявлений в духе «ни пяди родной земли». Информационные агентства процитировали его слова о том, что теперь остров Большой Уссурийский имеет «все возможности для того, чтобы стать новым дальневосточным Гонконгом… Давайте сделаем свободную зону, и пусть там процветает торговля».

Казалось бы, уступка островов Китаю – дело уже прошлое. Однако есть основания полагать, что механизмы и результаты разрешения давней российско-китайской дискуссии о прохождении госграницы могут спровоцировать возникновение других подобных споров, в том числе в Дальневосточном регионе.

Второе значимое для нашей темы событие последних дней – это серьёзное обострение спора между Японией и Южной Кореей о принадлежности островов Докдо (по японской версии – «острова Такэсима») в южной части Японского (по корейской версии – Восточного) моря. Сегодня они принадлежат корейцам, но оспариваются Страной восходящего солнца. Очередной виток этого противостояния связан с недавно вышедшим в Японии и одобренным государством школьным учебником, на страницах которого в японские цвета оказались выкрашены не только наши Южные Курилы, традиционно именуемые японцами «северными территориями», но и острова Докдо. На Японию обрушились госструктуры, СМИ и общественность Южной Кореи. 14 июля из Токио был отозван южнокорейский посол. Более того, южнокорейская телерадиокомпания KBS сообщила, что на встрече президента Республики Корея ЛИ Мён Бака с президентом России Дмитрием МЕДВЕДЕВЫМ, намеченной на сентябрь, корейский руководитель может поднять вопрос о переименовании на международном уровне водного пространства между Корейским полуостровом, Приморьем и Японией, известного как Японское море, в Восточное море.

Идея, конечно, более чем спорная, учитывая хотя бы то, что по отношению к самой Японии это море является не восточным, а западным. «В настоящее время нет никакого смысла менять устоявшееся название этого моря, тем более что в России оно используется с начала XIX века, – считает кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Лариса ЗАБРОВСКАЯ (автор ряда работ по интересующей нас тематике, в том числе «Японо-южнокорейский пограничный спор, позиция КНДР и уроки для России»). – На современных европейских картах в большинстве случаев это море именуется Японским. Китай тоже не проводит параллелей между географическим названием и историческим прошлым или принадлежностью моря какой-либо одной стране». По словам Ларисы Вячеславовны, японцы подразумевают под Восточным морем Тихий океан, корейцы — Японское море, китайцы — Восточно-Китайское море, вьетнамцы — Южно-Китайское море и т. д., то есть едва ли не у каждой страны АТР уже есть своё Восточное море. Появление ещё одного только усилит путаницу.

Интересно, что в обоих корейских государствах принято именовать Жёлтое море «Западным», а район Цусимского пролива — «Южным морем». «Однако требование переименования этих участков Мирового океана в соответствии с корейскими традициями не выдвигается, – подчёркивает Лариса Забровская. – Похоже, с Китаем Корея спорить не решается. Кстати, в своё время я получила грант на публикацию книги от одного корейского фонда, и передо мной поставили условие: все географические названия должны писаться так, как это принято в Корее. Но книга должна была выйти на русском языке, и пойти на такие условия я не могла. Пришлось отказаться от гранта!»

Принципиальная позиция Южной Кореи (здесь с ней солидарна и Северная) по отстаиванию корейской принадлежности островов Докдо может, с одной стороны, служить примером для России – тем более что у японцев имеются подобные территориальные претензии и к нам. «Полезен опыт корейских государств по отстаиванию своей точки зрения на международных форумах, их методы и приёмы по распространению своей концепции путём проведения разного рода пропагандистских мероприятий», – считает Лариса Забровская. Однако, с другой стороны, дальнейшее обострение спора между Кореей и Японией и рост общей напряжённости в регионе может аукнуться для нас совершенно иначе. Тем более на фоне недавнего «урегулирования» вопроса о российско-китайской границе, которое воспринимается в качестве односторонней уступки Россией своих территорий (пусть даже отдельно взятые китайские радикалы считают по-другому).

Понятно, что де-юре уточнение российско-китайской границы у Хабаровска никак не связано с обострением ситуации вокруг островов Докдо. Тем более ни одно из этих событий не может служить юридическим обоснованием для предъявления новых территориальных претензий к России со стороны какого-либо из соседних государств. Однако помимо формальной стороны дела существует такая категория, как «реальная политика». В этом разрезе оба события не могут не наводить на определённые размышления, особенно если посмотреть на вопрос шире.

Юг Приморского края – территория крайне интересная, по-настоящему уникальная с научной, культурной, исторической, политической, экономической точек зрения. Здесь сходятся границы России, КНР и КНДР. Тёплое, богатое самыми различными биоресурсами море, уникальная природа, возможность обустройства портов, морской шельф, перекрёсток морских путей – всё это делает южный «аппендикс» Приморского края весьма привлекательным с точки зрения дальновидных политиков и инвесторов. Не случайно 70 лет назад именно здесь сошлись в вооружённом противостоянии советские и японские войска. Позже возник известный проект «Туманган», предполагающий бурное развитие международных контактов в этой точке. Наконец, сегодняшний момент характеризуется не только очевидным ростом «удельного веса» Азиатско-Тихоокеанского региона на планете, но и не менее очевидным ослаблением позиций России на этой территории. Демографические проблемы российского Дальнего Востока общеизвестны: по меркам наших соседей, ДВФО – едва ли не пустыня, а «свято место» недолго остаётся пустым. Добавьте к этому сравнительно безболезненную передачу островов на Амуре Китаю – и сложится довольно тревожная картина.

«Геологи говорят, что всё Японское море богато нефтью. Борьба за острова Докдо ведётся в том числе и поэтому: на дне моря обнаружен газовый конденсат, – рассказывает Лариса Забровская. – Сейчас его использовать невозможно, но в будущем – всё может быть. Этот район вообще насыщен различными полезными ископаемыми, в том числе золотом, ураном, редкоземельными элементами. Поэтому здесь борьба будет идти за каждый клочок суши и моря. Даже будучи разделёнными, оба корейских государства солидарны в том, чтобы бороться за территорию и за зону своего будущего процветания».

Одним из удобных «запалов» для ведения такой борьбы может стать именно район устья реки Туманной (по-корейски – Туманган, по-китайски – Тумэньцзян), по фарватеру которой проходит 17,5-километровая граница между Россией и Северной Кореей. Немного выше по течению реки сходятся границы РФ, Кореи и Китая, причём русло пограничной реки очень нестабильное, что обусловлено характером окружающей местности. Ещё совсем недавно существовала реальная опасность смещения линии госграницы в восточном направлении, что автоматически влекло за собой уменьшение российской территории.

Дело в том, что в результате целенаправленного укрепления и наращивания корейского берега река начала ещё активнее, чем обычно, подмывать российский берег. К 2003 году угроза затопления нависла над погранзаставой «Песчаная»: в воде оказались пограничные знаки и даже одна вышка. «Река подмывает восемь пограничных знаков. Чтобы не получить территориальных претензий от КНДР и, возможно, в будущем от Китая, проблему нужно решать скорее, иначе история нам не простит», – заявлял тогда главный тихоокеанский пограничник генерал-полковник Павел ТАРАСЕНКО. По решению губернатора Сергея ДАРЬКИНА из краевого бюджета срочно выделили средства (госграница – забота федеральной власти и казны, но ждать было уже нельзя) и начали отсыпать берег скальным грунтом. В 2004 году отреагировал президент, поручив выделить средства из федерального бюджета, после чего берег Туманной был укреплён. Опасность, казалось, миновала; не далее чем в конце мая 2008 года председатель Законодательного собрания Приморского края Виктор ГОРЧАКОВ побывал на Туманной и ознакомился с ходом берегоукрепительных работ. «После отсыпки река отступила на 10-15 метров и уже не угрожает разрушением российскому берегу, – сообщили в пресс-службе ЗС. – В настоящее время реализация проекта вступила в завершающую стадию».

Казалось бы, угрозы целостности России на этом участке больше нет. Однако не всё так просто. Возможно, сыграли свою роль и укрепление российского берега, и нагнетание напряжённости в территориальном споре Кореи с Японией; как бы то ни было, но в южнокорейских СМИ развернулась дискуссия по поводу так называемого острова Ноктундо в устье Туманной (почему именно в южнокорейских, хотя граница у России – с Северной Кореей, объясним ниже). Общий пафос этих «пробных шаров» таков: остров Ноктундо – исконно корейская земля, которая должна быть возвращена Стране утренней свежести. Пусть не сейчас, но когда-нибудь потом.

В прошлом году хабаровский учёный, доцент Дальневосточного государственного гуманитарного университета, кандидат исторических наук Александр ИВАНОВ опубликовал в Москве очень любопытную работу «Проблема острова Ноктундо в средствах массовой информации Южной Кореи». Приведём несколько цитат из этого доклада: «В последнее время в средствах массовой информации Южной Кореи вызвало беспокойство возведение российской стороной дамбы на реке Туманган в районе, прилегающем к острову Ноктундо… Делаются замечания, что российская сторона, проводя работы по укреплению береговой линии…, максимально затрудняет возвращение корейской стороне острова Ноктундо, принадлежавшего Корее до второй половины XIX века… В Южной Корее стал проявляться большой интерес к этому острову площадью 32 квадратных километра в устье реки Туманган. Интерес подогревается громкими заголовками статей, такими как «Ноктундо, Синдо и Приморский край – наши территории, о которых мы должны помнить» (ЛИЧжэ Хван, Doosan Encyber, 17.07.2007), «Потеря острова Ноктундо из-за нерадивых потомков» (ЧОН Ви Ён, «Тон-а ильбо», 23.11.2006), «По нашим местам территориальных конфликтов. Исторические факты Приморского края» («Тон-а ильбо») и т. д.».

Как говорит Александр Иванов, южнокорейские учёные доказывают изначальную принадлежность острова Ноктундо Корее. Оказывается, островок был присоединён к Корее ещё в XV веке. В 1455 году правитель государства ЧОСОН Сечжо «дал указания защищать от нападений чжурчжэней корейских крестьян, занимавшихся на острове сельским хозяйством». В 2004 году профессор Сеульского университета ЛИ Ги Сок обнаружил на территории Ноктундо земляной вал и сделал вывод, что здесь «располагалось военное поселение, гарнизон которого охранял границы государства и одновременно занимался обработкой сельскохозяйственных угодий».

Однако в определённый момент северный рукав Тумангана обмелел, русло реки изменилось, а Ноктундо естественным образом соединился с территорией нынешнего Приморского края. Уже на карте, составленной в период династии Цинь в 1709 году, остров являлся частью нынешнего Приморья. Однако, цитируем работу Александра Иванова, «несмотря на то, что корейские власти реально перестали контролировать район Ноктундо, по мнению НО Ге Хёна, они по-прежнему считали этот остров находящимся под юрисдикцией Кореи».

Согласно Пекинскому договору 1860 года остров Ноктундо перешёл к России. Однако корейские учёные делают акцент на том, что государственная граница между Кореей и Россией была установлена без участия корейской стороны. «Профессор Инчхонского университета НО Ён Дон отмечает, что, несмотря на подписание Россией и Китаем Пекинского договора, цинский Китай без всяких на то полномочий самовольно передал территорию Кореи России. Таким образом, по его мнению, Пекинский договор по международному праву не может быть для Кореи сдерживающим фактором при решении территориальной проблемы между двумя государствами», – констатирует Иванов. Корейские власти начиная с 80-х годов XIX века не раз пытались добиться пересмотра границ, однако ни Россия, ни Китай на это не пошли. «Как считают в Корее, отсутствие документов, в которых Корея признавала бы демаркацию границы между цинским Китаем и царской Россией, является поводом для непризнания корейской стороной Пекинского договора, а отсюда – и официальной границы между Россией и Кореей», – заключает Александр Иванов.

Сегодня острова Ноктундо нет. Однако он существовал вчера и может появиться завтра. Вот что говорит по этому поводу Александр Иванов, с которым связался корреспондент «В»: «Фактически Ноктундо стал полуостровом после того, как в результате наносов песка и ила «прирос» к левому, российскому берегу реки Туманган. Однако в результате работ северокорейской стороны по укреплению правого берега и, соответственно, размыва российского берега не исключалась возможность появления между частью суши, называемой корейцами Ноктундо, и левым берегом Тумангана рукава, который бы вновь превращал объект претензий в остров. Российские власти начали возводить на своём берегу дамбы, предотвращающие размыв левого берега Тумангана. Эти действия России инициировали южнокорейские СМИ к публикации статей по поводу проблемы Ноктундо».

Согласно одной из таких проанализированных Александром Юрьевичем публикаций «профессор университета Корё МУН Мён Хо… считает, что необходимость комплексного изучения не только острова Ноктундо, но и части Приморского края на данный момент связана с возможностью инвестиций для развития данного региона. В дальнейшем, после объединения Кореи, южнокорейские учёные видят перспективу своих исследований в предъявлении претензий России на спорные территории».

Вопрос о том, почему тема острова Ноктундо стала муссироваться именно в южнокорейских СМИ, требует пояснения. Дело в том, что между КНДР и СССР в 1990 году был подписан договор о прохождении линии границы по фарватеру Туманной. Тем самым северокорейские власти признали российскую принадлежность бывшего острова Ноктундо. В этой ситуации правительство КНДР не вправе требовать изменения подписанного им же договора. Однако, считает Иванов, «южнокорейская сторона не признаёт северокорейский режим, а соответственно и те договоры, которые были заключены этим режимом на международном уровне, тем более – касающиеся территории Корейского полуострова». Ещё в том же 1990 году, указывает Иванов, «южнокорейская сторона сделала заявление дипломатическому представителю СССР в Сеуле о возврате острова Ноктундо, которое советская сторона оставила без ответа. Кроме того, в Южной Корее создавались инициативные группы, не раз выдвигавшие требование возвратить остров Ноктундо Корее».

Своим мнением с «В» поделился директор Центра международных исследований Морского государственного университета имени Г. И. Невельского Вадим ГАПОНЕНКО(один из проектов, реализуемых этим центром, носит название «XXI век: развитие и сотрудничество в АТР без территориальных споров»): «Республика Корея не имеет отношения к пограничным проблемам между Россией и КНДР. Однако контекст тут такой: Корея разделена, но она едина, нужно говорить об этом как о само собой разумеющемся и, чтобы приблизить объединение, всячески демонстрировать это – пока виртуальное – единство. Неплохо также подготовить историко-идеологическое обоснование для предъявления территориальных претензий России в будущем»…

Понятно, что недавняя передача Китаю островов на Амуре только подстегнула, как сказали бы раньше, «корейских реваншистов». Вот, например, что сообщала южнокорейская «Тон-а ильбо» 7 июля 2008 года: «В связи с передачей двух островов Китаю вновь усиливается интерес к возвращению захваченной Россией исконно корейской территории – острова Ноктундо… Диаметром 8 км, остров Ноктундо 400 лет был территорией государства Чосон, однако согласно Пекинскому договору, заключённому между Россией и Китаем в 1860 году, был передан России. Правителю Кореи об этом стало известно слишком поздно, в 1889 году зазвучали протесты в адрес Китая с требованием вернуть остров, однако они были проигнорированы. Проблема острова Ноктундо вновь поднималась в ноябре 1984 году на советско-северокорейских переговорах… В 1990 году Республика Корея выдвигала требования к российской стороне вернуть остров, однако успеха это не принесло». Директор ЦМИ МГУ Вадим Гапоненко считает, что «взаимосвязь между передачей островов на Амуре Китаю и информационной кампанией по поводу острова Ноктундо в южнокорейских СМИ очевидна. Территориальный подарок КНР – это прецедент, который вызвал надежды и у корейцев».

Очевидно, что Ноктундо сам по себе – лишь проба сил, тот малый камешек, который теоретически способен спровоцировать лавину. Вновь процитируем доклад Александра Иванова: «Профессор Пхоханского университета ПАК Сон Ён заявляет, что корейские специалисты, осознавая то, что передача по Пекинскому договору Китаем России Приморского края является большой ошибкой, сейчас проводят исследования, включающие и недавнюю передачу Россией Китаю островов на реке Амур. По его мнению, если удастся аннулировать Пекинский договор, территориальная проблема между Россией и Кореей вокруг не только Ноктундо, но и всего Приморского края вступит на новый этап… Наиболее радикально настроенные учёные, ссылаясь на «национальное историческое право», требуют пересмотреть взгляд на отечественную историю… и попытаться изменить сознание корейцев, заключающееся в том, что королевство Чосон в своём историческом развитии оставалось только в рамках Корейского полуострова. Для этого в СМИ Южной Кореи предлагают обратить внимание на пограничные прецеденты, возникавшие между Россией и Китаем… Профессор ЯН Тхэ Чжин прямо заявляет, что, несмотря на то, что остров Ноктундо был присоединён к России, он является исторической частью территории Кореи, который обязательно должен быть возвращён… При этом южнокорейские специалисты, обращая внимание на местоположение острова Ноктундо, видят очевидную экономическую выгоду, называя его «Манхэттеном Северо-Восточной Азии» (вспомним приведённые выше слова Виктора Ишаева о превращении Большого Уссурийского острова в «дальневосточный Гонконг». – Прим. авт.)… В связи с этим специалисты из Южной Кореи, понимая важность освоения района реки Туманган…, утверждают, что корейской стороне необходимо выдвигать проблему принадлежности острова Ноктундо. Одним из предложений Ян Тхэ Чжина, например, является совместное проведение землечерпательных работ между островом Ноктундо и российским берегом реки Туманган и восстановление русла реки с последующим принятием мер по возвращению острова Корее».

Александр Иванов делает вывод, что «в среде южнокорейских учёных-историков существует мнение о необходимости предъявления России серьёзных территориальных притязаний» и что этот вопрос носит явно выраженный «прикладной, практически направленный характер». Южнокорейскими СМИ ведётся «постепенная подготовка общественного мнения к положительному восприятию территориальных претензий к России», и, хотя на данном этапе этот процесс и «не инициируется непосредственно органами государственной власти Республики Корея», но он, по крайней мере, «не находит с их стороны какого-либо серьёзного противодействия».

По словам Александра Иванова, дискуссия вокруг острова Ноктундо продолжается в Южной Корее до сих пор: «Более того, в 2008 году в Южной Корее вышли детские и научно-популярные книги, где исторически доказывается право Кореи на данную часть Приморского края». Однако локальная и риторическая на сегодняшний день «проблема Ноктундо» может перерасти в настоящий территориальный спор только при определённых условиях. «Это может случиться, если к власти в Северной Корее придёт прозападный режим, который посчитает нелегитимными все международные договоры, заключённые в период правления КИМ Ир Сена и КИМ Чен Ира, – считает Александр Иванов. – Проблема Ноктундо может «всплыть» также и в случае объединения двух Корей. В этом случае корейская сторона будет настаивать на том, что Пекинский договор, предусматривающий передачу острова Ноктундо России, считается незаконным, поскольку заключался без учёта мнения правительства Кореи».

«Настоящим спором вопрос Ноктундо может стать только в случае объединения Кореи, – соглашается Вадим Гапоненко. – Реакция нашего государства – берегоукрепительные работы – в настоящее время правильная. Однако наряду с этим необходимо принять ещё как минимум два важных решения. Относительно простое – подписать дополнительный протокол к трёхстороннему соглашению 1998 года между КНР, Россией и КНДР, уточнив в нём точные географические координаты точки схождения трёх границ. Более сложное – создать условия для успешного экономического развития Дальнего Востока, как бы банально это ни звучало».

«Есть объективные факторы, которые мы не можем изменить, – говорит Лариса Забровская. – Все реки северного полушария Земли, которые текут с запада на восток в сторону Тихого океана, стремятся постепенно «завернуть» своё русло к северу. В случае с Туманной это чревато изменением линии прохождения государственной границы не в пользу России. Ситуацию усугубляет болотистая местность на нашем берегу Туманной: для перемещения русла в этом направлении нет естественных препятствий. Более того, если Туманная вдруг повернёт в своё старое русло и устремится к заливу Посьет, под вопросом окажется принадлежность гораздо большей территории, чем остров Ноктундо. Хорошо, что китайцы на этом участке своего берега пока строят дамбу, но это сугубо их добрая воля. Мы же укрепляем берег южнее этого участка – уже на границе с КНДР. Необходимо или наглухо укрепить весь российский берег Туманной, или предусмотреть в международных договорах следующий принцип: как бы впоследствии ни «гуляло» русло Туманной, линия прохождения госграницы должна остаться такой, какая она есть на сегодняшний день. Причём делать это надо как можно быстрее, если мы хотим сохранить эту территорию».

По словам Ларисы Забровской, в случае объединения Кореи наибольшее количество проблем возникнет в корейско-китайских отношениях, но нам тоже не следует расслабляться: «На Дальнем Востоке проживает примерно 100 тысяч корейцев, они имеют обширные связи, поддерживают отношения как с КНДР, так и с Республикой Корея. Корейская диаспора весьма влиятельна».

Теоретически можно предположить возникновение и других споров. Так, Китай может потребовать предоставить ему выход к морю по Туманной и провести для этого на реке дноуглубительные работы. Проблемы со смещением русла наблюдаются также на Амуре и Уссури. Официальная же Россия ведёт себя, как представляется со стороны, непоследовательно. «Не Пыталовский район они получат, а от мёртвого осла уши!» – заявил некоторое время назад президент Владимир Путин в ответ на притязания Латвии в отношении части Псковской области. Однако сказать нечто подобное в адрес Китая вряд ли у кого-то повернётся язык. При сохранении сегодняшних тенденций передача островов на Амуре – далеко не последняя уступка настойчивым соседям. Рано или поздно затянувшиеся споры о Курилах, морском шельфе, островах на пограничных реках могут вылиться в конкретные действия. Какими они будут – зависит в том числе от чёткой политики России в отношении этих территорий. Как бы мы ни относились к претензиям Китая, Японии или Кореи, у этих стран такая политика есть.

У нас, похоже, нет. «Во избежание неверных решений представляется целесообразным отложить решение острых пограничных вопросов на будущее», – считает кандидат исторических наук Лариса Забровская. По её словам, России нельзя попадаться на «историческую удочку»: «Да, одна и та же территория населялась разными народностями, но современные границы были установлены после Второй мировой войны, то есть после образования КНР, КНДР и РК. Это и должно стать отправной временной точкой для любых рассуждений о правильности или неправильности установления пограничной линии и принадлежности отдельных островов на пограничных реках».

Автор: Василий Авченко Олегович