На палочку Коха лучше не опираться

Вряд ли кто-нибудь может сказать, когда на нашей планете появился туберкулёз, он стар так же, как стар мир. Только в былые времена носил он другое имя, откликался на чахотку, порой прятался, потом вновь высовывал нос, но упорно не умирал. Так и дожил до наших дней, перебравшись от социально неблагополучных слоёв населения, обитающих в трущобах, к людям, достаточно благополучным, живущим даже в богатых домах.

Заболевание это инфекционное, поэтому посещение Приморского краевого противотуберкулёзного диспансера особой радости у меня не вызвало. Наверное, как и большинству обывателей, даже дышать здесь мне было страшновато. Тем не менее, устроившись в кабинете заместителя главного врача, стала я ждать больную, которая согласилась рассказать свою историю.

Норковая шубка (спускалась по холодной лестнице), золотое колечко, аккуратный маникюр. Перехватив мой взгляд, Татьяна улыбнулась: «А чем тут ещё заниматься?».

Она много лет работала в школе бухгалтером и, естественно, каждый год делала флюорографию. Результаты всегда были хорошими, здоровье не беспокоило, поэтому вызов к фтизиатру поначалу особенно не взволновал.

- Сразу я не поверила услышанному, - начала Татьяна свой рассказ. – Где я могла заразиться? Почему именно я? Это был настоящий шок, от которого очень трудно оправиться, ведь я, как и многие, наверное, воспринимала туберкулёз как болезнь отверженных, находящихся на самом социальном дне. Теперь-то знаю, так оно и было много десятилетий назад, но постепенно «чахотка» отвоёвывала всё новые позиции, стала опасна для любого человека – бедного и богатого, неудачника и обласканного судьбой.

Поначалу мне было стыдно – будто заразилась чем-то непотребным. Страшно было рассказать всё мужу. Плакала, точнее рыдала, старательно отворачиваясь от него. Тут же по совету врача приготовила для себя отдельную посуду, полотенце. А Валера вдруг обнял меня: «Дурочка, мы уже 20 лет вместе. Как жили, так и будем жить». Пока шло амбулаторное лечение, мы ничего не сообщали дочери. Она – студентка, живёт в соседнем городе. Когда приехала на выходные, я старалась отойти от неё подальше, но дочурка всё время висла на мне, говорила, что от родной мамочки ей вреда не будет. В общем, успокаивали они меня как могли, так и до сих пор поддерживают.

У нас хорошая семья, живём в двухкомнатной квартире, у мужа небольшой бизнес, так что особо ни в чём не нуждаемся, алкоголем не злоупотребляем, питаемся нормально. Ну откуда тогда эта напасть? Теперь-то знаю: какой-то больной плюнул на тротуар, я наступила, принесла грязь в дом… А сколько мне, бухгалтеру, приходится ездить в общественном транспорте? Кто-то кашлянул, кто-то рядом чихнул. В общем, страховки от палочки Коха нет. А ведь я никогда в жизни ничем серьёзным не болела, никаких хронических недугов у меня и в помине не было. Иногда только ОРЗ. Может быть, ещё и поэтому мне было так страшно признаться в школе, что не просто на больничный ухожу, а на много месяцев от дел отстраняюсь, оставив их на неопытную помощницу. Да и, честно говоря, думала, что косо на меня смотреть будут – мол, таскалась где-то, подхватила заразу. Зря в плохом людей подозревала – совершенно нормально все восприняли, сочувствовали мне, убеждали, что в наше время это не смертельно. Поэтому в стационар поехала с лёгким сердцем.

Правда, первое впечатление – опять же шок. Туберкулёз – не насморк, почему же так много больных? Почему 19-летняя девчонка из курортной Шмаковки здесь, откуда у 67-летней женщины из глухой деревушки в тайге, где всего-то 20 домов, туберкулёз? Но что об этом говорить… Здесь другая жизнь начинается – без суеты, без волнений. А к запаху хлорки привыкаешь быстро, понятно, что чистота должна быть идеальная.

Раньше, если приходилось видеть рентгеновский снимок, воспринимала я его как абстрактную картину. Понятно, что смысл в неё какой-то вложен, но мне он недоступен. Теперь докой в этом вопросе стала, врачи ведь всё объясняют. Через два месяца обещают сделать новый снимок. Если будут положительные изменения, отпустят на амбулаторное лечение.

Здесь очень хороший медицинский персонал – заботливый, внимательный, грамотный. Конечно, сразу начинают атаку на болезнь – внутривенные и внутримышечные уколы, таблетки. А мне заодно и хондроз подлечили. Главное – надо верить в выздоровление, тогда даже такой стационар можно воспринимать как курорт. Кстати, теперь у меня есть время читать – дома бы не удалось столько литературы «перелопатить». Телевизор смотрим, вяжем, болтаем. Вот только из палаты я не люблю выходить. Странно человеческая психика устроена: казалось бы, болезнь у всех одинаковая, но всё равно кажется, что кто-то тяжелее болен и может тебя заразить. Молодые, конечно, больше общаются. Возможно, и романы крутят, но от меня это далеко, ко мне часто муж приезжает, дочь навещает. Тем не менее и я обратила внимание на одного мужчину, всё собираюсь спросить его: «Не профессор ли?». Сейчас-то я знаю, что эта болезнь никого не щадит, а у него вид точно профессорский.

Надо попасть в этот диспансер, чтобы понять: туберкулёз – не позорная болезнь, не непристойная зараза, не сифилис, которого надо стесняться. И главное – он излечим. Вот только времени потерянного жаль. И за дочь страшно, она ведь первокурсница. Но моим близким сразу было проведено обследование и выписаны препараты для профилактики, причём совершенно бесплатно. И лечусь я тоже бесплатно. При этом здесь поветрие – все увлекаются народными средствами лечения. Врачи не возражают – говорят, что хуже не будет. Я вот тоже уже свёклу с мёдом пропила, сейчас лук с мёдом пью. Только до барсучьего жира пока «не доросла» - организм не принимает.

Должна сказать, что в этих стенах ради нормальной жизни, ради своего здоровья на всё согласен, что угодно готов перетерпеть, лишь бы поскорее выздороветь. Мою болезнь заметили на самой ранней стадии, поэтому лечение будет не очень долгим. Но теперь всем буду говорить: флюорография – не прихоть медиков, делать её надо обязательно.

Основные признаки болезни:

Диагноз ставится после исследования мокроты и по результатам флюорографии.

~~Комментарий специалиста
Заместитель главного врача по лечебной работе Приморского краевого противотуберкулёзного диспансера Наталья СЕВАСТЯНОВА:
- Если в 2006 году на 100 тысяч населения нашего края приходилось 164 заболевших туберкулёзом, то в прошлом году - 173. Рост небольшой, но по сравнению со всей страной наши показатели в два раза выше. С чем это связано? Трудно сказать, в определённой степени, конечно, и с тем, что тюрем у нас много, климат тяжёлый, жизнь сложнее, чем на западе. Считается, что это болезнь социальная. В какой-то степени это так, ведь среди наших пациентов только 30 процентам мы выписываем больничные листы, у остальных 70 процентов работы нет.

К сожалению, один больной с фиброзно-кавернозным туберкулёзом за год заражает в среднем 20 человек. Конечно, можно заставить лечиться через суд, в последнее время прокуратура много внимания этому вопросу уделяет, но мы-то под замок никого посадить не можем, а есть определённая категория пациентов, которые лечиться отказываются категорически. Коварство этой болезни в том, что люди долгое время чувствуют себя здоровыми. Утром кашель? Так я ведь курю. Вечером усталость? Так ведь работы много. Вот и получается, что 25 процентов наших больных самовольно прерывают лечение, некоторых мы и сами вынуждены выгонять из-за нарушений режима – пьют, наркоманят. По всем диспансерам края примерно одинаковый показатель – каждый четвёртый уходит недолеченным.

В очередной раз вынуждена повторить – флюорографию следует делать регулярно. На ранних стадиях туберкулёз, как и любую другую болезнь, вылечить проще. Если не прошло двух лет после последнего обследования, но вы чувствуете недомогание, сделайте внеочередную флюорографию. За своим здоровьем надо следить. Это бомжи, которых к нам из люков привозят, не проходят регулярного обследования, но и их мы в состоянии на ноги поставить. Вот только что потом? Одного из таких могли бы сейчас на амбулаторное лечение перевести, а держим у себя, не отправлять же человека обратно в люк.

Возможности для лечения у нас совсем не плохие. В прошлом году получили новый рентгеновский аппарат, биохимический анализатор, фибробронхоскопы, оборудование для баклаборатории. В сложных случаях прибегаем к хирургическому лечению, ежегодно делаем до 400 операций. Но не доводите себя до этого. Не убеждайте сами себя, что это обычная простуда не проходит в течение двух месяцев. Флюорография сейчас не проблема, а бережёного, как известно, и бог бережёт. Поэтому так актуален девиз: «Будущее без туберкулёза зависит от тебя».~~

Автор: Галина Кушнарева Михайловна