«Настроение в Ленинграде было боевое…»

~~Справка «В»
Блокада Ленинграда - осада немецкими, финскими и испанскими войсками во время Великой Отечественной войны города Ленинграда (ныне Санкт-Петербург). С самого начала блокады в осаждённом городе и его окрестностях оказалось около трёх миллионов человек. Потом по «дороге жизни» из Ленинграда эвакуировали более двух миллионов. Блокада длилась с 8 сентября 1941-го по 27 января 1944-го - 879 дней.~~

В эти дни вся страна отмечает 64-ю годовщину прорыва блокады Ленинграда. Наш город хоть и далеко, но всё же имеет отношение к тем трагическим событиям. Здесь живут ветераны блокады. Кто-то был тогда подростком, кто-то защищал осаждённый город. Наш герой - врач Юлий Лозинский, полковник в отставке.

Он был в осаждённом Ленинграде с самого начала, но покинул город в январе 42-го - по «дороге жизни». По свидетельству очевидцев, именно январь-февраль 1942 года были критическим временем - когда примеси в хлебе достигли 60 проц. Зима в тот год выдалась необычайно холодной - люди мёрзли, даже питьевая вода была большим дефицитом.

Конечно, юному доктору, которому в 41-м году исполнился лишь 21 год, тоже приходилось нелегко - катастрофически не хватало еды, у пациентов не срастались переломы, не затягивались раны. Дежурить во дворе госпиталя приходилось сутками - немцы сбрасывали на город «зажигалки», от которых могло вспыхнуть любое здание. Тем не менее, отмечает Юлий Исаакович, настроение в городе было боевое. Он рассказал нам о своей работе в блокадном Ленинграде. Конечно, многие наши читатели могут вспомнить неоднократно опубликованные в разных СМИ описания очевидцев, повествующие об ужасе, который царил в городе. Но ведь и в то страшное время люди не сдавались и продолжали бороться за жизнь. Поэтому наш сегодняшний материал, наверное, выглядит не совсем типичным на фоне других публикаций на эту тему.

Юлий Лозинский вырос в небольшом городке Брянской области. Сначала в Ленинград уехал его старший брат, поступил в институт связи. А Юлий Исаакович окончил школу с отличием и в 1937 году поехал за братом. Был зачислен в Первый ленинградский медицинский институт без экзаменов и благополучно учился там до 3 сентября 1941 года, пока не пришёл приказ: всем студентам-мужчинам срочно явиться в военкомат.

- Нас переодели в военную форму. Тогда погон не было, на петлице у нас была одна шпала, это означало, что мне присвоили звание «военный врач третьего ранга». Я получил назначение в госпиталь для легкораненых на 800 коек, лежали там моряки-балтийцы. В обороне города они играли очень важную роль. Госпиталь располагался в школе - здание такое старое, что, когда по улице шёл грузовик, стёкла дрожали.

Я попал под первую бомбёжку - 8 сентября. Был ясный солнечный день, четыре часа… И тут над городом появились 18 «Юнкерсов» и стали бомбить. Ни одного нашего самолёта, ни одной зенитки не было. В первую же бомбёжку немцы сожгли завод «Красный нефтяник». Какой-то умный дурак, иначе не назову, собрал в одном месте всё продовольствие города - в знаменитых бадаевских складах. Они тоже сгорели.

С семи утра до семи вечера работала немецкая разведка, а с семи вечера - хоть часы сверяй! - появлялись бомбардировщики. Причём аэродромы немцев были так близко, что даже дикторы не всегда успевали объявить тревогу.
- Однажды, - вспоминает Юлий Исаакович, - женщина-диктор выступала: «Граждане, внимание! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Ой, уже бомбят!». Кроме того, немцы обстреливали Ленинград из орудий - я однажды попал под такой обстрел. Фашисты стояли от Ленинграда на расстоянии 10 километров - как от моей квартиры на улице Давыдова до Светланской. И не могли ни на шаг продвинуться. Они сбрасывали провокационные листовки в стихах:

Хлеб сожрали - Киев сдали.
Чечевицу доедите -
Ленинград нам отдадите.

Был и ещё один способ «разведки» у немцев. В Ленинград забрасывали диверсантов, а те устанавливали в трубах, на крышах электрические лампочки. С земли свет был не виден, а с самолёта - за 20 километров. И немцы, ориентируясь на лампочки, бомбили город. Тем не менее, подчёркивает наш собеседник, настроение в блокадном Ленинграде было более чем боевое. Юлий Лозинский вспоминает, что он с друзьями ходил в театры, которые в это тяжёлое время не прекращали свою работу, на концерты. В госпитале даже работала художественная самодеятельность.

- Клавдия Шульженко, сегодня уже немного забытая певица, пела «О любви не говори, о ней всё сказано». А у нас пели: «О еде не говори, о ней всё сказано. Брюхо, полное воды, бурлить обязано».

Начальник госпиталя требовал, чтобы, как только объявят тревогу, все раненые были в бомбоубежище. А школа-то была четырёхэтажная, матросам неохота всё время бегать в подвал. И однажды во время тревоги меня встречает начальник госпиталя:

- Где ваши раненые?

У меня их 60 человек было под руководством.

- Ну как же, есть приказ, они внизу все.

- Ни одного!

Спустились - правда. Пошли в палаты, на четвёртый этаж. Заходим в одну - пусто, во вторую - пусто. В третью… Смотрим - из-под кровати торчит нога. Оказывается, все 60 раненых, как только объявляли тревогу, забирались под кровати, накрывались одеялами и ложились спать.

Есть такой факт: за время блокады большинство архитектурных ценностей были сохранены. Юлий Лозинский вспоминает, как позолоченный купол Исаакиевского собора во время войны покрасили в чёрный цвет, чтобы не привлекать внимание немецкой авиации. Тогда ещё не было вертолётов, но, тем не менее, верхолазы забрались на самый верх Адмиралтейства и надели чехол на позолоченный кораблик.

- 7 ноября мы дежурили во дворе госпиталя - и вдруг послышался гул немецкого бомбардировщика. Что-то вдруг блеснуло и с грохотом понеслось прямо на нас. Мы залегли. Над нами пронёсся сбитый фашистский самолёт и упал за Неву. Утром узнаём. Лейтенант Севастьянов на своём истребителе возвращался с боевого задания, расстреляв весь свой запас. И тут - немецкий самолёт. Советский лётчик пошёл на таран и пропеллером отбил хвост у немца. Фашисты катапультировались в Таврический сад. А Севастьянов выбросился на парашюте в Ботанический. За этот таран он получил орден Ленина. В своё время я писал стихи и описал это.

В углу Таврического сада
Лежит разбитый самолёт,
Над городом висит блокада.
Тяжёлый сорок первый год.
Враг подошёл почти на выстрел,
Он штурмовал, грозил, бомбил,
Он думал - город сдастся быстро,
Но Ленинград сражался, жил…

~~Цитата
После поражения советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса… Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха сравнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться.
Из директивы Гитлера № 1601 «Будущее города Петербурга» от 22 сентября 1941 г.~~

Немцы, кстати, специально охотились за госпиталями - в один даже попала стокилограммовая бомба, 500 трупов. В начале января мне пришлось уехать из осаждённого Ленинграда по «дороге жизни» вместе с медицинским батальоном.

Дальнейший путь Юлия Исааковича лежал в страны Восточной Европы.

- Юлий Исаакович, - спрашиваем мы напоследок, - знаете, некоторые историки считают, что Ленинград тогда надо было сдать немцам…

- Идиоты эти историки, если они так считают! Этот красивейший в мире город, самый культурный - сдать немцам? Чего ради? У фашистов были шикарные аппетиты. Сдай мы Ленинград, они бы с новыми силами пошли на Москву. Они и так около столицы стояли, в бинокли рассматривали Златоглавую и облизывались. Более того, напечатали пригласительные билеты на Красную площадь на парад победы немецких войск. Но они ж не знали, что у русских есть такие солдаты! У них не было Николая Гастелло, который вместо того, чтобы выпрыгнуть из горящего самолёта на парашюте, направил его на станцию с немецкими эшелонами. Не было у них ни Зои Космодемьянской, ни Александра Матросова.

Меня часто приглашают в 60-ю школу. Я рассказываю детям о войне, о блокаде, они потом ко мне подходят и спрашивают: «А кто такой Сталин?». Они же думают, что Вторую мировую выиграли англичане, французы и американцы! Не пора ли нам пересмотреть свой подход к отечественной истории?

Автор: Валерия Федоренко Павловна