Очарованные Али-Бурханом…

Я помню свой Владивосток с 1935-36 года. Наш дом стоял на улице Менжинского (ныне Пологая), на Луговую к дедушке меня отправляли на каникулы, а в самом центре знаменитой Миллионки – на Колхозной (ныне Семёновская) жил мой двоюродный брат, с которым мы очень дружили.

Мой дедушка Лука Кравец, инженер по тоннельным работам, был командирован во Владивосток в 1930 году для строительства артиллерийских погребов на острове Русском. А в 1933-м он возглавил строительство военного объекта – тоннеля сквозь горный хребет, разделяющий Первую Речку и Луговую. Деду был передан под жильё старый, но очень крепкий купеческий дом по адресу: Луговая, 37 (нынче там стоит многоэтажка). Дед частенько брал меня на строительство, но больше всего запомнил я обустройство Минного городка. Это был такой цивилизованный лесной массив. Какие там были реликтовые деревья, сколько грибов и ягод! В каком девственном состоянии всё находилось! В озёрах – хранилищах пресной воды – водились форель и караси, а вода была родниковой чистоты. Но так как Минный городок был военным объектом, гражданских туда не пускали, весь массив охранял ВОХР, и мы с бабушкой гуляли там в гордом одиночестве. Все дороги, ведущие к бетонным хранилищам военной техники, были ровными, посыпанными песком и битым красным кирпичом. Луговская же – «мирная» – дорога была очень ухабистой, извилистой, со множеством подъёмов и спусков, а ещё – жутко пыльной.

До конца 30-х годов трамвай ходил не по Ивановской, а по Ленинской – пересекал Луговую и упирался в тупик (там, где сейчас Луговской рынок). Вагоновожатая переходила по салону в противоположную часть – там тоже была кабина управления – и вагон двигался в обратном направлении. Спаренные вагоны и разворот появились в начале 40-х, а до Загородной (Борисенко) трамвай стал ходить в середине 50-х.

Район улиц Спортивной, Фадеева, ост. «Школьная» называли Гнилым Углом. Это была болотистая местность, кругом рос кустарник. В районе «Школьной» был большой ипподром. В начале 40-х годов большая часть болота была засыпана и появился весьма сносный по тем временам стадион ТОФ, где тренировалась легендарная футбольная команда «Школа шофёров», впоследствии – «Вымпел». В этой команде играл в будущем заслуженный тренер РСФСР Анатолий Назаров.

Помню, как во время войны в хлебном магазине напротив дома № 205 на углу 5-й Матросской и Ленинской два раза в неделю продавали «коммерческий хлеб» по 50 рублей за полуторакилограммовую буханку. В очередь записывались за две недели. Дважды в сутки ходили отмечаться. Помню номер, написанный химическим карандашом на ладони у бабушки. И у меня. Ну и неважно, что надо было приходить в 12 ночи «на перекличку», зато целых две буханки хлеба!

В 1938 году моему отцу дали квартиру в доме на улице Менжинского, 69. До сих пор этот дом стоит. В соседнем доме была единственная на весь Дальний Восток сейсмостанция, а сам дом был дивной красоты – кованая ограда, каменная подпорная стена. Немного наискосок и напротив находилась гостиница Дальстроя – так было написано на вывеске, но на самом деле это была гостиница для работников ГУЛАГа.

Если пройти дворами выше на улицу Шевченко (до того – Комаровская, после того – Геологов, сегодня – Прапорщика Комарова), то можно было выйти к старому цирку, который стоял там, где сегодня рынок. Он сгорел в 1939 году. Новый цирк-шапито поставили в Шахтёрском саду. Но там уже выступали только цирковые артисты, а я ещё застал старый цирк, где проходили соревнования борцов – самых знаменитых в Советском Союзе! Вот уж был ажиотаж! Билеты на греко-римскую борьбу расхватывались за несколько дней до начала выступлений. Вы помните такое имя – Али-Бурхан? А я помню! Мы восторгались им!

В саду имени Завойко, что был на месте сквера Лазо, стоял небольшой дневной кинотеатр, там крутили фильмы 20-х годов. Потом снесли и кинотеатр, и памятник адмиралу, оставив только постамент, на который водрузили фигуру Лазо, и чудесный каменный забор с чугунным литьём и вензелями, да и сам сад изрядно проредили…

Сколько я гонял на велосипеде по этому району, сколько времени провёл на чердаке, где мы с друзьями организовали «штаб»! И помню, как по дворам ходили китайцы-«ходи», которые собирали утиль и за пустую бутылку давали леденец в виде петушка на палочке.

Во время войны мальчишкам денег на развлечения взять было неоткуда, жилось всем трудно. Мы с друзьями копили монетки, потом убегали с первых уроков, мчались по Китайской в порт (тогда центральной площади и в помине не было), покупали у моряков торговых судов блок американских сигарет, а вечером продавали их поштучно. На вырученные деньги ходили в кино, покупали сладости. До сих пор помню названия этих сигарет – Domino, Twentin Grand, Black cat. Удивительно, но сам я так курить и не начал.

А в кино мы ходили в кинотеатр «Родина», хотя в центре были ещё и «Уссури», «Арс» – затем он назывался «Приморье», а сейчас там театр кукол (кстати, сам театр кукол когда-то располагался в здании Приморского дома книги, на втором этаже в торце, напротив почтамта)… Сразу после войны на экраны вышли трофейные цветные фильмы! Это был – не преувеличиваю – настоящий шок! Не только для мальчишек – для взрослых! После «Трактористов» посмотреть масштабные, яркие «Багдадский вор», «Путешествие Марко Поло», «Побег с каторги», «Ураган» было так же, как после морковки попробовать клубнику…

Помню ещё два кинотеатра: «Меридиан» – на углу Ленинской и Пограничной напротив бани – уютный и тёплый, мы там 2-3 сеанса могли смотреть подряд, тем более что там крутили только документальные фильмы и хронику; «Летний» – в саду между зданием партпроса (ныне арбитражный суд) и памятником морякам торгового флота.

Кстати, мальчишкам в те времена было престижно заниматься спортом. В джунглях Миллионки была СШМ (спортивная школа молодёжи), руководили которой супруги Бажутские, вырастившие немало чемпионов. Примечательно, что напротив двери в школу была дверь вино-разливочного завода.

После войны на каждом углу появились «рюмочные», где торговали водкой на разлив. А на месте Мальцевской барахолки силами пленных японцев был построен стадион «Судостроитель» – в будущем «Авангард».

О, как запомнились мне запахи и вкусы! На углу улиц Ленинской и Шефнера (сейчас там торговый центр) был хлебный магазин, где после войны стали продавать французские булки с хрустящим гребешком и слойки. А ещё – ванильные булочки, ромовые бабы, кренделя, яичные сушки… Я помню изумительный запах пирожных – так нынешние не пахнут…

А в здании Фрунзенского райисполкома был маленький подвальчик, где пекли такие пирожки, что можно было язык от восторга проглотить: с настоящим мясом, печёнкой, потрошками, сладкие… А к ним можно было купить кружку изумительного прозрачного сытного бульона. Запил таким два пирожка – и сыт весь день!

После войны стали снова делать мороженое – на фабрике в Краснознамённом переулке (сейчас это площадь Семёновская). Помню, как выходили на улицы продавщицы с тележками, на которых стояли алюминиевые бачки. Из них черпали мороженое в форму, с двух сторон закрывали вафлями – и ешь, наслаждайся!

Кстати, как любили русскую выпечку пленные японцы! Очень хорошо помню картину: группа японских солдат во главе с офицером и под конвоем одного советского солдата заходит в самый лучший по тем временам хлебный магазин на углу Китайской улицы (сейчас там «Изумруд-плаза») и буквально целый мешок хлеба и булочек покупает! И благодарят на ломаном русском!

Автор: Валерий КРАВЕЦ