От Одессы Владивосток отличался в лучшую сторону

1946 год ненамного изменил жизнь в городе, ставшем в 1945 году на несколько недель прифронтовым. Вернулись в город оставшиеся в живых участники Великой Отечественной войны, пополнили гарнизон военно–морской базы оставшиеся дослуживать моряки и солдаты последнего призыва.

А жизнь продолжалась так, как она протекала раньше. Город фактически находился на военном положении со строгим ограничением въезда в него.

У пассажиров поездов, следовавших на Дальний Восток, документы начинали проверять прямо в поездах уже от Читы. На станции Угольная проверяли в поездах дальнего следования у всех пассажиров наличие владивостокской прописки или разрешение на въезд. Билеты на пригородный поезд продавали только по предъявлении паспорта.

Но и приехав в город, устроиться, даже на временное проживание, было крайне трудно. В гостинице администратор спрашивал не только паспорт, но и командировочное удостоверение и заявку вызвавшей организации. В частном доме устроиться было тоже сложно, хотя в то время именно они составляли большую часть жилого фонда города. Ведь тогдашний Владивосток проходил в границах Луговой и Первой Речки. Вторую Речку, где были аэродром и военные склады, соединяла с городом улица Областная, проходившая через пустырь, где с одной стороны было кладбище, с другой – поле. Бывшие Матросская, Корейская и Рабочая слободки в то время состояли в основном из одноэтажных деревянных частных строений. И всё это находилось под неусыпным милицейским контролем. О появлении любого нового лица сразу же становилось известным уличному старосте (один на два квартала), который сразу же сообщал об этом участковому уполномоченному. А участковый на своём участке дневал и ночевал. К тому же в частном секторе часто проводились проверки паспортного режима. Участковый в сопровождении милицейского патруля сверял количество проживающих в доме с домовой книгой.

Порядок на улицах поддерживали военные патрули. Город патрулировался все 24 часа в сутки – два автоматчика, один офицер. Они не только проходили по улицам, но осматривали и дворы. По закоулкам той же «Миллионки» патрули проходили несколько раз за ночь. Причём офицер держал пистолет наготове, и ему разрешалось применение оружия. Были и специальные, офицерские патрули. Эти проверяли некоторые «проблемные» места – такие, как рестораны. Всем было памятно выяснение отношений с битьем посуды и физиономий между моряками и армейцами в ресторане «Золотой Рог», после которого начальник гарнизона запретил офицерам армии и флота (правда, ненадолго) посещение ресторанов. Хуже приходилось «нижним чинам». Порядок на военно–морской базе, а следовательно, и в городе поддерживал её военный комендант подполковник ЛАВРИНЕНКО. Матросы и рядовые, сержанты и старшины, получившие увольнительные, в соответствии с его приказом имели право ходить по городу только группами. Одиночные прогулки категорически запрещались. И это было правильно. Одиночку могли «отметелить» на танцплощадке или на слободской улице; к группе просто так не полезут. Пойманный патрулём «одиночка», даже при наличии у него увольнительной, доставлялся к подполковнику.

Дальше следовал диалог (пересказываю воспоминания «пострадавшего»):

Комендант: «Что, уже напился?».
Матрос: «Никак нет, товарищ подполковник».
Комендант: «Ну, значит, напьёшься. К грузчикам его».

Дело в том, что во Владивостоке шла лихорадочная загрузка транспортов. Стране надо было срочно занять Курилы гарнизонами. На коменданта и возложили обеспечение погрузки. Из подразделений, естественно, людей выделяли, но слишком сжатые сроки для перево-зок определила Москва. И вместо приятной прогулки в увольнении «одинокий волк» до вечера трудился на причале. Правда, комендант в порядке компенсации кормил ужином и помнил о «наркомовских».

И немного о городских легендах, связанных с этим первым послевоенным годом.

В основном они связаны с рокоссовцами, воинскими частями, прибывшими из Германии на Дальневосточный фронт. Действительно, в июле 1945 года случилось несколько крупных конфликтов между ними и моряками. Надо сказать, что большие корабли флота стояли в бухте Золотой Рог. Потому в одном из ресторанных скандалов моряку и была брошена танкистом насмешливая угроза: «Да мы вас с берега из танков расстреляем!». Она и стала основой байки о драке между рокоссовцами и матросами, о захвате танка и попытке обстрела кораблей.

Конфликты, то есть драки, естественно, случались, местом их возникновения были танцплощадки ДКЖД и городской парк. Иногда они возникали и на улицах слободок. Но большую часть рокоссовцев из города по окончании военных действий вывели, а находящиеся в городе представители армии продолжали называть себя «рокоссовцами», используя, так сказать, чужой «бренд». Они и были основными участниками парковых скандалов последующие годы.

Криминальную обстановку в городе можно было считать относительно благополучной. Крупных грабежей или краж не регистрировалось. Во–первых, потому как по-крупному грабить было некого. К тому же полностью отсутствовала возможность сбыта награбленного или украденного. В комиссионный магазин не пойдёшь, на «барахолке» тебя сразу загребут.

Мелкое воровство, карманные кражи и драки, конечно, были, но разгула послевоенной преступности в городе не было. Поэтому девушки и женщины с вечерней смены (она заканчивалась в 12 ночи) спокойно возвращались домой по городским улицам. А некоторые даже шли купаться. Они знали, что на первый же крик о помощи быстро появятся защитники.

Владивосток 1946-го, первого послевоенного года, умел охранять покой его обитателей…

Автор: Юрий ФИЛАТОВ